Интервью с Крисом Хемсвортом

Хемсворт с нетерпением ждет возвращения к асгардским битвам (он сообщил нам, что первая же сцена будет с Локи в исполнении Тома Хиддлстона), однако в жизни он намного спокойнее своего супергероического экранного воплощения. После завершения фотосессии он усаживается на потрепанный кожаный диван и нерешительно принимает почетную награду от нашего журнала. Хемсворт успел поработать с Роном Ховардом (в драме о Формуле-1 под названием «Гонка») и появиться в двух фильмах под творческим руководством Джосса Уидона («Хижина в лесу» и «Мстители»), один из которых в итоге стал самым нашумевшим фильмом 2012-го, однако актера вряд ли можно назвать чрезмерно самоуверенным. Не то чтобы у него нет твердого мнения, но как человек, понемногу свыкающийся с карьерой кинозвезды первой величины, он осторожен с формулировками и осмотрителен с ответами.

Его можно понять. Со времен съемок в 171-й серии дневного сериала «Дома и в пути» Хемсворту пришлось увидеть немало, как он выражается, «захлопнутых дверей». А потом его взяли на роль кое-чьего отца в приквеле кое-какого фантастического фильма… Речь, конечно же, о «Звездном пути» Джей Джей Абрамса (2009): короткое, но мощное появление Хемсворта в роли обреченного Джорджа Кирка остановило захлопывающиеся двери не хуже ботинка со стальным мыском. С тех пор, не считая работы с Уидоном и Ховардом, он снялся в ремейке «Красного рассвета» – фильме «Неуловимые» (съемки закончились до «Тора», но сам фильм выходит только сейчас) – и засветился в еще одном летнем блокбастере Universal, «Белоснежка и Охотник». И все же невозможно начать разговор о лучшем годе Хемсворта, не обсудив его возвращение к роли главного иггдрасильского громовержца…

Должно быть, вам не терпится приступить к съемкам во втором «Торе»?

Да. Хочется поскорее туда попасть. Еще во время первого фильма мы знали, что будем делать второй, обсуждали разные возможности, а когда стало ясно, что «Мстители» сработали, уже пошли разговоры типа: «Круто, можем продолжить вот это, а вот с этого начнем новую историю». Немало времени прошло. Но, знаете, всегда нужен этот подготовительный, репетиционный период, к тому же у нас накопился неплохой материал. За последние пару дней я видел несколько новых съемочных площадок – смотрятся они потрясающе. Асгард теперь выглядит намного органичнее. И стала более явной викинговская составляющая в людях Асгарда, в истории Тора.

Это влияние нового режиссера Алана Тэйлора?

Да, стало меньше фантастики. Ну то есть вот возьмите «Игру престолов» – что мне в ней нравится, так это то, что там есть некий мифический элемент, но вместе с тем у тебя все время сохраняется ощущение реальности этого мира. Думаю, такая же цель преследуется и в нашем сиквеле.

В «Торе» сложилась очень удачная геройско-злодейская химия между вами и Томом Хиддлстоном.

Она сложилась почти идеально – ведь мы с ним тогда были практически на одном и том же этапе карьеры. Мы оба участвовали в чем-то и раньше, но ничто прежде не поднимало нас на такую ступень. Мы оба были в полном восторге от процесса, оба одинаково обожали кино и подобные истории. Хихикали с ним: «Мы только что побывали на одной площадке с сэром Энтони Хопкинсом, прикинь? И режиссер – Кеннет Брэна! Как, черт возьми, мы сюда попали?» И то же самое в «Мстителях»: «О боже, это же Роберт Дауни и Сэм Джексон!» (Смеется.) Среди вещей, которых я сейчас жду с наибольшим нетерпением, – наши сцены с Томом. Мы чертовски здорово повеселились тогда.

Забавно, что вы сказали, «когда стало ясно, что “Мстители” сработали…» Сейчас кажется странным, что кто-то мог в этом сомневаться.

