Любимое кино. Молчание ягнят

Курсантка академии ФБР получает задание от главы отдела по расследованию серийных убийств. Она должна провести беседу с заключенным в тюрьме-больнице каннибалом и выяснить, может ли он помочь в расследовании преступлений маньяка, убивающего женщин и срезающего с них кожу. Во время встречи девушки с убийцей разговор быстро переходит на личности. Каннибал оскорбляет курсантку, называя ее «провинциальным быдлом», а та предлагает ему не вглядываться в других, а пристально посмотреть на себя. «Или, может быть, вам страшно смотреть на себя?» – заключает она. «Приходил ко мне однажды переписчик, тоже задавал вопросы, – отвечает разозлившийся маньяк. – Я съел его печень с горохом фава под хорошее кьянти».

Если бы американские знаменитости соревновались в омерзительности, главный приз мог бы достаться Эду Гину, психопату, убийце и осквернителю могил и трупов. Гин прославился, потому что был пойман и заключен в психбольницу в 1957 году – как раз тогда, когда западная массовая культура заинтересовалась маньяками. В результате этот ненормальный мерзавец вдохновил писателей и сценаристов на создание нескольких знаменитых персонажей – Нормана Бейтса из «Психоза», Кожаного Лица из «Техасской резни бензопилой»… И Бизона Билла из изумительного триллера 1991 года «Молчание ягнят».

В основу «Молчания ягнят» был положен одноименный роман Томаса Харриса – бывшего журналиста, скрытного, как маньяк. С тех пор как Харрис стал знаменитостью, он не дает интервью, и потому пишущим о его творчестве остается лишь гадать, что инспирировало тот или иной образ или сюжетный ход.

Иногда ответ лежит на поверхности. Так, Джек Кроуфорд, эксперт ФБР по маньякам – это бывший агент бюро Джон Дуглас, консультант Харриса и один из первых исследователей психологии серийных убийц, а в Бизоне Билле соединились Эд Гин (он шил одежду из женской кожи), Тед Банди (ходил с рукой в гипсе, чтобы заманивать жертв просьбами о помощи) и Гэри Хайдник (подолгу держал женщин в яме в подвале своего дома). Но откуда взялся главный злодей «Молчания ягнят» – утонченный и высокообразованный каннибал Ганнибал Лектер, безумный преступник с манерами дворянина и дипломом врача? До недавнего времени об этом ничего не было известно, и некоторые исследователи предполагали, что Харрис придумал Лектера, глядя в зеркало на вежливого и хорошо образованного интеллигента с мрачными мыслями и полученным для собственного удовольствия французским кулинарным дипломом.

Лишь в нынешнем, 2013 году, более чем через 25 лет после публикации «Молчания ягнят», Харрис счел нужным объясниться. Он написал предисловие для юбилейного издания книги и рассказал в нем, что прототипом Лектера был мексиканский врач, с которым Харрис познакомился, когда в 1963 году писал статью о заключенном в Мексике американском психопате Дайксе Симмонсе. Среди прочих молодой журналист взял интервью у тюремного хирурга, который спас Симмонсу жизнь, когда тот был тяжело ранен охранником во время неудавшегося побега. Харрис был удивлен тем, что врач – элегантный, обаятельный и добродушный мужчина – вдруг начал в подробностях расспрашивать его о жертвах Симмонса и о том, как маньяк над ними издевался. Когда журналист рассказал об этом начальнику тюрьмы, тот объяснил, что «добрый доктор» – не только тюремный врач, но и заключенный, осужденный за убийство своего любовника и расчленение его трупа («Чем меньше куски, тем проще их спрятать!»). Харриса столь поразила двойственность этого человека, уважаемого доктора и жестокого убийцы, что двадцать лет спустя Альфредо Балли Тревиньо превратился в Ганнибала Лектера.

Дебют Лектера состоялся в романе «Красный дракон», опубликованном в 1981 году. В «Драконе» врач-каннибал был хоть и значимым, но второстепенным персонажем, и книга стала бестселлером не из-за Лектера, а из-за захватывающего и достоверного описания охоты на серийного убийцу (перед тем как написать книгу, Харрис годами тщательно исследует все, чему будет посвящено его будущее творение). В 1986-м роман был экранизирован под названием «Охотник на людей» (продюсеры не хотели, чтобы зрители решили, что их ждет картина о кунг-фу). Фильм Майкла Манна был высоко оценен многими критиками, но в прокате он провалился, и когда в 1988 году Харрис издал «Молчание ягнят», вторую и еще более популярную книгу с участием Лектера, разочарованный продюсер Дино ди Лаурентис отказался снимать сиквел.

