Интервью с Дэнзелом Вашингтоном

Когда в Соединенных Штатах впервые в истории страны появляется чернокожий президент, расовая принадлежность актера перестает быть предметом внимания и обсуждения. Но все же довольно символично, что дорога к всемирной славе началась у актера Дэнзела Вашингтона с «Оскара», полученного им за роль в эпическом фильме «Слава» (1989), который повествует об американской Гражданской войне, положившей конец рабству.

Второй «Оскар» Вашингтон получил за главную роль в картине «Тренировочный день» (2001), где его персонаж – далеко не положительная фигура, что тоже говорит о прогрессе общества, становящегося «цветослепым». Раньше показать афроамериканца в негативном свете было бы ужасно неполиткорректно. Самому Вашингтону, правда, небезразлична тема расовых отношений в сегодняшней Америке или в Америке его родителей, и этот вопрос он затрагивает в своей продюсерской и режиссерской деятельности («Антуан Фишер», 2002 и «Большие дебаты», 2007). Первый из своего поколения афроамериканских актеров, ставший кинозвездой, как принято говорить в Голливуде, класса «А», Вашингтон принадлежит к малочисленной группе голливудских знаменитостей, которых любовно называют только по имени: Стивен (Спилберг), Джек (Николсон), Клинт (Иствуд), Том (Круз), Леонардо (ДиКаприо) и, конечно, Дэнзел.

После того как Вашингтон в 2007 году сыграл главную роль в фильме Ридли Скотта «Гангстер» и выпустил поставленную им картину «Большие дебаты», где также снялся сам, он взял почти двухлетний тайм-аут. Следующей его работой в кино стала одна из двух главных ролей в экранизации книги Джона Гуди «Опасные пассажиры поезда 123» режиссера Тони Скотта. Вашингтон играет диспетчера нью-йоркского метро, а его антагониста по фильму – террориста, угнавшего поезд, – играет Джон Траволта. Актеры не встречаются лицом к лицу до самой финальной сцены, что для Вашингтона (и, конечно, для Траволты) только усложняет положение вещей. 

Накануне выхода картины на мировые экраны мы встретились с Дэнзелом в отеле Four Seasons в Беверли Хиллз. На нем была светлая рубашка навыпуск, поверх нее – черный пиджак. По сравнению с прошлыми нашими встречами Дэнзел выглядел несколько более грузным. Для роли в «Опасных пассажирах» он должен был набрать вес, и от лишних килограммов все еще не избавился.

Первый вопрос напрашивается сам собой. Видели ли вы первую версию «Пассажиров…», выпущенную в 1974 году? 

Да, я знаком с этим фильмом. Я увидел его не в молодости, а уже позже. А Тони (Скотт) помнил его еще с 70-х. Мы не впервые работаем вместе, и оба любим докапываться до всех деталей проекта и характеров персонажей. Мало того, что мы досконально изучили работу контрольного центра нью-йоркского метро, я еще познакомился с человеком, на реальной биографии которого основана линия моего персонажа. В первом фильме этот герой был полицейским, но я сказал Тони, что не хочу опять играть полицейского – хочу быть обычным человеком. И мне нравилось то, что этот человек полноват, совсем не героического склада, что за ним числится грешок, за который его перевели из начальников в простые диспетчеры…

Не часто бывает в кино, чтобы два главных персонажа на протяжении всей картины не видели друг друга, а только переговаривались по селекторной связи.

Хорошо, когда в такой ситуации твой напарник – Джон Траволта, чей послужной список говорит сам за себя. Конечно, выглядело это все довольно странно. Первые три недели съемок я сижу в огромной декорации суперсовременного диспетчерского центра, которая даже покруче реального центра, а Джон сидит неподалеку в маленькой комнатке на микрофоне. Следующие три недели Джон находится в очень реальной модели поезда метро, а я – в маленькой комнатке на микрофоне. Так что мы виделись иногда по утрам, иногда в конце дня…

И как вам такая модель актерского взаимодействия?

В этом были свои преимущества, учитывая сюжет, по которому они не встречаются до самого финала. Это стимулировало мою актерскую фантазию.

Посмотришь фильм и побоишься в метро спускаться. Вы сами пользуетесь метро? И каково было сниматься в сценах под землей – там действительно полно крыс?

Ну, крыс не так много – может, мы их распугали своим шумом, юпитерами. Мы торчали там часами. Сейчас я, признаться, метро не пользуюсь (смеется), последний раз спускался в него в середине восьмидесятых. Но я же родился в пригороде Нью-Йорка, Маунт Вернон, и ездил на метро с двух лет. Когда я пошел в школу, я проводил в метро по два часа в день. Метро было моим вторым домом. Я в нем читал, спал и чего еще только не делал.

Многие актеры говорят, что играть отрицательных персонажей интереснее. Вроде ваших антигероев из «Гангстера» или «Тренировочного дня». Вам не хотелось сыграть роль, которая досталась Траволте?

Было такое (смеется). В первый день, когда Джон начал сниматься, и я увидел, что он делает по роли, я подумал, что мне досталась неблагодарная роль. Конечно, злодеи бывают более выигрышными для актера. Играя их, можно позволить себе больше творческой свободы, несомненно. Мне, наверное, придется поискать роль негодяя, потому что в следующей моей картине плохой парень Гэри Олдман вытирает мною пол (смеется).