Да, именно. И это странно, потому что почти забываешь, что подобное происходит не так уж и часто. Я тут говорил с Мэттом Дэймоном, и он мне: «Ну что, “Белоснежка…” нормально пошла?», а я в ответ: «Ага, миллионов четыреста наберет, наверное, но до “Мстителей” ей далеко». Он такой: «Боже!» – и головой качает: «Да ты офигел, четыреста – это колоссально!» А мой мозг словно думает: «Вот теперешняя норма, вот точка отсчета». До которой, боже, я сомневаюсь, что хоть что-то будет даже близко к этому… Ну кроме разве что «Мстителей 2». Но взять эту планку во второй раз будет весьма непросто. У меня теперь как будто на всю жизнь сломан механизм оценки кассовых успехов.

Давайте немного остановимся на Торе, раз уж вы играли его чаще прочих персонажей. Насколько он близок вам?

Не очень. Он намного прямолинейнее и безрассуднее, чем я – или чем я счел бы допустимым для себя. Наверное, мы с ним соприкасаемся через того дерзкого внутреннего мальчишку, который, хочу надеяться, всегда будет с нами. В первом фильме, в сценах, где Тор наслаждается битвой и на его лице эта ухмылка, Брэна говорил мне: «Представь, что ты сейчас с братьями дома, вы гоняете в футбол или занимаетесь серфингом. Ты это обожаешь. Ты живешь ради этого». В общем, тот самый нахальный парнишка, о котором мои родители могут вам рассказывать целый день. И так мне было проще вжиться в роль.

Вам придется играть его еще долго. Хорошо, что вам это легко дается…

О да, я с ним уже близко знаком. Впрочем, теперь задача в каком-то смысле сложнее. Первый «Тор» был историей происхождения. В начале он наглый юнец, а в конце – герой. Здесь и возникает опасность: что с ним дальше-то произойдет? Если он не будет меняться, то станет скучным. Но как его разобрать и снова собрать, как придумать какую-то эволюцию для него, какое-то путешествие? С «Мстителями» другая история, это была эволюция команды. А со вторым «Тором» мы просто голову сломали: «Окей, так какой у него тут главный конфликт?» Потому что нельзя снова выстраивать все вокруг его темперамента или его заносчивости. Это уже было. А кроме того, в чем юмор? Больше нельзя пользоваться приемами из первой части типа «рыба-на-суше», а-ля Крокодил Данди. На Земле он уже побывал. Может, какие-то элементы от этого…

То есть героиня Натали Портман, Джейн, теперь отправится в Асгард?

(Начинает отвечать, обрывает себя и смеется.) Я чуть было не… А вы молодец!

Что ж, продолжим. Смотреть «Мстителей» было очень весело. Снимать их было так же весело?

Да. И я так счастлив, что к тому моменту я уже играл этого персонажа, потому что тогда ты выходишь на площадку с мыслью: «Ладно, у меня есть некоторое представление о том, что я делаю». Думаю, все осознавали потенциал фильма – и одновременно все чувствовали себя нелепо! Потому что мы все торчали там в этих безумных костюмах.

Вы ведь единственный были с плащом, так? Ужасно неудобно, должно быть. Всегда сочувствовал героям в таких плащах…

Да, это самая непрактичная вещь в мире. Типа, кому вообще в голову придет такое нацепить? Каждый раз, когда опускаешься на колени или перекатываешься, ты в нем запутываешься или наступаешь на него. Это фактически как если бы ты нацепил еще и платье поверх этого чрезмерного количества резины и металла. (Смеется.)

Итак – к главной теме нашей беседы: EMPIRE выбрал вас «Человеком года».

(Посмеивается.) Верно.

Ну вот. Как ощущения?

Довольно забавно. Ну, прежде всего, это очень мило, и спасибо вам большое. Как раз недавно это обсуждал – ну, типа, что это значит? Титул «Человек года»? Но вообще любой показатель того, что людям нравится то, что ты делаешь, что, в свою очередь, позволяет продолжать мне этим заниматься – это огромный плюс.

