Репортаж со съемок «Терминатор: Да придет Спаситель»

«И вот этим, – вопит режиссер МакДжи, – Мы уделаем  “Трансформеров”»! EMPIRE находится с ним во временной монтажной студии, неподалеку от Альбукерке, штат Нью-Мексико. За окном плюс 37 в тени, и безжалостные солнечные лучи освещают пустынную натуру, выбранную для фильма «Терминатор: Да придет спаситель». На экране плазмы джип взлетает метров на десять в воздух и превращается в огромное облако оранжевого пламени. Выплеск эмоций в адрес «Трансформеров» был вызван неосторожным сравнением с фильмом Майкла Бэя, высказанным предыдущим посетителем.

МакДжи хочет, чтобы вы знали, что он делает фильм, о котором нужно орать. И, чтобы убедить всех в этом, он время от времени сам орет о нем.

«Я считаю «Трансформеров» отличной картиной, – говорит он, немного успокоившись, – но это картина, в основе которой лежит игрушка. Это более красочная и оптимистичная история, в образном плане построенная на всяких трюках, прыжках, переворотах и так далее. У нас же другой мир, более реальный. Мы говорим: «Вот в каком мире мы все можем жить через десять лет». Вся идея заключалась в том, чтобы отдать должное первым трем фильмам… и начать все сначала!»

Возрождение серии о Терминаторе началось со смерти – или, по крайней мере, с комы, вызванной фильмом Джонатана Мостоу «Терминатор 3: Восстание машин». Хотя и не полный провал, недооцененный фильм Мостоу не собрал действительно больших денег, и фанатами был принят с прохладцей. Сам Шварценеггер однозначно решил, что это финиш, – вскоре после выхода фильма он объявил о своем уходе из кино в политику. А потом случилось невероятно успешное переосмысление серии о Бэтмене, сделанное Крисом Ноланом. Параллели были очевидны: в обеих сериях несколько фильмов, первые два из которых были сделаны оригинальным автором, а следующий (или, как в случае с Бэтменом, следующие два) переданы другому постановщику, провалившему задание. Глядя на огромный успех «Бэтмена: начало», Голливуд принялся оживлять и другие серии, совсем недавно закопанные критиками (например, Халка).

Возвращение к истории Терминатора стало казаться неизбежным. После того, как новая компания Halcyon приобрела все необходимые права, возник закономерный вопрос – кому же можно доверить столь ценное воскрешение? После долгих обсуждений было объявлено решение – избранным быть кинорежиссеру МакДжи.

И тогда-то, как и в финальном кадре первого фильма, на горизонте стали сгущаться тучи. Новость о том, что за возрождение обожаемой фанатами серии возьмется автор, снявший такие глубокие и серьезные произведения, как «Ангелы Чарли» и его более утонченный фильм-спутник «Ангелы Чарли: полный вперед», не вызвала ни у кого восторга. Дело не в том, что новый парень за камерой был неизвестным в уравнении; наоборот, эта загадка была давно разгадана, и ответ на нее не нравился почти никому. Наглость, напор, сиськи и безумный монтаж – эти фирменные приемы МакДжи очень мало похожи на крутой техно нуар, созданный Джеймсом Кэмероном.

Так что когда МакДжи прибыл на конвенцию любителей комиксов Comic Con в Сан-Диего, можно было подумать, что он приехал не столько продвигать свой фильм, к тому моменту называвшийся «Да придет спаситель» (вдохновленное «Бэтменом» название «Будущее: начало» к тому времени было отвергнуто), сколько запоздало выпрашивать разрешения на его съемки.

К тому времени, впрочем, массированная кампания по задабриванию будущей аудитории шла давно. Стратегически запускаемые в Интернет обрывки сюжета и картинки показали, что новый «Терминатор» будет в первую очередь военной картиной. Для доработки сценария привлекли лучших сценаристов – Пола Хэггиса и Джонатана Нолана.

МакДжи провел несколько показов части отснятого материала для аудитории избранных киноманьяков (EMPIRE в том числе), и все в целом остались довольны увиденным. Так что, когда режиссер закончил свое выступление на Comic Con, фанаты были если не полностью покорены, то хотя бы немного успокоились. Поводом для окончательного установления мира стало негласное благословение Джеймса Кэмерона, который продемонстрировал, что он не против идеи возрождения, согласившись на встречу с создателем нового фильма.

