Достать коротышку

Они появляются вместе в одной из ключевых сцен фильма, когда при вроде бы случайной встрече Бильбо и Голлум играют в загадки, и "прелесть" переходит к новому владельцу, что в конце концов приводит к ужасным последствиям. Новый герой и ветеран саги – каждый из них во время этого «Нежданного путешествия» идет своим путем; при этом их роли одинаково важны. EMPIRE переплетает истории Мартина Фримана, путешественника поневоле, и Энди Серкиса – давнего обитателя подземных пещер…

Бильбо

В трейлере, приютившемся на автостоянке студии Stone Street, Мартин Фриман заваривает чай. Стены украшены конвертами пластинок от волшебников из Motown, которые висят под самыми разными углами: он поклонник этой музыки, и ему очень важно чувствовать себя как дома. Избавившись от парика, острых ушей, бордового жилета и огромных хоббичьих ног, он сразу кажется выше и выглядит привычнее. Выглядит на свои сорок лет. Выглядит как Тим из сериала «Офис», Артур Дент из «Путеводителя по Галактике для путешествующих автостопом» или доктор Джон Ватсон, ворчливый друг постмодернистского «Шерлока» на BBC. Фриман коротко и аккуратно пострижен, его лицо привычно нахмурено. Весь день он проторчал в Ривенделле под хмурыми взглядами Элронда. Фриман выглядит уставшим, однако в разговоре остроумен и не прочь посмеяться над собой. Наверное, Фриман никогда не простит нам этих слов, но он такой англичанин. Такой Бильбо.

"Забавно, – отвечает он, наливая воду в чайник. – Питер любил поговорить про то, что Бильбо по своей сути типичный англичанин, а хоббиты – это английские джентльмены. Но мне все это мало помогло. Я сам англичанин, поэтому я не могу сыграть англичанина. Я понимаю, в Бильбо есть определенная щепетильность, некая чопорность". Что совершенно очевидно, так это то, что Фриман старается держаться особняком. Там, где актеры "Властелина колец" делились своими впечатлениями с почти религиозным пылом, Фриман жестко контролирует свои ответы, не желая выглядеть типичной голливудской звездой. Никаких физических контактов, никаких эмоций и, боже упаси, никаких разговоров о личном.

"Вам с молоком? – совершенно в духе Бильбо осведомляется наш любезный хозяин. – Знаете, вообще-то я не поклонник Толкиена".

Голлум

В палатке на краю поляны под сводами съемочного павильона сидит Энди Серкис. Перед ним мрачной тенью высится блок мониторов, показывающих разные ракурсы сцены или повторяющиеся по кругу эпизоды. Вновь и вновь проносятся между заключенных под крышу студии деревьями впавшие в боевое безумие гномы, размахивающие молотами, дубинами или топорами размером с них самих. Серкис отрывается от блокнота, страницы которого заполнены убористым почерком и понятными ему одному иероглифами – выглядит так, будто он увлекся теоретической физикой. Энди Серкис выглядит совершенным Энди Серкисом, только более симпатичным, необремененным мрачностью своих сложных, темных ролей, которые притягивают его, словно зловещие магниты – Иан Дьюри («Секс, наркотики и рок-н-ролл»), Иан Брэйди ("Лонгфорд"), Билл Сайкс («Оливер Твист»), Смеагол. Чтобы узнать в нем Голлума, придется внимательно приглядеться. Он улыбается улыбкой вменяемого, довольного человека.

"Мы работаем над отдельной сценой, которая станет частью общей картины, – с гордостью говорит он, указывая на мониторы. – Здесь гномы впервые демонстрируют свою отвагу". Искусственные заросли на съемочной площадке, усеянные разнообразными метками, изображают собой сердце леса Троллей, где гномы (и Бильбо) сходятся в жаркой схватке с тремя раздражительными… совершенно верно, троллями. Похоже, обращать внимание на дорожные указатели в Средиземье не принято.

Если Фриман воплощает собой неоперившегося первокурсника, непривычного к "студенческому" подходу Джексона к экранизации Толкиена, то Серкис уже как минимум староста выпускного курса. Он не только возвращается на экраны в небольшой роли Смеагола-Голлума, но и возглавляет вторую съемочную группу обоих фильмов. Если вспомнить, что во время съемок "Властелина колец" количество съемочных групп иногда доходило до семи, это весьма ответственная должность.