Как бы то ни было, неплохой вышел год, правда?

Если бы меня спросили несколько лет назад, о чем я мечтаю в карьерном плане, а потом предложили: «Как насчет роли автогонщика 70-х в фильме Рона Ховарда, а потом сняться в блокбастере про супергероев?» – я бы ответил: «Ага, то, что надо!» Кажется, я впервые с тех пор как захотел играть, с тех пор как оказался в индустрии, начал думать: «Господи, а теперь-то к чему стремиться?» Человек всегда живет будущим. И хотя сейчас время во многом очень хаотичное, я в каком-то смысле чувствую себя более расслабленно. И фокус в том, чтобы сохранить эту расслабленность: жить в настоящем, не фокусируясь на прошлом или будущем, и просто наслаждаться тем, что сейчас передо мной.

А как вы расслабляетесь? Кажется, один проект у вас немедленно сменяется другим.

Да, создается впечатление, что одно прямо вытесняет другое. На самом же деле я участвовал во всем этом по отдельности, а между фильмами всегда была пара свободных недель…

Целых недель?!

Ага, недель. (Смеется.) Успеваешь перестроиться и вернуться обратно. Но мне нравится постоянная занятость, и, думаю, следующая задача – стать чуть более избирательным в плане работы и не перегружать себя. К тому же рождение дочери в этом году стало лучшим отвлекающим фактором – по сравнению с этим все отодвинулось на задний план, в хорошем смысле, все встало на свои места.

Нет ощущения, что все поглотили «Мстители»? Вы уже снялись в этом году в другом блокбастере, «Белоснежка и охотник», не говоря уже о «Хижине в лесу»…

Ну, вы же понимаете, если меня узнают на улице, то это из-за Тора.

Вы ведь сейчас на него все-таки немножко смахиваете.

Сейчас, бог ты мой… Когда я был выбрит и волосы были темнее, я такой: «Ну круто, можно пожить своей жизнью». А потом я снова блондин с бородой, и такое ощущение, будто идешь по улице в костюме для Хэллоуина!

Что скажете про «Белоснежку…», удачный был опыт? Складывается впечатление, что работа была довольно суровая и грязная…

Так и было. Сырость и грязь месяца три или четыре кряду. Плюс в процессе съемок я старался серьезно сбросить вес, потому что впереди была «Гонка». Короче, стоял холод, я был вечно голоден и в довольно поганом настроении, если честно! (Смеется.)

Кажется, в фильме это было заметно.

Да, это, пожалуй, отразилось на моем герое. Многие замечали. Правда, я был трезвый. Но вообще было весело. Мне понравился этот мир, он похож по ощущению на «Властелина колец» – такое фэнтези, основанное на реальности, понимаете?

«Сумерки» принесли Кристен Стюарт славу космических масштабов. Не думаете, что с «Тором» вас ждет то же самое?

Хм… Мне кажется, это разная слава. При всем моем глубоком уважении, «Сумерки» определенно рассчитаны на подростковую аудиторию, и у них были такие… ну, своего рода, ох, как это правильно сказать? Ну более истерического такого толка поклонники, да? В то время как «Мстители» – они для любого возраста; людям просто нравятся эти фильмы – все фильмы Marvel – вот в чем отличие от того, что происходит с ней.

Можно ли сказать, что поклонников Marvel в каком-то смысле больше интересуют сами герои? Вы их интересуете как Тор, а не как Крис Хемсворт. Тогда как в случае с Кристен дело более…

Личное.

Она, кажется, больше сливается со своей героиней.

Верно подмечено. Я в обычной жизни не похож на Тора внешне большую часть времени. Тогда как героиня «Сумерек» и обычная Кристен, идущая по улице, – они мало различаются: они люди, им легко сопереживать, ставить себя на их место. Да, я думаю, граница размывается именно тогда, когда персонаж кажется более близким, когда он больше похож на тебя в твоей повседневной жизни. «Мстители» же – совершенно другое дело, и у нас под окнами отелей не дежурили сотни поклонников, как у них.

