Рецензия на фильм «Мистер Одиночество»

Молодой американец с большими грустными глазами и профилем ацтекского аристократа (Диего Луна) безнадежно застрял в летнем, душном Париже, работая на Елисейских полях имитацией Майкла Джексона. Единственному другу (Леос Каракс) – флегматичному писателю, застрявшему за письменным столом – имитация очень нравится. Сбрызнув фикусы из пульверизатора, друг пресекает упаднические настроения и посылает Майкла Джексона в дом престарелых похалтурить массовиком затейником. Здесь, под хлопающих в ладоши старичков, Джексон знакомится с Мэрилин Монро (Саманта Мортон), которая рассказывает ему о чудесном замке в горах Шотландии, где такие же, как он, имитации Чарли Чаплина, Джеймса Дина, Красной Шапочки, Папы Римского и кое-кого еще, живут одной дружной семьей, готовясь сразить мир величайшим шоу всех времен.

В туманных горах Шотландии действительно обнаруживается замок, притом Чаплина имитирует еще одна звезда европейского арт-хауса, гениальный парижский квазимодо Дени Лаван. В отличие от Каракса с фикусами он Майклу Джексону не друг, а скорее враг: Монро приходится Чаплину женой, а по замку бегает их маленькая дочка, имитирующая Шерли Темпл. Впрочем, наметившаяся было романтичная линия Джексон-Монро-Чаплин быстро превращается в разреженный пунктир – перед величайшим шоу всех времен коммуна имперсонаторов озабочена вещами посерьезней. К началу представления нужно срочно сколотить театр из сарайчика, балансирующего на одном гвозде. Вымыть перед шоу малость запаршивевшого Папу Римского. Решить большую экзистенциальную проблему: что делать со стадом овец, заразившимся коровьим бешенством.

Зрелище приобретает еще более символический характер, когда режиссер начинает подклеивать к грустному и абсурдистскому хэппенингу в шотландском замке историю с другого конца Земли, где бесподобный Вернер Херцог, в тоже символичной для себя роли христианского миссионера, сеет в латиноамериканских джунглях доброе и вечное. История замечательная: одна из его монахинь остается цела и невредима, выпав с большой высоты из кукурузника с гуманитарной помощью. Другие, перекрестясь, повторяют чудо, так что укрепившийся в вере пастырь решает отправить делегацию к Папе Римскому – настоящему, не шотландскому, которому маленький негритенок трет сейчас спину в чугунной ванне.

В руках у режиссера Хармони Корина подобная делегация, как, впрочем, и романтичная линия Чаплина-Джексона-Монро, может закончиться только катастрофой. Маленьким таким апокалипсисом, к которому неравнодушен этот режиссер, живописуя ли в "Гуммо" американский райцентр, разрушенный торнадо, или дисфункцию семьи, разрушенной сыном-шизофреником, как в "Джулиане-осленке". Мы не пишем спойлеры и удовольствие от просмотра фильма портить не собираемся. Сюжет в фильмах Корина – вещь и так довольно эфемерная, норовящая выродиться из спокойного течения времени в исчезающий пунктир, в плоскость, на которой автор лепит чудесные психоделические аппликации из странных образов, фриков, каких-то неправильных предметов и людей, убедительно взаимодействующих лишь во сне. Впечатление, которое испытываешь от его картин, вряд ли можно сформулировать в предложениях со сказуемыми и подлежащими.
Негритенок, отмывающий от грязи Папу Римского. Монахини без парашютов десантируются над джунглями. За Майклом Джексоном, трогательно рассекающим на микро-мопеде, летит, болтается его душа – крылатая кукла на веревочке.

Причина, почему так одинок "Мистер Одиночество" более менее понятна. В отличие от овец, которые овцами были и овцами останутся, человеку дана великая, подозрительно доступная возможность строить из себя кого-то другого, обретая, таким образом, жизнь вечную. Иначе никак не объяснить смысл всех этих странных, навязчивых господ, всех этих линкольнов, монро и чаплинов, римских пап, гитлеров и чегевар, которые давно скончались, но как мечта и образ, или как кошмар, или просто пошлость, будут жить всегда, обеспечивая, помимо прочего, куском хлеба с маслом актеров-имперсонаторов. Скажем больше. Согласно Корину, вряд ли атеисту, но истерзанному какой-то вывернутой наизнанку религиозностью, главный вечный пастырь, которого никто не видел-то по-настоящему, одни лишь миллиарды масок – тот же самый имперсонатор, доведенный до абсолюта образ без лица. А собственно овцы, которые овцами были и овцами останутся, даже если переболеют коровьим бешенством, линкольном или папой римским – это, получается, уже все мы.

Не самый лучший фильм Хармони Корина, в конце 90-х ходившего в главных режиссерах-вундеркиндах США, перепахавшего Гаса Ван Сента, сочинившего для Ларри Кларка "Kids", снявшего "Гуммо" и "Джулиана-осленка", ушедшего в героиновое подполье и наконец вернувшегося с историей о симулякре Майкла Джексона, влюбившегося в симулякр Мэрилин Монро. Но желание, хорошо помолившись, выпасть с балкона без зонта, а потом до скончания времен нарезать круги на трехколесном велосипеде с привязанным к рулю воздушном шариком, остается после Корина как всегда устойчивое.

Очень хочется назвать эту картину самым лучшим и удивительным развлечением уикенда, но все равно все будут смотреть «ВАЛЛ-И» /WALL-E/ (2008).