«Я очень много и долго с ним говорил, – подтверждает МакДжи, – и, знаете, я правда не стал бы браться за фильм, пока не поговорил бы с Джимом. Джим меня очень сильно поддержал – он рассказал, каково было снимать «Чужих». Ему пришлось следовать за Ридли (Скоттом), и все думали – «Да что этот парень о себе возомнил, он чокнулся?» Но сам он верил, что сможет и отдать должное истории, созданной Ридли, и расширить ее. Поскольку у нас дело происходит уже после Судного дня, то это новое начало, и можно сделать очень много всего. Прямым текстом Джим нас не благословлял. У него есть полное право ненавидеть наш фильм. Но, думаю, он бы скорее хотел, чтобы у нас получилось отличное кино, а не дерьмо на палке».

Другим даром фильму от Кэмерона стал исполнитель второй главной роли – Сэм Уортингтон, мало известный австралиец, один из кандидатов на замену Броснана в роли Джеймса Бонда, оказавшийся в результате у Кэмерона в «Аватаре».

«Я много говорил с Джимом о Сэме и его роли, и понял, что я в нем уверен, – рассказывает МакДжи. – В этом персонаже мне нужно было открытие, я искал человека, в котором была бы такая фундаментальная крутость, очень редкая среди нынешних молодых актеров. Сэм же напоминает мне молодого Мела Гибсона или Рассела Кроу – в нем есть мужественность. Глядя на него, кажется, что если двинуть ему лопатой по башке, он и не заметит, и мне это нравится в нем».

Но главной актерской удачей фильма (и еще одним доказательством в пользу того, что МакДжи просто одержим «Бэтменом») стал приход Кристиана Бэйла на роль Джона Коннора. «Он самый убедительный актер своего поколения, – считает МакДжи, – а мне нужна была максимальная реальность и эмоциональная убедительность».

Другим вопросом, беспокоившим поклонников серии, была ситуация с рейтингом. Когда на кон поставлены две сотни миллионов бюджета, пойдет ли МакДжи дорогой «Крепкого орешка-4» и спустит ли на тормозах все кровавые подробности ради детского рейтинга PG-13?

«Мы просто снимаем свое кино. О всех этих NC-17, R, PG-13 мы не думаем, – настаивает он. – Смотрите, будь у нас целью конкретный рейтинг, не думаю, что Кристиан согласился бы работать с нами. Рейтинг у фильма будет такой, какой получится. Мы снимаем безо всяких компромиссов. Но я скажу – я совершенно не боюсь рейтинга PG-13. В основном из-за того, что Нолан сумел сделать в «Бэтмене». Я вижу, что в его «Бэтменах» не было никаких компромиссов, а они получили именно этот рейтинг. Не думаю, что они от чего-то отказывались специально ради этого».

К тому же он с большим сочувствием относится к тем поколениям детей, которых просто не пускали на предыдущие фильмы.

«Я был одним из тех пятнадцатилетних, кому злобный швейцар на входе кричал «А ну катись отсюда», – ухмыляется он. – В 15 я, к сожалению, выглядел лет на 10 – волос на теле у меня не было до самого колледжа. Но я вам серьезно говорю – в этом фильме не будет никаких компромиссов».

Четыре месяца спустя EMPIRE едва поспевает за МакДжи, который ловко пробирается по павильонам кинокомпании Warner к своей монтажке. Здесь от команды в 500 человек и масштабных декораций в Альбукерке осталось совсем немного людей, которые сидят, уткнувшись в огромные плазменные экраны. В одной из комнат монтажер пересматривает снова и снова, как тридцатиэтажное здание превращается в клубы пыли и осколков. Он приветствует проходящего мимо МакДжи: «Смотри, у нас, кажется, проблема. Нехорошо, конечно, вспоминать об этом, но когда рушились Башни-Близнецы, было видно, что при падениитакого здания с огромной внутренней массой появляется много…» Он указывает на несколько небольших прорех в клубящемся на экране катаклизме: «Тут как-то пусто».