Как, по-вашему, будет продолжение «Белоснежки…»?

Без понятия. Официально никто ни о чем таком не слышал. Я тоже не говорил об этом ни с кем из Universal. Думаю, все зависит от того, захотят ли люди увидеть еще один фильм!

Судя по кассовым сборам – захотят.

Ну да. И персонаж этот мне по душе. Многое в нем менялось, и многое не вошло в финальную версию. Мне из чисто эгоистических побуждений хотелось бы, чтобы ряд сцен с Охотником все же остался в фильме, но, наверное, так всегда происходит. Тратишь на роль три месяца, ожидая, что в картину войдет каждый кадр, хотя порой кое-что и сам бы с удовольствием вырезал! Но это было непросто, потому что там было больше предыстории, которая не влезала, и больше раскрывались отношения между этими двумя… Персонаж просто был несколько глубже, и мне жаль, что не удалось это показать в полной мере.

Забавно, что мы наконец-то увидим «Неуловимых» и что вышла-таки «Хижина в лесу». Оба фильма снимались раньше «Тора», и оба были надолго отложены. Не казалось ли вам в какой-то момент, что судьба отвернулась от вас?

Да, съемки обеих картин шли практически подряд, как раз перед «Тором», и, несомненно, с точки зрения Marvel все было типа как: «Отлично, сейчас у него выйдут оба эти фильма, и к премьере “Тора” он будет уже немного на слуху». А все оказалось иначе. Но Кен сказал: «Я не против, что мне выпадет представить тебя как новое лицо и именно в этой роли». Меня всегда больше волновал другой момент: хочется, чтобы каждый новый фильм выходил и показывал твои последние достижения и возможности. А когда на экран выходит кино, снятое три или четыре года назад, и предполагается, что сыграл ты там совсем недавно… Боже, да даже снятое на прошлой неделе порой смотреть тяжело, потому что каждую неделю думаешь: «Нет, ну вот так больше никогда не делай!»– что уж говорить о трех или четырех годах! В общем, это всегда страшно.

Но «Хижина…» – веселый фильм, верно?

Верно. Отличное кино. Джосс Уидон, да еще и сразу после «Мстителей» – для этого фильма все обернулось просто великолепно.

А «Неуловимые»? Дэн Брэдли – большой талант.

Да, он прекрасен. Серия о Борне, Индиана Джонс, Человек-паук– смотришь на его послужной список и понимаешь, что значительная часть этих крутых экшн-сцен и моментов – его рук дело. В общем, и в «Неуловимых» масса экшна и отличная операторская работа в его классическом стиле. К тому же он исследует отдельных персонажей и их переживания относительно происходящего, пожалуй, куда серьезнее, чем это было в оригинальной картине. Но это веселое кино, попкорн-боевик. Мы все выглядим лет на пять моложе… Мы как Бенджамин Баттон! Будем в этом году молодеть с выходом каждой из этих лент.

Вы задумывались о политическом аспекте «Неуловимых»? Оригинал отличался такой весьма американской, сурово индивидуалистской точкой зрения. Ну, знаете, «Хвала Господу за Вторую поправку…»

А теперь там в главной роли австралиец! (Смеется.) Ну разговор о политике зашел только ближе к середине съемок. Но тогда нападавшими были русские и китайцы, а когда фильм был закончен, врага вдруг почему-то заменили на Северную Корею.

Может, просто чтобы проще было продать кино для проката в Китае?

Вполне возможно. Меня не спрашивали – чем я, кстати, вполне доволен! (Смеется.) Это выдуманная история, она, прежде всего, об этой группе ребят, которые сплотились перед лицом общей угрозы. Неважно, кто напал: иностранцы или инопланетяне – в основе истории никогда не было никакого реального предположения или политического утверждения.