Некоторые другие голливудцы, однако, были от «Молчания» в восторге. Более всего роман понравился актеру Джину Хэкмену, лауреату «Оскара» за «Французского связного» (1971) и Лексу Лютору из «Супермена» (1978). Во второй книге у Лектера была куда более значимая и, простите за каламбур, «вкусная» роль, чем в «Красном драконе», и Хэкмен заплатил 250 тысяч долларов, половину стоимости прав на экранизацию, чтобы спродюсировать будущую картину, поставить ее и сыграть врача-убийцу. Вторую половину полумиллиона долларов внесла студия Orion Pictures, заинтересовавшая проектом после того, как ди Лаурентис его отверг.

Для написания сценария Хэкмен привлек драматурга Теда Талли, который как раз завершил работу над своим голливудским дебютом – экранизацией романа Гленна Савана «Белый замок» (романтическая драма Луиса Мандоки с Джеймсом Спейдером и Сьюзан Сарандон вышла в прокат в 1990 году). Чтобы подчеркнуть отличие «Молчания ягнят» от «Охотника на людей», не вызвавшего интереса у зрителей, Талли решил сосредоточиться на главной героине, курсантке ФБР Клариссе Старлинг, и подготовить сценарий не о нюансах полицейской охоты на серийных убийц (чему в значительной степени был посвящен роман), а о молодой, решительной, умной, но при этом чувствительной и уязвимой женщине, отнюдь не бой-бабе, которая противостоит как двум маньякам (Лектер – в тюрьме, Бизон Билл – на свободе), так и вездесущему сексизму. Коллеги по ФБР, полицейские, психиатры, эксперты, случайные знакомые – почти никто не воспринимает Клариссу всерьез, пока она не показывает себя в деле. Для 1980-х это была исключительно актуальная тема, и Талли надеялся сыграть на популярности феминизма и на интересе зрителей и зрительниц к героическим женщинам.

К тому времени когда Талли представил черновик сценария, Хэкмен дал задний ход. Съемки в политико-криминальном триллере Алана Паркера «Миссисипи в огне» (1988) оставили в его душе горькое послевкусие, и он решил, что не хочет работать над еще более мрачной лентой, да еще и играть в ней маньяка-каннибала. Продюсеры Orion, напротив, лишь укрепились в своем желании экранизировать «Молчание», когда прочли текст Талли, и они выкупили у Хэкмена его половину прав на постановку. Затем отвечавший за проект сооснователь студии Майк Медавой пригласил для работы над лентой режиссера Джонатана Демми.

Со стороны это решение казалось абсурдным. В фильмографии Демми можно было найти пару триллеров (в частности, фильм 1979 года «Последнее объятие» с Роем Шайдером), но в 1980-х постановщик работал исключительно над мелодрамами и комедиями вроде «Пересменки» (1984), «Дикой штучки» (1986) и «Замужем за мафией» (1988). Он был последним человеком, которого можно было представить за штурвалом хоррор-триллера о серийных убийцах. Медавой, однако, знал Демми как поклонника фильмов Хичкока. Также он надеялся, что «солнечный» характер режиссера, его теплота и душевность превратят «Молчание» из потенциально холодного садистского фильма в эмоциональное полотно, которое не только шокирует зрителей, но и заденет их за живое. Наконец, продюсер был уверен, что Демми, с самого начала карьеры снимавший картины о женщинах (его дебютом был трэш-триллер «Страсть за решеткой» о женской тюрьме), уцепится за возможность поставить кино о спасительнице девушек от маньяков.

Когда Демми прочел синопсис «Молчания», он отказался от проекта как от слишком жестокой ленты. Медавой тем не менее настоял на своем, и Демми, нехотя изучив «Молчание» в деталях, проникся историей Клариссы Старлинг. На его окончательное решение повлияло и то, что предшествующие постановки Демми не слишком успешно прошли в прокате и потому, кроме Orion, ставившей искусство выше денег, с ним мало кто хотел работать.