МакДжи внимательно смотрит на экран несколько секунд. «Да, пусть заполнят, сделают погрязнее», говорит он и выходит. «Для этого момента мы построили 6-метровую модель здания и взорвали ее, – рассказывает он EMPIRE находу. – Для меня было важно сделать осязаемый фильм, с песком. В смысле, мы все строили на самом деле. Все машины для нас делал Стэн Уинстон, и мы старались, чтобы у актеров было как можно больше физического контакта со всеми объектами в кадре. Так что если надо что-то немножко подправить с помощью компьютерной графики, мы это делаем, но мы пытались свести эти поправки к минимуму. Я хотел показать страшный мир. Нужно было реалистичное будущее, которое можно потрогать, понюхать и попробовать на вкус, будто мы сами в нем, вместе с актерами. К черту стилизации типа «Бегства Логана», с обтягивающими комбинезончиками и дурацкими прическами. Мне нужно было показать грубый реальный мир, в котором все человечество в жопе. Сами увидите».

А увидели мы основную монтажную студию, где Конрад Бафф, монтажер-ветеран, трудившийся над «Титаником», «Тренировочным днем» и, что особенно важно для МакДжи, «Терминатором-2», собирает фильм. На экране во все стороны разлетаются осколки взорванного Жнеца (см. «Новые модели»), но МакДжи настаивает, что смысл картины вовсе не в пиротехнике.

«Кристиану насрать на взрывы, – говорит он. – И мне, честно говоря, тоже. Да, у нас взрывоопасный мир, и мы его с готовностью взорвем, но… Понимаете, когда я поехал в Лондон уговаривать Кристиана, он прочитал сценарий и немедленно послал меня. Такое ему было неинтересно. И мы договорились: если мы сможем просто прочитать сценарий как в театре, без декораций и эффектов, и понять, что история нас захватывает, тогда будет и предмет для разговора. Понятно, люди рассчитывают на фантастические спецэффекты – но мы хотели, чтобы и сюжет сам по себе был фантастическим. Я привлек Джону (Джонатана Нолана), мы сели переписывать и, в конце концов, сделали так, что Кристиан согласился».

Нолан и МакДжи, при участии Пола Хэггиса, создали нечто среднее между историей о становлении героя и военным фильмом. Джон Коннор здесь занимает невысокий пост в Сопротивлении, и сражаться ему приходится не только с бесконечными терминаторами, но и с крутым вышестоящим офицером (в этой роли нержавеющий Майкл Айронсайд).

«Задумайтесь, – рассказывает МакДжи, – вы пережили ядерный холокост, лет пять сидели в бункере, а потом выползаете наружу и говорите «Я знаю, что к чему – я главный». И в условиях войны никто не скажет “Слушаюсь, босс!”, скорее, “А ну заткнись и живо в строй!”». Также в фильме разворачивается параллельная история персонажа Сэма Уортингтона по имени Маркус, который, как на данный момент известно уже практически всем, совсем не тот, кем кажется.

«Путешествие Маркуса начинается с того, что его казнят – как будто в наше время. Он утратил веру во все – в себя, в человечество, – вещает МакДжи. – Все обращались с ним как с дерьмом, и он отвечал тем же. Его казнят, а потом он оказывается в этом жутком, мрачном мире, в котором происходит наш фильм. И там он видит настоящее мужество, искреннюю доброту, надежду в безнадежных обстоятельствах. То есть, да – все очень и очень мрачно. Но мы же часто обнаруживаем лучшее в людях, когда мир вокруг в дерьме. Как во Вторую Мировую, которая на нас очень повлияла. Помните, эти фотографии людей, сидящих в Лондонском метро во время бомбежек. В нашем фильме такая же атмосфера».

Не имея возражений против кандидатуры Кристиана Бэйла, или, если уж на то пошло, Сэма Уортингтона, легионы фанатов, как уже отмечалось ранее, были не в большом восторге от самого МакДжи.

«Прекрасно понимаю, – жмет он плечами в ответ. – О человеке обычно судят по тому, что он успел сделать. И по моим предыдущим работам не скажешь, что я подхожу для постановки «Терминатора». Я это понимаю. Но я также знаю, что я за человек и на каком материале я вырос. И у меня есть преимущество — я знаю, каким должен быть этот фильм. Публика вольна вешать ярлыки на любого актера или режиссера, но сам я всегда знал, что хочу делать именно такое кино. То есть, не мое имя будет определять, каким будет кино, а ровно наоборот».