В данном случае Серкис описывает свою задачу как создание мелких сцен, с которыми Джексон сможет поиграть на монтаже. Это не только общие и крупные планы всех актеров, но и специальные зарисовки, раскрывающие личность каждого из чертовой дюжины гномов. "Во всех фильмах мы стремимся отыскать на огромном полотне подобные характерные моменты", – говорит он. Интеллектуальные игры и сексапильный шарм Тириона Ланнистера – это не для Бофура в исполнении Джеймса Несбитта, который идет в бой с орудием, именуемым "большая шахтерская киркомотыга", носит шапочку, увенчанную развевающимся беличьим хвостом, и с безумной ухмылкой пытается раздробить ноги воображаемому троллю.

"У нас прописано начало сцены и конец, – с озорным блеском в глазах добавляет Серкис. – Середину заполняет кто во что горазд". Он показывает на то место, где как бы топают ногами тролли, которых анимируют впоследствии. "Все трое такие милашки! Один даже подхватил сильнейший насморк". Похоже, сопли станут проблемой. Серкис дирижирует этим безобразием с очень джексоновским, ребяческим наслаждением. "Пит утверждает, что я перешел на темную сторону".

Бильбо

"Я хочу, чтобы мой Бильбо был трехмерным, – без помощи специальных камер, он имеет в виду. – Я хочу, чтобы он был таким же реальным, как и все Средиземье. Еще я твердо уверен, что надо четко знать, в каком ты находишься состоянии, ведь я снимаюсь не в «Собачьем полдне», а в "Хоббите", и подавать это надо соответственно".

Когда в октябре 2010 года Фриман впервые читал вслух роль Бильбо Бэггинса, героя поневоле, "Хоббит" все еще был проектом Гильермо дель Торо, хотя актер ни разу лично не встречался с мексиканским кинорежиссером. "Мы несколько раз разговаривали по телефону, – замечает он. – Очень участливый, располагает к себе". Ему пришлось читать даже не законченный эпизод, а "скорее идею, какой должна быть сцена". Прошло уже немало времени, и воспоминания даются ему нелегко. Тогда он еще снимался в первых сериях "Шерлока". "Бильбо спрашивает окружающих, не слышали ли они о Гэндальфе, а один мужик ему отвечает: "Погоди, это не тот, который играл за "Долгопупс Роверс"?" В фильм это не вошло". Возможно, это и к лучшему. "Я получил хорошие… ну, даже не отзывы, а такие пред-отзывы".

Уверенности в себе Фриману придало то, с какой решимостью сначала дель Торо, а потом (и главным образом) Джексон настаивали на своем выборе актера на роль Бильбо. Вопрос обсуждался на множестве совещаний, однако оба режиссера были твердо уверены, что хоббит у них уже есть. В кандидатуре Фримана не сомневались до такой степени, что весь график съемок был построен с учетом его занятости в "Шерлоке". "Я не был первой кандидатурой от студии, как вы понимаете".

Однако даже с этой уверенностью Фриману пришлось начинать в самой гуще. В первые же недели ему предстояло встретить Голлума в недрах горы и сойтись с ним в одном из самых знаменитых в истории литературы состязании в разгадывании загадок, что подразумевало пробный диалог с Энди Серкисом, облаченным в трико. "Как раз такая сцена мне кажется отличным началом для работы – хорошо написанная, с блестящим партнером, который знает материал", – говорит Фриман. Быть выдернутым из привычного окружения – это ощущение, которое безусловно роднит Фримана с его героем.

"Понимаете, это крайне возвышенный, стилизованный мир, – вздыхает актер. – Совсем непохоже на "Не глотать"…"

Голлум

В 1998 году, когда Серкис проходил пробы для «Властелина колец», его тоже трудно было назвать толкиенутым. Имя Голлум вызывало в нем всего лишь смутные воспоминания о том, как он читал "Хоббита" в автобусе номер 273, на котором ездил в свою школу в Илинге; в сознании смутно мелькал образ какого-то упыря в пещере. Он отнесся к предложению без особого энтузиазма – целых три недели озвучивать анимированного персонажа? А нормальных ролей у них не нашлось? Возблагодарим же звезды за то, что его жена Лоррейн именно в этот момент вернулась из похода по магазинам и влетела в комнату, обвешанная пакетами. Услышав слово "Голлум", она немедленно взяла дело в свои руки: "Соглашайся сейчас же!".