Придя в проект, Демми хотел привести с собой исполнительницу главной роли – звезду «Замужем за мафией» Мишель Пфайффер. Актриса, однако, отказалась играть Клариссу – по той же причине, по которой от «Молчания» отказался Хэкмен и чуть не отказался Демми. Пфайффер не хотелось сниматься в жестокой ленте о маньяках. Конечно, роль Старлинг с готовностью сыграла бы любая старлетка. Но Демми понимал, что ему нужна женщина, которой придется тащить на себе всю картину и играть очень сложную роль. Поэтому он всерьез рассматривал лишь кандидатуры «класса А», а популярные актрисы одна за другой посылали его куда подальше.

В отличие от Демми, Талли с самого начала считал, что Клариссу должна сыграть Джоди Фостер, и актриса была того же мнения. Она в свое время даже пыталась купить права на «Молчание ягнят», но Джин Хэкмен ее опередил. Что Фостер видела в проекте? Шанс уйти от ролей жертв, которые она мастерски исполняла еще со времен «Таксиста» (1976). Ее последняя на то время картина такого рода, судебная драма «Обвиняемые» (1989), принесла звезде «Оскар» за лучшую женскую роль второго плана, и это был отличный повод поставить в фильмографии запятую и в новом фильме сыграть не жертву изнасилования, а защитницу женщин.

Демми, правда, не «видел» Фостер в роли Клариссы, так как знал ее как типичную калифорнийку с характерным акцентом (Старлинг, напротив, родилась в Западной Виргинии, и она должна была говорить как южанка). Но когда актриса приехала на студию, чтобы переубедить постановщика, Демми было достаточно увидеть, как решительно она идет по коридору, чтобы понять, что он нашел свою Старлинг. Оставалась лишь одна формальность – контракт был подписан, как только звезда продемонстрировала, что владеет южным акцентом.

Размышляя, кого взять на роль Лектера, Демми решил, что ему нужен чрезвычайно харизматичный актер, знакомый публике по положительным ролям. Джентльмен снаружи и маньяк внутри, каннибал Ганнибал должен был пугать зрителей своим обаянием, за которым угадывалось желание подчинить жертву – подобно тому, как киплинговский удав гипнотизировал мартышек. Первым выбором режиссера был шотландец Шон Коннери, но тот от предложения из Америки отказался, и Демми нанял уэльского актера Энтони Хопкинса, который понравился постановщику в роли доброго доктора Трэвеса в «Человеке-слоне» (1980) Дэвида Линча. Демми объяснил свой выбор тем, что, на его взгляд, Лектер был хорошим человеком, жаждущим помогать людям, но запертым в сознании маньяка-садиста, обожающего физически и психически пожирать своих жертв. Хопкинс, в свою очередь, был в восторге от сценария, потому что играть доброхотов ему всегда было скучно.

Роль босса Клариссы, старшего агента Джека Кроуфорда, получил мужественный Скотт Гленн, бывший космонавт Алан Шепард из байопика «Парни что надо» (1983), а Бизоном Биллом стал Тед Левайн, в то время преимущественно театральный актер. По словам Демми, Левайн был единственным, кто напугал его во время проб. Решив сделать небольшой подарок своему учителю и первому боссу Роджеру Корману, постановщик отдал классику трэша эпизодическую роль директора ФБР.

Вдохновившись примером «Лучшего стрелка», продюсеры «Молчания» обратились за помощью к федералам, пообещав, что картина о доблестной курсантке привлечет в бюро молодых женщин, в то время редко осваивавших такие «мужские» специальности, как охота на психопатов. ФБР согласилось с этим доводом и предоставило голливудцам доступ в свою академию в городе Квантико, штат Виргиния. Те исполнители, которым предстояло сыграть ФБРовцев, прошли краткий «курс молодого бойца», а Гленн и Фостер, кроме того, познакомились и пообщались с прототипами своих персонажей – упомянутым в начале статьи экспертом по поведению маньяков Джоном Дугласом и сотрудницей бюро Мэри Энн Краузе.

Последняя не была прототипом Старлинг в буквальном смысле слова (Харрис не знал ее, когда писал книгу), но она была типичной представительницей бюро, охотящейся на опасных преступников, и Фостер многое почерпнула из общения с ней. В частности, Краузе призналась, что в начале карьеры порой плакала от той боли и того горя, с которыми ей приходилось сталкиваться, и актриса использовала это в картине. В свою очередь, Дуглас существенно пошатнул либеральные взгляды Гленна на наказание преступников, когда прокрутил ему всего одну минуту из кассетной записи, сделанной двумя маньяками во время пыток подростка.

