Cергей Сельянов: "Продюсерство -- очень чувственное занятие"

Сергей Сельянов – сценарист, режиссер, продюсер. Директор кинокомпании «СТВ». Автор фильмов «С днем ангела», «Духов день», «Время печали еще не пришло». Продюсер фильмов «Брат», «Брат-2», «Сестры» и др.
СКН: Молодые режиссеры говорят о том, что нужна удача, нужен хороший продюсер, стабильное финансирование, нужно, чтобы многое совпало, иначе режиссерская судьба не состоится. Это так? Может, сейчас другое время, и если есть в человеке нечто, то это нечто непременно раскроется?
Сергей Cельянов: Да. Сейчас уже для этого есть все. Еще долго будет очень тяжело. Но деньги – не главный вопрос, он никогда не был главным.
СКН: А в чем причина?
С.C.: Я не знаю, в чем причина. Я могу сказать о людях, которые сняли полный метр и в этом смысле состоявшихся. Их четверо – Петя Луцик, Лариса Садилова, Александр Баширов и Сергей Бодров. Причем я по-разному к ним отношусь.
Что их объединяет? Они все – не режиссеры. Баширов имеет за плечами актерско-режиссерскую мастерскую, но это было сто лет назад. По большому счету нельзя сказать, что он из ВГИКа.
СКН: Через твои руки прошло достаточно сценариев. Много интересных?
С.C.: Нет, чрезвычайно мало. Это просто большая редкость.
СКН: Сценарий, по которому снимался фильм Александра Котта «Ехали два шофера», был оригинальный?
С.C.: Сценарий мы дотянули. Мы дожали его до уровня, на мой взгляд, очень приличного. Но Котта как режиссера, не интересуют драматургия, отношения, люди. Ему интересны другие вещи: картинки, состояния, детали. Основная тема наших разговоров до съемок, во время и после, во время монтажа, была как раз о том, как удержать зрительское внимание.
СКН: Вы определяли жанр фильма?
С.C.: Я хотел, чтобы этот режиссер снял полнометражный фильм.
СКН: Кто сейчас хорошо рассказывает истории с экрана?
С.C.: Мало кто. У нас нет жанрового кино. Качественного. «Вор» – хороший фильм, если его относить к жанровому кино.
Есть «полуарт», смешанные жанры.
Кино у нас – убыточное дело. Для чего заниматься тем, что не приносит денег?
Почему рынок сериалов мгновенно сформировался? Сразу появились и режиссеры, и авторы, и продюсеры. Потому что это абсолютно продюсерский продукт. Телеканалы заказывают. Деньги там есть изначально.
СКН: Какой рынок у нашего кино?
С.C.: Наш, наш. А какой еще? Других рынков у нас нет. Рынок СНГ и стран Балтии, который мы считаем своим, понятным. На западе рынок нам непонятен, он нами не просчитывается, мы слабо в него интегрированы.
СКН: Что можно назвать индустрией кино?
С.C.: Появление жанровых фильмов. Разных. Они будут собирать деньги.
Процент выхода удачных фильмов очень мал. Кино сделать сложно. Ведь не от недостатка старательности появляется так много посредственных фильмов! Подавляющее большинство режиссеров очень хотели сделать лучше. Но появляются и хорошие фильмы. У нас есть прокат. У нас люди ходят в кино.
СКН: Как же расхожий тезис: «Кино в кризисе»?
С.C.: Кино в кризисе никогда не было. Кино, как могли, делали. Было трудно. И сейчас трудно. И всегда будет трудно.
СКН: Говорят про кризис тем, кризис идей, кризис формы, кризис профессионализма, про то, что в кинотеатрах мало зрителей.
С.C.: Зрители ходят на очень успешные американские фильмы, разумеется, на блокбастеры. И на некоторые наши, если, конечно, фильмы раскрученные.
Но хорошо бы, чтобы зрители просто ходили в кино, любили смотреть русское кино, в том числе среднее, даже с их точки зрения. И тогда, скажем, сто произведенных в стране фильмов будут автоматически окупаться на круг. Просто потому, что таков рынок. Если фильм успешный, то покупают миллион кассет, если неуспешный – 50 тысяч.
Из миллиона зрителей, которые активно ходят в кино, тысяч пятьдесят начинают и некассовым кино интересоваться. Походив сначала на «Великолепную семерку», на «Матрицу», на «Мумия возвращается», посмотрят и еще что-нибудь. Так формируется аудитория. Я думаю, все появится.
СКН: Появится само по себе? Идет процесс акционирования студий. Как ты к этому относишься? Должно ли государство занимать более активную позицию в формировании киноиндустрии и отечественного кино?
С.C.: Я считаю, что государство должно заниматься проблемами киноиндустрии, даже если все идет хорошо, когда мы зарабатываем деньги и делаем, что хотим. В Америке оно этого не делает, а в Европе делает.
У нас государство должно оказывать поддержку, определять какие-то критерии кинематографа, потому что кино – дело всегда и везде трудно окупаемое. Можно делать госзаказ. Предположим, у нас здорово развита автомобильная промышленность. Государству захотелось сделать автомобиль, чтобы по бокам было написано «Слава России», а фары были в форме кремлевских звезд. Хочется? Пожалуйста. Найдется кто-то, кто хорошо это сделает. Заказ есть заказ. Заказ – это тоже форма поддержки.
Правда, сам я к госзаказу отношусь скептически. Просто потому, что не очень вижу государство в качестве эффективного продюсера.
СКН: А то, что студии уходят в руки банкиров, нормально?
С.C.: Хорошо. Считаю это абсолютно нормальным.
СКН: Не превратятся ли студии в какие-нибудь далекие от объектов культуры предприятия?