На пробах ему пришлось сыграть раннюю версию сцены в Эмин Муиле, в которой Голлум клянется на "прелести". Серкис с ногами вскочил на стул и начал завывать в полном отчаянии. С этого момента и началась эволюция Голлума в motion capture-явление, которое навсегда изменило как жизнь Серкиса, так и всю киноиндустрию.

И вот теперь он вернулся.

"Очень хорошо, что Мартин начал с камерного эпизода, – вспоминает Серкис первые недели работы. – Ему удалось найти своего Бильбо в рамках относительно прямолинейной сцены с двумя персонажами. Но это были непростые полторы недели". Речь не только о Фримане, старающемся поставить себя на широкую хоббичью ногу, – сам Серкис в последний раз играл Голлума десять лет тому назад. "В первые дни у меня было ощущение, что я передразниваю персонажа, которого сам же когда-то и сыграл, – признается Энди. – Ведь столько было шуток и пародий на него".

Сам Серкис тоже был не прочь поглумиться над своим знаменитым созданием, особенно после того, как его дебильное alter ego обхамило его на вручении наград MTV ("А ну у…вай, Серкис, жирный ты говнюк!"), да еще и спело вместе с группой Tenacious D. На стене в офисе EMPIRE приколота открытка, присланная актером на пятнадцатилетие журнала. На ней изображен Голлум, который, сидя на толчке со спущенными штанами, с мрачным видом изучает свой любимый журнал о кино.

Но теперь Серкису приходится возвращать Голлума на землю, в "реальность" фильмов. "Слишком долго им распоряжались все, кому не лень, – признает он. – Я попытался снова нащупать эмоциональную сердцевину своего персонажа, отбросить пародийную шелуху и вернуть настоящего Голлума".

Бильбо

Фриман понимает, как похожи между собой его режиссер и Бильбо. Будь Джексон актером (камео не считаются), он и сам мог бы взяться за эту роль. Оба ценят домашний уют, вкусную еду, удобные кресла и хорошие книги. У обоих нет вкуса к приключениям, но если уж таковые случаются, оба демонстрируют неожиданную смекалку и неизменно доброе расположение духа. "Да, он и есть Бильбо", – кивает головой Фриман. По логике вещей, в самом Фримане тоже есть что-то от Джексона.

Вместе они нашли нужную интонацию для эпизода в недрах Средиземья, где Бильбо бродит по логову Голлума среди всяких мерзостей, придуманных в Weta Workshop для украшения интерьера. Этот домашний книголюб, который и кулачной драки-то в "Зеленом драконе" не видел, отправляется в путешествие, в ходе которого ему предстоит найти самого себя. "Мне нравится его отвага, – задумчиво говорит Фриман. – Оставить относительно мирную жизнь, в которой его окружали милые люди, и отправиться туда, где его могут попросту сожрать…"

Честно говоря, Фриман и сам не знает ответа на загадку своего Бильбо. Да и как? Актер способен взглянуть на своего персонажа лишь изнутри. "Я просто не могу увидеть его со стороны", – досадует он, и тут же проницательно замечает, что герой "Хоббита" совершенно не похож на угрюмого, обремененного грузом ответственности Фродо.

Голлум

Серкис заново открывал методику, по которой он играл Голлума – все эти непроизвольные конвульсии, кашель, после которого ему приходилось литрами глотать сладкий сироп, чтобы успокоить горло, то, как ему приходилось "пропускать через себя всю его боль и убожество и манипулирование, чтобы голос звучал правдоподобно". Чтобы добраться до разрушенной Кольцом эмоциональной сути Голлума, Серкис извивался всем телом и гримасничал, выплескивая наружу волны внутреннего смятения. "Моя прелес-с-сть…"

И здесь мы видим его в цитадели его одиночества. Психика Голлума так же погребена заживо, как его тело заточено в этой пещере, усеянной костями гоблинов. "Он прожил один в свом гроте в Мглистых горах больше четырехсот лет. Четыреста сорок, если быть точным – события "Хоббита" происходят за шестьдесят лет до "Властелина колец". Здесь он только слегка моложе, не сказать чтобы бодрячок, – смеется Серкис. – Что еще важнее, я сам стал на двенадцать лет старше, так что Голлум по определению не бодрячок".

