Герой без страха и страховки

Профессия кинематографического каскадера появилась в начале XX века, вскоре после выхода первых масштабных лент. Прошло совсем немного времени, прежде чем продюсеры и режиссеры осознали, что трюкачи могут не только показывать свое мастерство в массовке и эпизодических ролях, но и подменять знаменитых звезд в сценах, где те не должны были показывать свои лица. Именно поэтому, кстати, среди героев раннего экшен-кино было немало персонажей в масках вроде Зорро и Бэтмена. После Второй мировой войны геройские маски из моды вышли, но дублеры не исчезли, а, наоборот, стали неотъемлемой частью съемок. Даже в скромных, преимущественно разговорных картинах, где актеры, казалось бы, могли сами сделать все, чего от них требует сценарий.

Картины вроде популярной в СССР французской комедии «Чудовище» с Жан-Полем Бельмондо в двойной роли героического каскадера и трусливого актера не раз пытались убедить публику, что если звезда в экшен-сценах уступает место дублеру, то это значит, что актер – малодушный слабак. Но на деле трусость или мужество актера обычно не имеют никакого отношения к тому, кто будет сниматься в той или другой сцене. Продюсеры и режиссеры принимают решения, руководствуясь соображениями безопасности. Насколько велик риск того, что звезда во время съемки пострадает и не сможет продолжить работу? Чем этот риск больше, чем больше вероятность того, что даже самый смелый актер проведет съемочный день в гостинице.

Продюсерам есть чего бояться. В 1989 году актер, каскадер и режиссер Генри Халики погиб на съемках фильма «Угнать за 60 секунд 2», сиквела его культового хита «Угнать за 60 секунд», и картина так и осталась незаконченной. Легко вспомнить и другие примеры того, как смерть ведущего исполнителя заставляла отказываться от съемок или перекраивать фильм. «Форсаж 7» получился не совсем таким, каким его задумывали, потому что Пол Уокер погиб в самый разгар съемок, а «Игру смерти» можно лишь условно назвать «фильмом с Брюсом Ли», поскольку в окончательном монтаже было использовано лишь 11 минут, снятых до смерти мастера боевых искусств. А сколько было случаев, когда болезнь или травма звезды надолго останавливала съемки и раздувала бюджет! Жизнь и здоровье каскадера, с другой стороны, представляют ценность лишь для него и для его близких, и анонимность его профессии гарантирует, что даже самая страшная трагедия не поставит проект под угрозу. А если каскадер вдруг выбивается в звезды, то у него немедленно появляются «заместители».

Конечно, это не значит, что режиссеры пылинки сдувают со звезд и заменяют их дублерами в любой мало-мальски опасной ситуации. Харрисон Форд не кривит душой, когда рассказывает, что заработал немало ссадин и шишек во время съемок, хотя все знают, что его часто замещал британец Вик Армстронг, один из лучших каскадеров и постановщиков трюков в истории западного кино. Решение сложнейшего вопроса о том, кто будет сниматься в той или иной сцене, голливудцы часто отдают на откуп экспертам по оценке риска из страховых компаний. Конечно, к их мнению можно не прислушиваться. Но если съемки не застрахованы, то какой инвестор согласится в них вложиться? Финансирование кино дело и так рискованное, а тут еще дополнительные риски, связанные с возможными трагедиями на съемочной площадке…

В прошлом использование каскадеров было ограничено различными техническими проблемами. Как уже говорилось, нельзя было показывать лицо персонажа в сценах, где актера заменяет каскадер. И отнюдь не всегда можно было подобрать для исполнителя подходящего заместителя. Например, Арнольд Шварценеггер в начале карьеры вынужден был сам выполнять свои трюки, поскольку каскадеры с мускулами чемпиона по бодибилдингу на дороге не валялись. Но у современного кино огромный выбор потенциальных дублеров, а компьютерные эффекты позволяют «приклеить» голову звезды к телу каскадера и создавать прежде невообразимые кадры. С другой стороны, такие фрагменты влетают в копеечку, и потому инвесторы не могут себе позволить полностью отказаться от экшен-съемок со звездами. Так что всякий раз приходится искать устраивающий все стороны компромисс.

Насколько важно для зрителей, кто в кадре рискует жизнью и здоровьем? Похоже, это зависит от того, какая у исполнителя репутация в реальной жизни. Кого волнует то, что Крису Эвансу в марвеловских блокбастерах помогают несколько дублеров? Абсолютно никого, потому что Крис Эванс никогда не претендовал на то, что он – Капитан Америка в обычной жизни. По той же причине репутацию Натали Портман не подмочили сообщения о том, что она не сама исполняла свои па в «Черном лебеде». Актриса ведь никогда не утверждала, что танцует на уровне балетных прим, и зрители не ждали от нее, что она справится с ролью без помощи дублерш и спецэффектов.

Наоборот, репутация Шварценеггера изрядно бы пострадала, если бы выяснилось, что его рельефные мускулы в фильмах 1980-х – отличный пластический грим, а не реальные бицепсы и трицепсы пятикратного «Мистера Вселенная». И фанаты не просто так годами после смерти Брюса Ли обсуждали, был ли актер крутым мастером единоборств или же это гонконгско-голливудская легенда. Ведь Брюс Ли попал в кино благодаря своим навыкам в кунг-фу, и его экранная репутация непобедимого воина была крепко привязана к его репутации великолепного спортсмена в реальной жизни.