Ваш рядовой диспетчер в конце превращается в экшн-героя. Вы – суперзвезда, в глазах людей – экстраординарная личность. Но насколько обычным человеком вы можете быть в реальной жизни?

Все эти трансформации – всего лишь актерская игра. Это моя профессия – менять облики, оставаясь в реальности нор- мальным человеком. И это не так уж сложно. Сама жизнь – великое чудо. Хорошо быть живым! Сам факт, что ты по эту сторону травы, – подарок! Что такое быть экстраординарным? Совсем не обязательно быть для этого кинозвездой. Спасать жизни в Африке – это экстраординарная жизнь. Сражаться за свою страну – это экстраординарная жизнь. Я же – просто актер. Ну, иногда сижу вот в красивой комнате в отеле, и мне задают вопросы и фотографируют (смеется). Но не так уж часто, надо сказать. Последние год-полтора я был совсем обыкновенным – работал вне экрана над другими проектами, растил детей… Вот так.

Вы сыграли многих реальных персонажей – в «Малкольме Икс», в «Гангстере», в других картинах. Не труднее ли играть ныне живущего или широко известного человека, нежели кого-то выдуманного сценаристом?

Не обязательно труднее. Наибольшее давление я ощущал, когда играл Малкольма Икс. Потому что он умер насильственной смертью, и у всех было свое собственное мнение о нем. Но и в том случае это была просто интересная роль, хорошо прописанная авторами. Это не то чтобы «я хочу его сыграть, потому что он реальное лицо». Просто роль, как таковая, была для меня привлекательной.

Это ваш четвертый фильм с Тони Скоттом: «Багровый прилив», «Гнев», «Дежа Вю» – и вот теперь «Опасные пассажиры…». В чем секрет такого постоянного сотрудничества?

Для меня важно чувствовать себя комфортно с постановщиком фильма. А мы с Тони отлично сработались. С ним очень легко сотрудничать. Не менее важна и степень таланта. У нас с Тони взаимопонимание уже на уровне подсознания. Он знает меня, я знаю его, мы оба дотошные в работе. Он меня заваливает информацией, нужной для фильма, я тоже люблю его озадачить.

Вы теперь тоже режиссер. Чему вы научились у коллег, с которыми работали?

Прежде всего, я научился ценить то, что они делают. Я также знаю теперь, куда смотреть, чтобы найти нужное решение. Раньше я и не представлял, как тяжела эта работа, – теперь куда более терпимо отношусь к тому, что требуют от меня режиссеры. Еще я понял, как мало знал о кинопроизводстве. Я очень стараюсь научиться. Я смотрю, как они строят кадр, как выстраивают сцену, как готовятся к съемке.

Можно ли предположить, что материал, который вы хотите исследовать как режиссер, отличается от того, в котором вы заинтересованы как актер?

Для меня режиссура – возможность изучить темы, которые Голливуд предпочитает не затрагивать. Это звучит, может быть, как штамп, но это так. Мои режиссерские устремления далеки от мейнстрима. Я бы не смог поставить такой фильм, как «Опасные пассажиры поезда 123». Это Тони Скотт знает, как снимать такие картины. А я как режиссер вышел из актерской игры, поэтому я силен в плане работы с актерами. Я в этом хорошо разбираюсь. В фильме «Книга Илая» все – сплошные спецэффекты. Играю на зеленом фоне. Почему это не выглядит, как будто мы в реальной комнате?! Где я?!

Вы всегда были политически активны и не стеснялись высказываться по расовым вопросам. Можете поделиться своими ощущениями в связи с избранием Обамы президентом?

Хочу перед ним извиниться. На днях меня просили появиться на благотворительном вечере с участием президента, но у меня были билеты на баскетбол на этот вечер, и я пошел на матч (смеется). Но я не отказал президенту в просьбе представить его на балу в Мемориале Линкольна. Он был очень мил со мной и моей семьей. Что я чувствую в связи с его избранием? Я понимаю всю значимость происходящего. Наиболее важно здесь то, что он лучше всех подходит на эту должность. Его избрало большинство. Я на балу видел Джесси Джексона, который лет 20 назад стал первым чернокожим, баллотировавшимся в президенты. У Джесси были слезы в глазах. Изменило ли это избрание мое мнение об Америке? Каждое мгновение жизни меняет нас и наши мнения. Ваш вопрос тоже меняет мое мнение (смеется). Я не знаю, как афроамериканцы воспринимают своих белых сограждан сегодня, поэтому не буду говорить о том, чего не знаю. Я рад, что Обама – президент. Мне кажется, что раса в данном случае вообще не была проблемой. Он просто был самым лучшим кандидатом на эту работу.

Глядя в будущее, вы планируете заниматься кино и дальше?

Да, я все еще не ищу ничего вне нашего бизнеса. Я ведь не только актер, но еще и продюсер и режиссер.

Дети пошли по вашим стопам?

Мой старший сын был сопродюсером на моем фильме «Книга Илая». Он работает со мной и над другим проектом для телевидения. Дочь сейчас сидит в монтажной, она этим летом проходит стажировку. Мои дети киноманы – куда большие, чем я. Они смотрят тонны фильмов! Младшая дочь поступает в колледж на актерское отделение. Она уже прошла несколько успешных прослушиваний в ряде теа- тральных училищ.

Какой главный совет вы дали бы свои детям?

Тот же, что дала мне моя мама: не усложняй себе жизнь!