Эта, возможно, ключевая сцена для всей пятисерийной франшизы – Бильбо находит Кольцо и тем запускает череду событий, описываемых в трилогии, хотя в сюжете самого "Хоббита" эта сцена имеет лишь косвенное отношение к основной линии гномы – золото – дракон. И все же читатель навсегда запомнит главу, в которой Голлум переплывает в челноке погруженное во тьму подземное озеро, чтобы сыграть в загадки с Бильбо, а тот энергично теребит Кольцо. "Что это у меня в кармане?"

"Между этими персонажами очень интересная динамика! – смакует сцену Серкис. – Вызов следует за вызовом. Кто же выйдет победителем?"

Есть множество причин, по которым их эпическое путешествие должно было начаться именно там, у корней Мглистых гор. Вся сцена пронизана чисто толкиеновским символизмом (Кольцо, склизкое чудище, боязливый полурослик), а у Джексона были и собственные резоны: он ведь тоже заново знакомился со Средиземьем, миром, который он вроде бы уже оставил позади. Начиная со сцены в пещере, он вновь отыскивал в своем сознании места, где бродят гномы и хоббиты, а в черных тенях таится Голлум. "В определенном смысле все это ему было знакомо", – соглашается Серкис. Были и более прагматические соображения: так у Weta Digital было больше времени на рендеринг Голлума, а у Серкиса появлялась возможность приступить к своим режиссерским обязанностям.

"Пит знал, что я давно хотел заняться режиссурой, – говорит актер, – и всегда поощрял это стремление". Правда, письмо от Джексона все равно оказалось для него громом среди ясного неба – не хочет ли Серкис стать режиссером второй съемочной группы? Вот так просто. "Я-то собирался всего лишь приехать и сыграть Голлума, а затем вернуться к прежней жизни. Такого я совершенно не планировал".

Бильбо

После третьего звонка Фриман берет трубку. Прошло больше года с того дня, как мы пили с ним чай на автостоянке, и обе части "Хоббита" уже большей частью готовы. На практике это означает, что съемки закончены и материал отправлен на Weta Digital, где будет совершена его грандиозная CGI-трансформация в Средиземье. Пошли даже слухи насчет даты выхода в прокат. "Никто не торопится называть точные числа, – смеется актер. – Тут, похоже, чем дальше в лес, тем меньше определенности".

Фриман вовсе не нытик от природы, он просто прагматичен. Он называет Джексона бригадиром, а их отношения – чисто профессиональными. "Мы видимся ежедневно, так что нам ни к чему зависать вместе вечерами, понимаете? Я думаю, что мы оба не испытываем в этом острой необходимости". К его изумлению, и он, и все гномы все еще общаются между собой. "Удивительное дело: четырнадцать мужиков все время вместе – и ни одной драки!"

Он хорошо поладил с зеленым экраном, воспринимая его как вполне естественный инструмент актерской игры – нужно уметь пользоваться воображением. "Удивительно, насколько быстро к этому привыкаешь". Но ничто не сравнится с работой на полностью выстроенной съемочной площадке. Эти чудеса дизайна и мастерства строителей, роскошные воплощения замыслов Толкиена, часто возводятся за одну ночь. А Фриман появляется утром и замирает в изумлении. "Иногда нас почти не предупреждают, – посмеивается он над некоторой спонтанностью ведения работ. Джексон наверняка предпочел бы слово "гибкость". – В каком-то смысле даже приятно видеть, что и работе над фильмом такого масштаба свойственная легкая хаотичность".

И тем не менее его окружает настоящее совершенство. Ривенделл был "почти что мирным". В Хоббитоне, выросшем из новозеландского городка Матамата, словно стоял "идеальный английский летний денек". А вот причудливые джунгли Лихолесья пускали корни в разных съемочных павильонах. "Все было раскрашено в эти психоделические цвета, как будто кто-то напортачил с палитрой, – вспоминает Фриман. – В фильме все это великолепие, кажется, немного приглушат. Там было что-то от атмосферы 1967 года. Гномы были одурманены. Это место на них так действовало. Лихолесье нам всем очень понравилось. Мы очень долго работали с зеленым экраном, и мы такие: "Боже, это же настоящее дерево!""