Пожалуй, никто из звезд так много не выжал из своей бесшабашности в реальной жизни, как гонконгская звезда Джеки Чан. Он пришел в кино из трюкового мира Пекинской оперы, пробился из каскадеров в ведущие актеры и вскоре заметил, что в Гонконге очень трудно быть уникальным, потому что любые твои актерские и постановочные находки мгновенно подмечают и копируют конкуренты. Поэтому Чан решил творить в кадре такое, на что больше никто бы не решился.

Его первыми фильмами в этом стиле стали «Проект А» и «Полицейская история», и съемки в этих и в последующих хитах Чана не раз отправляли актера-трюкача в больницу, порой со смертельно опасными травмами. Зато он мог с гордостью демонстрировать на финальных титрах нарезку закадровых съемок и неудачных дублей, которая доказывала, что Чан в самом деле рисковал жизнью. Как он и надеялся, подражателей у него нашлось немного, и это позволило актеру выбиться в суперзвезды и пробиться в Голливуд. С другой стороны, как только Чан перестал «убиваться» на съемках (в том числе потому, что этого не позволяли ему американские инвесторы и продюсеры), это сразу отвратило многих его поклонников со стажем.

А что же Том Круз и «Миссия невыполнима»? Это совершенно уникальное явление в современном блокбастерном кино. Прежде всего, актер до прихода в кино не был мастером единоборств, профессиональным каскадером или опытным циркачом, и никто никогда не ждал от него, что он будет доказывать в кадре и за кадром свою крутость. Как и все голливудцы, попавшие в кино благодаря привлекательной внешности и актерскому таланту, он вполне мог доверять свои самые опасные съемки каскадерам, и никто его в этом бы не упрекнул.

Так Круз и поступал до начала работы над первой «Миссией», и ее режиссер Брайан де Пальма планировал задействовать дублера Круза. В частности, в весьма опасной сцене в первой половине картины, где герой Круза буквально пулей вылетает из взорванного рыбного ресторана, а следом за ним устремляется 16 тонн воды из разбитых огромных аквариумов. Малейшее промедление, и исполнитель мог серьезно пострадать и даже утонуть. Это тот классический момент, когда страховщики требуют держать звезду подальше от съемочной площадки.

Однако в тот раз съемки с дублером не заладились, поскольку сцена слишком проигрывала, если в кадре не было видно лица Круза. Так что актер, который на правах продюсера сам придумал эту сцену, настоял на том, что он сам в ней сыграет. И поскольку Круз был одновременно продюсером и суперзвездой, де Пальма и инвесторы скрепя сердце пошли Крузу навстречу. Благо, что сцена была хоть и опасной, но все же не суперрискованной.

Так появился на свет тот сорвиголова Круз, которого мы сейчас знаем и любим. Почувствовав вкус к рискованным съемкам, актер сделал их своей фишкой – прежде всего в «Миссиях», которые он сам продюсирует и где у него почти полный контроль над съемками. Конечно, «почти полный» не значит «полный». Ведь права на «Миссию» Крузу не принадлежат, и он не оплачивает съемки из своего кармана. Однако он славится в Голливуде своим упрямством и умением уговаривать и убеждать. Так что если актер придумывает трюк и решает, что сможет его выполнить, то остановить его так же трудно, как задержать разогнавшийся поезд. Круз – один из немногих актеров Голливуда, кто достаточно авторитетен, чтобы сказать: «Нас отказываются страховать? Найдем другую страховую компанию!» Как это было на съемках предыдущей «Миссии» («Миссия невыполнима: Протокол “Фантом”»), когда страховщики пытались ему запретить сниматься на высочайшем в мире небоскребе Бурдж-Халифа.

Но не все так просто. Круз творит на экране удивительные вещи, но он не рискует жизнью так, как Джеки Чан в хитах 1980-х и 1990-х. Обратите внимание, что его самые известные трюки в «Миссиях» – это, как правило, сцены, где он висит на большой высоте. Такие фрагменты снимаются с помощью надежной, многократно проверенной альпинистской страховки, которая затем «закрашивается» с помощью компьютерной графики. Поэтому, когда в «Нации изгоев» Круз цеплялся за борт взлетающего самолета, ему угрожало не падение (актер был прочно прикреплен к борту), а столкновение с птицами и маленькими камешками, отлетающими от взлетной полосы. В сценах же на Бурдж-Халифа злейшим врагом Круза была не гравитация, а сильнейший ветер, способный «впечатать» трюкача в сцену и выбить из него дух. По каскадерским понятиям, это менее рискованная сцена, чем, например, банальное падение с высокой каменной лестницы, во время которого вполне можно свернуть себе шею.

Как видите, Круз нашел великолепный компромисс. Он радует своих поклонников поразительными трюками, щекочет себе нервы уникальными съемками и обеспечивает рекламщикам отличный материал для продвижения «Миссий». Однако при этом не доводит страховщиков и инвесторов до нервных приступов, поскольку рискует жизнью лишь в контролируемых ситуациях. Да, более опасных, чем обычно во время звездных съемок, но все же не настолько безумных, как в некоторых известных гонконгских и тайских лентах. Конечно, обычному зрителю, не задумывающемуся о тонкостях киношного закулисья, трудно поверить, что акробатика на вершине Бурдж-Халифа менее опасна, чем, скажем, финал тайского боевика «Шоколад», где героиня и злодеи дерутся на карнизах на высоте нескольких этажей. Но на то Голливуд и «фабрика грез», что он может продать зрителям любую иллюзию – и оставить покупателей довольными.