Да, кстати, имя. Для многих именно оно, кажется, стало основным камнем преткновения.

«Ну да, забавно травить человека по имени МакДжи (McG), – соглашается он. – По моему скромному мнению, это, б…ь, безумие. МакДжи – сокращенное от МакГинти, успокойтесь уже. Меня зовут Джозеф МакГинти Никол. МакГинти – девичья фамилия моей мамы. Моего дядю звали Джо, и дедушку тоже. Меня звали МакДжи практически с самого рождения – потому что у нас не было ни гроша, а в доме было сразу три штуки Джо. Так что это вовсе не голливудский понт типа «О, придумаю-ка я себе кликуху покруче». Меня так зовут, и все тут. И если бы я в какой-то момент сдался и сказал «Ладно, хорошо, зовите меня Джо» – это было бы как панк-рокеру продаться индустрии. Мне пришлось много выслушать от учительниц в школе, которые кричали «Да тут одни согласные!» Приходится выслушивать и сейчас. Что я могу сделать – только вздохнуть и пойти дальше».

Назавтра EMPIRE сидит с режиссером в его офисе – кругом пинбольные автоматы, по стенам развешаны гитары, – и наступает тот неловкий момент, когда режиссер спрашивает наше мнение. За многие годы в EMPIRE было разработано несколько возможных стратегий поведения в данной ситуации, от вежливого уклонения от темы до симулирования эпилептического припадка. Но в этот раз все иначе – EMPIRE невероятно доволен возможностью сообщить, что те 40 с лишним минут, что нам довелось увидеть, хороши. Чертовски хороши. Экшн исполнен предсказуемо мощно, но больше впечатляют не они, а психологические эпизоды с участием Бэйла и Уортингтона.

«Вы – единственный журналист на свете, кто видел эти сцены, так что мне очень важно было получить отклик, – с почти незаметным облегчением говорит МакДжи. – Мне важно, чтобы кто-то подтвердил, что Бэйл не убирает Уортингтона на раз – а вы видели, что не убирает. Глава Warner Алан Хорн все время шутит, что если вам нужен крутой мужик, то езжайте в Австралию. Видимо, он прав».

МакДжи доволен тем, как все складывается с его новым фильмом еще и потому, что раньше с летними блокбастерами у режиссера случались проблемы. В частности, его знаменитое бегство с «Супермена», которого он бросил буквально за несколько недель до съемок, исключительно из-за своей боязни полетов.

«Это был худший эпизод в моей карьере, – вспоминает он. – Все уже было готово, и я пытался объяснить людям, что я не могу полететь в Австралию. Они говорили в ответ: «Да ладно, все будет в порядке», а я отвечал, что они просто не понимают, что к чему. Дошло до того, что самолет студии уже ждал на взлетной полосе, а я в него так и не сел. Это был самый унизительный момент в моей жизни. Я просто тупо струсил. Я всю жизнь был очень нервный, и со временем понял, что просто так устроен, и все. Я беспокоюсь по любому поводу, но отчасти потому, что именно так устроен, я могу слышать музыку и придумывать фильмы именно так, как у меня получается».

Над боязнью полетов он упорно работает – буквально через несколько недель ему получать лицензию пилота. «Надо с этим жить, – объясняет он. – Но ситуация тут примерно такая же, как с бывшим толстяком, который взял и сбросил килограмм пятьдесят. Все тебе говорят «Ура, ты похудел!», но ты-то знаешь, что стоит разок сорваться, как все тут же вернется обратно».

Ясно, что, по крайней мере, с точки зрения студии, «Да придет спаситель» является началом совершенно новой серии. Но МакДжи пока не торопится считать цыплят. «Это право принадлежит публике – требовать продолжения. Не нам это решать, – считает он. – Но мы все же набросали сюжетные линии так, чтобы все складывалось в трилогию. И сделали все возможное, чтобы повысить вероятность та-кого исхода. Взяли Кристиана Бэйла. Пригласили Джонатана Нолана и Пола Хэггиса. Привлекли Стэна Уинстона для создания эффектов (фильм будет посвящен ему). Мы делаем все возможное, чтобы фильм был как можно лучше, ведь мы уважаем нашу аудиторию и в особенности верных поклонников всей серии. Но имейте в виду – я никогда не считал, что успех у нас в кармане».