Помимо посещений академии ФБР для консультаций и тренировок бюро также позволило команде Демми снять в Квантико несколько сцен. Например, когда в начале фильма Кларисса бежит тренировочный кросс и проходит череду препятствий, она делает это на территории академии.

Столь тесное сотрудничество с бюро предопределило выбор базы для съемок. Изучив расположенные неподалеку от Квантико города, голливудцы остановились на Питтсбурге в штате Пенсильвания, так как в самом городе и в окружающих его городках нашлись почти все необходимые для уличных и интерьерных съемок дома, пейзажи и ландшафты. Это стало большим подспорьем для финансистов проекта, так как действие ленты развивалось в нескольких штатах, и 19-миллонный бюджет фильма здорово бы подскочил, если бы съемочной группе пришлось скитаться по всей Америке.

Пока их коллеги осваивали борьбу с преступностью, Хопкинс и Левайн изучали психологию маньяков, штудируя все существенное, что было написано по этому поводу. Левайн также посещал бары для трансвеститов и общался с их завсегдатаями, чтобы справиться со сценами, в которых его персонаж изображает женщину. Тяжелее всего подготовка к съемкам далась начинающей актрисе Брук Смит, изображавшей жертву Бизона Билла. Ей пришлось поправиться на 10 кг, так как Билл по сюжету предпочитал «девушек в теле».

С технической точки зрения «Молчание ягнят» было проще типичных голливудских триллеров – ни погонь, ни перестрелок, ни рукопашных поединков. Но это не значило, что для режиссера фильм был, как говорят в Америке, «прогулкой в парке». Чем меньше в картине экшена, тем труднее удержать зрительское внимание, и потому Демми много и кропотливо работал над визуальным решением каждого кадра, чтобы фильм захватывал даже во время рутинных разговоров.

Разумеется, львиная доля ответственности за успех при этом лежала на актерах, и они порой справлялись лучше, чем Демми рассчитывал. Так, изначально он планировал включить в картину сцены, в которых маленькая Кларисса спасает ягненка от гибели на бойне, но затем он осознал, что Фостер столь мощно произнесла монолог об этой истории, что фильм выиграет, если вместо девочки в кадре будет лишь лицо звезды. Но даже такие мастера, как Фостер и Хопкинс, нуждались в поддержке – прежде всего со стороны оператора-постановщика Така Фудзимото и художника-постановщика Кристи Зеа.

Если Фудзимото вместе с Демми отмечал за визуальные находки вроде того, что Лектер почти всегда смотрит прямо в камеру, как будто заглядывает зрителям в душу, то Зеа помогала звездам с помощью костюмов и декораций. Так, это она предложила закрыть камеру Лектера плексигласовым стеклом, одновременно отличающим злодея от менее опасных маньяков (которые содержатся за обычными решетками) и не мешающим зрителям видеть игру Хопкинса. Была творением Зеа и зловещая пластиковая маска, фиксирующая голову Лектера во время транспортировки (изначально предполагалось, что эта маска будет проволочно-решетчатой, вроде традиционной маски хоккейного вратаря), и по-тюремному аскетичный, но стильный сине-серый костюм, который маньяк носит в начале фильма (вместо полагающейся по правилам оранжевой робы). В свою очередь, Хопкинс предложил, чтобы во время заключительных встреч со Старлинг Лектер был одет во все белое, как будто он – дантист, готовящийся вырывать зубы.

Особой проблемой во время съемок стали бабочки и куколки породы Мертвая голова, которых разводит Бизон Билл. Так как продюсерам не удалось достать необходимое количество нужных бабочек, энтомологи, отвечавшие за насекомых, гримировали схожих по размеру бабочек под Мертвые головы. В сцене вскрытия куколки использовалась неживая имитация, чтобы соблюсти принцип: «При съемках фильма ни одно животное не должно пострадать».

