Берлинале-2024: рецензия на фильм «Другой выход» — научную фантастику с Гаэлем Гарсиа Берналем

Возлюбленная Сэла погибла в автокатастрофе, а вместе с ней и желание жить дальше. Попытку суицида пресекла сестра Сэла: она предложила брату воспользоваться достижениями технического прогресса. Another End — новая технология, в терапевтических целях позволяющая вернуть к жизни сознание умершего человека, помещая его воспоминания в другое живое тело. Но процесс воскрешения обратим и временен. У Сэла (Гаэль Гарсиа Берналь) есть несколько сеансов, чтобы успеть разглядеть в чужом теле возлюбленную и с ней проститься. Да только разве второе прощание будет легче первого?

Гаэль Гарсиа Берналь в роли Сэла на кадре из фильма «Другой выход»

Уже не в первый раз режиссёр Пьеро Мессина обращается к мотиву смерти и переживанию вызванной ею травмы. Фильм «Ожидание», премьера которого состоялась на 72-м Венецианском кинофестивале, повествовал о женщине (Жюльет Бинош), неспособной принять потерю сына. Главному же герою «Другого выхода» данная проблема несвойственна. Он всецело осознаёт смерть близкого человека, однако даже предоставляемых ему технологий оказывается недостаточно для преодоления травмы.

Берениче Бежо в роли Эбе на кадре из фильма «Другой выход»

Вопрос о перерождении, замене одного погибшего человека точной или не очень копией на протяжении многих-многих десятилетий оставался актуальным как в поле литературы, так затем и в кинематографе, разве что приобретая всё новые способы реализации согласно современным предположениям о достижениях будущего. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на работы последних декад. Так, в фильме «Чрево» героиня Евы Грин в попытке вернуть так и не реализованную, но уже утраченную любовь производит на свет и воспитывает как сына человека, в которого некогда была влюблена и с которым не сумела расстаться. В одной из серий «Чёрного зеркала» используется активность человека в соцсетях в качестве базы данных для воссоздания вполне настоящей личности, которую можно поместить в искусственное тело. Воскрешение — поистине благодатная тема для картин в жанре научной фантастики, с одной стороны, поднимающая экзистенциальные вопросы, а с другой – предлагающая своему зрителю любопытный сюжет. Однако в этих обстоятельствах перед режиссёром, взявшимся за реализацию концепта, встаёт неожиданно непростая задача: не предложить миру банальность.

Гаэль Гарсиа Берналь в роли Сэла на кадре из фильма «Другой выход»

Помимо магистральной линии о травме «Другой выход» также поднимает и иной, не менее мудрёный вопрос: влюбляется ли человек в тело, в душу или и в то и в другое одновременно? Вовсе не сразу у Сэла получается признать в другом теле некогда родную душу, а после отделить чувства к возлюбленной от чувств к оболочке её сознания. Будто бы, хватаясь за мнимую возможность остаться с умершей, герой с лёгкостью переносит свою любовь на уже на самом деле совсем другого человека, тем самым переводя довольно наивный, но трогательный разговор об утрате в поле мелодраматической инерции. Когда любить кого-то конкретного уже невозможно, согласно нарративному шаблону, приходится любить хоть кого-нибудь. Технология Another End должна была подарить Сэлу возможность попрощаться, но вместо этого предлагает новое удачное и якобы случайное знакомство. Казалось бы, разве такой подход не является естественным выходом из трагичной истории? Найти новый смысл жизни на руинах прошлого. Возможно, только если спасение не становится предлогом для фальшивого пафоса, приумноженного неуместным в своей тривиальности финальным твистом.

Смерть — извечно злободневный мотив, пластично укладывающийся в границы любого, даже самого грандиозного замысла или камерного рассказа, в умелых руках способный продемонстрировать все грани заранее обречённой человеческой жизни. «Другой выход» честно заявляет о своих скромных, но уверенных амбициях, между делом привлекая к работе многообещающий актёрский состав (помимо упомянутого Берналя Ренате Реинсве и Оливии Уильямс). Но поставленная перед режиссёром главная задача оказывается обидно проваленной, когда запертые в типовых квартирах и расхаживающие по меланхоличным городским джунглям герои с и без того протоптанных дорожек перебираются на широкие заезженные сюжетные магистрали. Будто бы где-то на середине пути происходит сценарная поломка, и фильм, плохо представляющий, в каком дальше двигаться направлении, принимает неверное решение. Он игнорирует потенциал резкой смены жанровой принадлежности, вместо этого предпочитая давать зрителю то, что тот склонен ожидать. Безусловно, об утрате практически невозможно сказать нечто новое. Однако можно хотя бы попытаться выдержать печальный, но не скатывающийся до пошловатых клише тон.