Голлум

Вернувшийся в Лондон Серкис с трудом заново привыкает к городской суете и повсеместным людским толпам. Работа закончена. Свобода. Дембель. Ему трудно в это поверить. "Мыслями я все еще там, – признается он в ходе нашей встречи в баре BAFTA на Пикадилли. – Я пробыл в Новой Зеландии год и четыре месяца. Срок немалый. Я недавно осознал, что в общей сложности справил там семь дней рождения".

Режиссерская работа принесла Серкису огромное удовлетворение, но и оказалась весьма утомительной. От одного лишь руководства людьми (и гномами) голова у него шла кругом. "Электронная переписка…" – содрогается он. Но этот труд как никогда раньше сблизил его с Джексоном. Серкису удалось воспроизвести джексоновскую стилистику, которую актер впитал в себя на съемках "Властелина колец", и он стал глазами и ушами режиссера. "Мы работали по-разному, – с энтузиазмом рассказывает он. – Иногда мы вместе ставили целые эпизоды, а бывало, что Пит начинал сцену, а я заканчивал, если у него не хватало времени". Серкису приходилось делать все – от крупных планов карт до боевых сцен с участием большого количества статистов. В ходе работы они поняли, что интонация фильмов постепенно меняется. "Хоббит" незаметно становился похожими на "Властелина колец". "Все начинается легко и весело, но чем дальше, тем мрачнее", – замечает Серкис.

Бывший Голлум провел три месяца в вертолете, снимая пасторальное великолепие Новой Зеландии. Он парил над горами, речными долинами и равнинами, а отряд искателей приключений был лишь тонкой цепочкой фигур на горизонте. Целыми днями он не отрывался от мониторов, фактически используя вертолет в качестве крана. "Приземляешься полностью дезориентированным".

Стало очевидно, что Джексон хотел учить его. После совместных усилий по оживлению Голлума режиссер видел в Серкисе идеального ученика, с радостью воспринимающего критические замечания и указания по поводу того, что у него получается, а что нет. "Он наблюдал со своей площадки, и вдруг кричал мне что-нибудь типа: "Нет, нет, это не сработает. Просто выходи из кадра!" Он стал моим наставником".

Бильбо

За исключением кое-каких мелочей, натурные съемки были закончены в один присест, за два месяца. Для людей, которым приходилось месяцами сидеть на бетонных съемочных площадках студии Stone Street, это было своего рода освобождение. "Народу просто не терпелось вырваться из студии, – рассказывает Фриман. – Стояло лето, и всем жутко хотелось выскочить на улицу и надеть шорты и футболки".

Что до самого Фримана, то его это все не особо привлекало. Съемки на открытом воздухе означали, что "беготни" станет больше, ему же больше по нраву драматическая работа. Зарабатывать себе на хлеб он предпочитает в съемочных павильонах, где можно не бояться погодных катаклизмов, а буфет находится в соседнем помещение, а не на соседнем поле. "Мне нравится, что на студиях все под контролем, – признается он, отказываясь присоединиться к хору актеров "Властелина колец", распевающих гимны природе. – Мне нравится работать в пяти минутах от дома". Бильбо Бэггинс до мозга костей!

Не то чтобы Фриман чурался физического напряжения. Для него это тоже интересно, хотя временами и небезопасно. Мечи и топоры регулярно свистели над его головой. Плюс есть еще эпизод с бочками, в которые Бильбо, спасаясь от злокозненных лесных эльфов, загоняет сопротивляющихся гномов, после чего сталкивает вышеупомянутые плавсредства в бушующую, вышедшую из берегов реку. "Я плыву, держась за бочонки, хватаясь за камни и за все, что под руку попадется". Все это снималось в желобе для сплава древесины. "Вода доходит до подбородка. Меня, как полагается, уносит поток, я врезаюсь в камни, в другие бочки… Я скажу очевидную вещь, но в такой ситуации непросто сосредоточиться".