Хотя лента должна была получиться мрачной и страшной, Демми поддерживал на съемках дружескую атмосферу. Он доверял актерам, не заставлял их играть десятки дублей и вносил поправки в игру, шепча советы звездам на ухо, чтобы не «опускать» их в глазах коллег. Этот подход творил чудеса. По воспоминаниям создателей фильма, им никогда не было так весело и приятно снимать кино, как во время работы над «Молчанием». Впрочем, звезды картины были достаточно профессиональны, чтобы самостоятельно накладывать на себя ограничения, необходимые для лучшего исполнения роли. Так, Хопкинс и Фостер по-настоящему познакомились и подружились лишь в самом конце съемок, чтобы случайно не подпортить приятельством свою конфронтационную игру.

К тому времени когда съемки фильма были завершены, стало ясно, что студию ждет банкротство. Ставка Orion на создание рискованных, порой высокохудожественных лент себя не оправдала. Медавой, ответственный за многие спорные решения, приведшие к краху, сбежал на пост председателя правления TriStar Pictures, а оставшиеся у руля менеджеры потратили последние студийные деньги на рекламу вышедших в ноябре 1990 года «Танцев с волками». Как и надеялся Медавой, когда давал фильму «добро», «Танцы» стали прокатным суперхитом и удостоились семи «Оскаров», но премьера «Молчания ягнят» из-за ставки на «Танцы» была перенесена на февраль 1991 года. Что, как считалось, должно было убить все шансы на получение фильмом «Оскаров». Ведь киноакадемики обычно к концу года забывают картины, вышедшие в его начале.

Тем не менее «Молчание» все же стало хитом. В первую прокатную неделю лента вернула 19 миллионов своего бюджета, а к концу мирового проката фильм заработал 273 миллиона долларов. При этом значительная их часть появилась в кассе благодаря «общественной рекламе». Поскольку лента «продвигалась» не так агрессивно, как «Танцы с волками», зрители зачастую узнавали о картине не из рекламы, а от друзей, которые были в восторге от безупречной, необычной и затягивающей постановки. Критики также без устали осыпали ленту похвалами, чаще всего отмечая игру Хопкинса – даром что он был на экране всего чуть более 16 минут.

Когда пришло время раздавать «Оскары», то «Молчание» собрало пять ключевых статуэток (лучший фильм, лучший режиссер, лучший адаптированный сценарий, лучший актер и лучшая актриса), хотя конкурс в 1991 году был необычно сильным. За награды боролись такие значимые полотна, как «Джон Ф. Кеннеди. Выстрелы в Далласе», «Король-рыбак», «Тельма и Луиза», «Багси», «Бартон Финк», «Терминатор 2: Судный день» и «Красавица и Чудовище». Это была абсолютная победа, тем более эффектная, что фильм задержался в сознании киноакадемиков в течение целого года и получил свои призы, когда уже вышел на видео. Orion, правда, это не спасло – ее долги были слишком велики, чтобы даже двойной успех «Танцев» и «Молчания» удержал студию на плаву.

Если «Танцы» с годами приувяли, то «Молчание» осталось на вершине. Оно числится в первой тридцатке лучших лент мира по версии посетителей портала IMDB.com, а в 2011 году оно было включено в престижный перечень художественно значимых лент, которые сберегаются для будущих поколений в киноархиве Библиотеки Конгресса США. «Молчание» вдохновило множество постановок о маньяках и охотников на них, и оно разошлось на цитаты, самой популярной из которых стали слова Лектера о печени, горохе и кьянти.

Стоит отметить, что это отнюдь не случайно подобранное блюдо. Когда Томас Харрис сочинил эту фразу (в книге, правда, речь шла о вине амароне, которое Талли заменил на более известное и также итальянское вино кьянти), он перечислил продукты, не сочетающиеся с антидепрессантами, которые обычно прописывают психическим больным вроде Лектера. Если бы Лектер во время заключения съел печень (не важно, человека или животного) с греческим горохом фава и запил его амароне или кьянти, он бы, вероятно, умер от скачка кровяного давления. Так что его короткая фраза указывает на все то, чего он лишился, когда попал в тюрьму. Он не ест людей, он не свободен в выборе «обычных» блюд, его пичкают лекарствами, и он не может легко отделаться от тех, кто донимает его вопросами и лезет ему в душу. Ведь Кларисса совершенно права. Для такого человека, как Лектер, нет ничего страшнее, чем всматриваться во мрак, который живет в его голове. Куда приятнее искать слабые места других. И, к сожалению, так ведут себя не только маньяки.