Сложные были съемки?

Да нет, вообще-то было очень весело.

Не слишком напоминало курс молодого бойца?

Напоминало, и именно поэтому было весело. Нас, человек десять, отправили в учебку и на стрелковую подготовку. Всех, в возрасте от 15 до 25, на четыре месяца в Детройт. В общем, эмоции были, гм…

Бурные?

Ага! Точно! Ощущение будто ты в школьном лагере, на летних каникулах. Было круто, и я тогда впервые получил большую ведущую роль. Самая серьезная моя работа на тот момент.

В какой точке карьеры вы поняли: «Ну вот, наконец-то. Я здесь, в пункте назначения…»?

Не знаю. Я определенно… в смысле… я в курсе, что теперь обладаю большей свободой и выбором, чем когда-либо прежде. Но не знаю, можно ли вообще избавиться от этой неуверенности, этого «Ох, это ведь может быть твоя последняя работа». И, думаю, именно это ощущение позволяет оставаться честным и не терять головы. Не хотелось бы чересчур расслабляться. Слышал, что Энтони Хопкинс тоже говорил, что он о каждой роли думает, не последняя ли она. Разумно это или нет, но долгое время ты живешь с этой тревогой. Ну то есть первые пять-шесть лет со всеми прослушиваниями и попытками получить работу – это была просто жесть. Четыре, а то и пять прослушиваний в неделю, которые фактически являются собеседованиями, – и так годами! Двери захлопывают у тебя перед носом – «Нет, нет, нет» – а ведь большинство людей проходят собеседования о трудоустройстве всего раза два-три за всю жизнь, понимаете? В общем, к такой психологии непросто привыкнуть, к такому образу жизни. И массу времени ты просто пытаешься себя как-то убедить, что тебя это все не так уж и волнует, чтобы не слишком переживать. Но я что-то очень сложно отвечаю на ваш вопрос. Короче, я думаю, это были «Мстители»: определенно, когда фильм вышел, и мы отправились в пресс-тур, я подумал: «Вау, ничего круче уже точно не будет».

Многие люди таким прибытием в пункт назначения назвали бы «Звездный путь» Джей Джей Абрамса.

Да, конечно.

Когда вышел «Тор», было по сути так: «О, это же папа Кирка, круто!»

Да, и даже Кен, когда выбирал меня на роль, ну то есть когда он пытался найти Тора, – не стал исключением: последние пробы назначили на те выходные, когда вышел «Звездный путь», и это было очень кстати, потому что Кен тогда сказал то же самое. Возвращаясь к «Звездному пути», мне позвонили буквально в пятницу вечером: «Можете приехать на прослушивание к Джей Джею в его офис?» Ну я приехал в Paramount, сел к нему за стол, прочитал сцену, и он такой: «Отлично. Начинаете с понедельника». В понедельник я был на площадке, и мне даже сценарий целиком не дали, потому что мой персонаж там был всего на пяти страницах. Отснялся за четыре дня – и дело с концом. От такой небольшой роли, вы правы, эффект был очень заметный. Но с того момента и до «Тора» прошло немало времени – я тогда сидел без работы и думал: «Боже, у меня деньги на исходе, я в Лос-Анджелесе, меня тошнит от отказов, и я скоро поеду на родину». Вполне возможный был исход.

Кстати, о родине: создается впечатление – видимо, ложное – что вы росли в дебрях буша, среди буйволов и крокодилов. Как бы вы описали свое детство, откуда вы родом? И как вы все трое стали актерами?

Мы несколько раз переезжали. В какой-то момент примерно на год переехали на Северные территории, внутренний регион континента, на ферму – мне тогда было лет пять.

Ваш отец работал на ферме?