Куда тяжелее оказалось переносить скучные дни – работу над "сценой 88". "Так мы во время натурных съемок называли сцены, которые были… скажем так, однообразными". Среди хоббитов, гномов и членов съемочной группы этой фразой вскоре стало обозначаться все, что они считали нудным. Для зрителя это "сцена 88" звучит захватывающе: гномы и Бильбо несутся со всех ног, спасаясь от стаи разъяренных варгов (им вообще то и дело приходится спасаться). С точки зрения кинематографиста это значит снимать несущихся со всех ног гномов и хоббита, причем с любого ракурса, который только придет в головы Джексону и Серкису. "Сцена 88 заняла у нас, наверное, больше времени, чем в свое время заняли съемки всего "Бен-Гура", – со стоном вспоминает Фриман. – Мы метались по лугам, по раскаленным камням, по всему этому чертову Южному острову. Приходилось глубоко копать… Что, как мне кажется, и значит быть профессионалом".

Голлум

"Это такая Хельмова Падь в "Хоббите", – смеется Серкис при упоминании печально известной сцены 88. – Да уж, побегать там пришлось изрядно. Мы сняли несколько сот дублей. По своей структуре это обычные кошки-мышки, но пробежать надо мили две, а варги-то нагоняют!" Пальцем он рисует на столе спираль, сходящуюся к центру. "В этой сцене мы много снимали с вертолета".

Бильбо

С момента первого прилета Фримана в Веллингтон прошло полтора года. Теперь он – закаленный в боях и походах ветеран, незаметно для самого себя ставший толкиенистом ("Понимание подкрадывается к тебе – насколько хорош этот материал"), но остающимся все таким же неутомимым шутником, что и в начале. "Я зарабатываю себе на жизнь тем, что хожу на работу в "Хоббит"", – с невозмутимым видом сообщает он.

Съемочный день для него закончился. Сегодня они работали над какой-то загадочной сценой из второго фильма. За дверями павильона свирепствует холодная новозеландская зима. Фримана до сих пор удивляет размах предприятия, в котором он участвует, и ему никак не удается подыскать нужные слова. "Это совершенно колоссально… Все такое масштабное и требует больше времени. То есть "Шерлок" – это понтовый сериал, но в сравнении с "Хоббитом" даже "Шерлок" снимается очень быстро".

Это была одна из главных трудностей – казалось, что он будет сниматься в "Хоббите" вечно. "Я скучаю по дому, скучаю по Англии, – признается он. – Я почти физически ощущаю аромат Сохо". Актеры любят разнообразие и наслаждаются даже периодами безработицы, если они не слишком затягиваются. "Хоббит" – полная противоположность этому. "Такое впечатление, что играть Бильбо – это совершенно особая профессия".

Голлум

Серкиса только что осенило. "Знаете, в моей актерской карьере еще никогда не было такого долгого перерыва, – сообщает он с видом наркомана, подсчитывающего, сколько он уже в завязке. – Не играл уже целый год и два месяца. Ну, видимо, не считая игры в режиссера".

Он не особо торопится. Со временем он вернется к актерской работе. Но пока он себя ощущает больше как режиссера.

И в качестве режиссера он не скупится на похвалы своему другу и коллеге. Серкис и Фриман были знакомы между собой еще раньше – не близко, но оба тусовались в Крауч-Энде и вечно собирались поработать вместе. Серкис вспоминает, что в самом начале работы над приквелом к "Властелину колец" он наткнулся на Фримана в Сохо и напрямую спросил его: "Слушай, ты же будешь играть Бильбо?" Фриман аж подпрыгнул: сам он про это еще не знал.

"То, что роль должен получить Мартин, было ясно, как белый день, – восхваляет коллегу Серкис, – но его игра настолько непредсказуема… никогда не знаешь, что получишь на выходе. Однако при этом он просто гениально воспринимает указания режиссера. Работая с Мартином, необходимо поймать определенный ритм. Он любит для начала сделать все по-своему, а уже после этого ему можно предложить: "А если вот так? " И когда он врубается, получается волшебно". По мнению Серкиса, Фриману удалось передать своей игрой как пафос, так и юмор, а также – от этой фразы его друг наверняка поежится – эмоциональную реальность своего героя. "И в этом весь Бильбо".

"Хоббит: Нежданное путешествие" выйдет в прокат 20 декабря.