С.C.: Пусть превратятся. Я считаю и это нормальным. Ведь все мы выбрали и приняли правила этой игры. Хотя дело государства – следить за этим. Если для него это неважно, то неважно. Если государство устанавливает, что профиль киностудии 10 лет не должен меняться, а он все-таки меняется, значит, такое у нас государство.
СКН: Кинематографисты как сообщество не должны в это вмешиваться?
С.C.: Это было раньше. Отчасти это и сейчас сохраняется, поскольку никому не мешает. Но смысла в этом никакого нет. В целом, повторяю, это дело государства.
Я, конечно, за то, чтобы оставались и работали крупные киностудии, но не обязательно государственные. Я считаю, что частные гораздо эффективнее. Время ли сегодня для этого? Не знаю. Я знаю, что «Мосфильм», «Ленфильм» провели техническое перевооружение и довольно качественно это сделали.
Вот я продюсер. Произвожу фильм. Что мне для этого нужно? Мне не нужен «Мосфильм» или «Ленфильм». Нужен свет, актеры, съемочная группа, пленка – сейчас этого много везде. С небольшими частными студиями работать лучше.
Есть три позиции, которые оправдывают целесообразность больших студий. Это большие павильоны, большие костюмерные и реквизит.
СКН: Когда Бондарчук снимал «Войну и Мир» и «Годунова», то золотошвеек собирали со всей Москвы.
С.C.: Вот именно. Если мне нужны золотошвейки, я соберу их со всей Москвы. Никакой «Мосфильм», никакой «Голливуд» не будет держать 100 золотошвеек на случай, если через 20 лет Бондарчук-2 захочет снять «Войну и Мир-2».
Это очень понятные вещи. Должны быть такие студии, которые зарабатывают деньги на больших проектах. Мне бы хотелось, чтобы они были. Я могу и костюмы сшить, и мебель купить или заказать, и т.д. Но лучше, чтобы был выбор. Да, я могу взять что-то на «Мосфильме», что-то закажу в театральных мастерских.
Сейчас, например, говорят: «Мы вам дадим свет и хорошую скидку, если вы у нас еще возьмете монтажные, а еще это и это». Такое выкручивание рук на рынке – дело нормальное, если качество остальных услуг устраивает. Почему я называю это «выкручиванием рук»? Потому что меня сейчас больше устраивают услуги частной монтажной, где хороший монтажер, хорошее оборудование. Там лучше, дешевле, производительнее работать. А мне навязывают. Навязываемая услуга – самая неприятная вещь. С такими вещами антимонопольный комитет должен бороться на всех уровнях.
Что значит – государственная студия или негосударственная? Главное – чтобы студия работала, приносила деньги. «Мосфильм», насколько я понимаю, сейчас вполне в порядке. Я очень этому рад. Да пусть будет хоть 10 государственных, 20 негосударственных. Мне как продюсеру нужны только услуги, которые я беру на всей территории мира.
СКН: Каково положение с продюсерским цехом в нашей стране?
С.C.: К сожалению, так называемый цех продюсеров пока не сложился. Есть гильдия, но я в ней не состою. Я не вижу, что она как-то заявляет о своем существовании. Я вообще ничего не знаю об их деятельности. Это меня разочаровывает. Это первое.
Второе: сейчас в кино пришло много новых продюсеров. Кто-то останется, кто-то – нет. Некоторые из них, мне кажется, имеют шансы вполне успешно и долго работать в кино. И сейчас, может быть, нам стоит подождать, пока эти новые для себя определят: работают они или не работают, получается или не получается, хочется остаться или не хочется. И хотелось бы, конечно, чтобы возникла какая-то организационная форма продюсерского цеха. Реанимировалась бы гильдия, зажила бы какой-то активной жизнью. Потому что продюсерам это действительно нужно.
СКН: Что именно?
С.C.: Отстаивание своих профессиональных интересов перед законодателями, творческими и нетворческими работниками, работниками кино, прокатчиками, перед всеми.
СКН: А есть аналог? Где-то подобное работает?
С.C.: Нет. Пока нет. Оно заявлялось пару раз: то режиссеры, то операторы попытки делали. Пока это абсолютная самодеятельность, она не базируется ни на чем.
СКН: А на чем она может базироваться?
С.C.: Все на том же рынке. С одной стороны, появится какое-то количество вполне определенных имен, они образуют какой-то круг. С другой стороны, как только кино станет окупаться – все структурируется в один миг.
СКН: Не забьет ли жанровое кино авторское?
С.C.: Куда оно денется? Нет, конечно. Чушь какая-то. У кого-то в личной творческой судьбе, действительно, может не все сложиться. Проблемы есть у всех. Когда я слышу вопросы: «Выживет или не выживет кино?», – я даже обижаюсь. Что же я, снимая в самые трудные времена, выживаю, что ли? Нет, я живу нормально. Снимаю фильмы. Да, трудно, тяжело. Но живем, а не выживаем.
СКН: Самому сейчас хочется писать?
С.C.: Нет. Мне и раньше не хотелось.
СКН: А снимать?
С.C.: Снимать хотелось очень.
СКН: И сейчас хочется?
С.C.: Сейчас не очень. Появляются иногда такие желания, но так как они не сильные…
СКН: А мне хочется, чтобы ты снял что-нибудь.
С.C.: Это тебе хочется, а мне – не очень. Я делаю то, чего хочется по-настоящему. Продюсерство – очень чувственное занятие. Надо делать то, что хочется по-настоящему. Как говорил Мераб Мамардашвили, «только пройдя путь, человек понимает, какой путь он хотел пройти».
Все декларации – это пустое. Говоришь: «Я очень хочу снять фильм», планируешь, а в результате занимаешься уборкой сортиров. Значит, и не хотел этого. Или недостаточно хотел.