Да, вместе с дядей. И мама с ними. Мы жили в общине аборигенов, и это был совершенно прекрасный уголок планеты. Я провел там всего два года из своих двадцати восьми, но очень забавно, потому что в интервью… Понимаете, все эти клише: австралийский буш, Крокодил Данди – вот это все – бац! – готова история! Люди за это цепляются. А еще я сказал братьям – (ну Лиаму уж точно): «Черт, нам надо прекратить рассказывать о том, как мы дрались в детстве, потому что создается впечатление, будто мы из какой-то дикой, хулиганской семьи, а это чушь собачья». Да, маленькими мы иногда жили в буше, но у нас было прекрасное детство и замечательные родители. Все это и привело к актерской карьере, а родители всегда нас очень поддерживали. Никогда в жизни не желал ничего другого. Меня каждый раз коробит, когда я читаю, будто я «из австралийской глуши». Я ж не в крокодиловых сапогах сюда заявился!

И в огромной шляпе!

Ага, и с ножом! Надо все это совсем до абсурда довести… Впрочем, детство там, пожалуй, было одним большим приключением. Да, именно. Мы все время где-то шастали.

А какое кино вам тогда нравилось?

Индиана Джонс, «Звездный путь», «Бесконечная история», «Лабиринт», «Принцесса-невеста»… «Бесконечная история» и «Лабиринт» – это мое детство!

В «Торе» было похожее по настроение веселье, как в этих фильмах. Он был словно «Повелители вселенной», только хорошо снят!

(Смеется.) Надо будет вернуться и посмотреть заново. Они ведь там собираются ремейк снимать, верно?

Да, Дольф Лундгрен…

Говорил что-нибудь обо мне?

О да, о да. Дольф Лундгрен дал вам добро на роль Хи-Мена.

Я не могу играть Хи-Мена, это же практически Тор, разве нет?

Вот именно! Вас это беспокоит? «Ага, он же Тор, так что и Хи-Мен из него выйдет что надо». Значит ли это, что вы никогда не сыграете злодея или какого-нибудь аморального типа?

Да, заполучить такую роль мне, наверное, будет стоить немалых усилий. В этом отношении было очень приятно сниматься у Рона, потому что там такая более камерная, глубокая драма. Да, там был экшн с машинами и гонками, но девяносто пять процентов всех игровых сцен были про отношения. Я обожаю этот фильм. И моего героя тоже. В Джеймсе Ханте есть нечто чудесное, детское – и неважно, нравится вам или не нравится то, что он делал, нельзя не восхищаться его страстью и увлеченностью. А как он говорил! Осталась же масса интервью с ним, и он так харизматичен. Просто приковывал к себе внимание. Он делал, что хотел, и, по-моему, всем нам время от времени хочется поступать точно так же. Но с такой психилогией, как у этих парней: ситуация жизни и смерти; в 70-х каждый год погибало по четыре-пять человек, прямо какой-то сраный «Гладиатор». Ребята типа Джеймса были адреналиновыми маньяками, пили и отжигали на всю катушку. Тогда как люди вроде Ники Лауды были потрясающе сосредоточены, подготовлены и куда более осторожны, но при этом они обладали не меньшими способностями, талантом и отвагой.

Знаю, мы уже шутили насчет Крокодила Данди, но все же: что такого есть в австралийских актерах, отчего они так «переводимы» – в том плане, что переезжают в Голливуд и отлично там справляются? Это какая-то особенная культурная черта?

Мне этот вопрос задают чаще всего.

Ой, простите.

Нет, я просто к тому, что никогда не мог подыскать хороший ответ. Могу лишь выдать пачку «может быть». Продюсер однажды сказал мне: «Америка тесно связана с этой культурой ковбоев, вестерна, потому что это история страны, а у австралийцев нечто подобное есть до сих пор». Я не хочу ляпнуть что-нибудь обидное для жителей других стран, типа «а, это все оттого, что мы более мужественны…»

Крепкой породы…

(Смеется.) Ага. Не знаю. Но тут определенно есть какой-то культурный… кураж.

*Этот материал был опубликован в журнале Empire за март 2013 года