И жена немецкого посла: обзор фильма «Шпион Зорге»

С другой стороны, первые минут пятнадцать хотелось взглянуть на начало, поставить галочку – и домой. Поздно, холодно, а кино – на целых три часа, а ты весь сюжет знаешь еще из сорокалетней давности франко-итало-немецкого фильма Ива Чампи "Кто вы, доктор Зорге?". Жак Бертье в главной роли тогда тебе тоже очень понравился. Кстати, у нас как раз были вынуждены признаться, что Зорге вообще-то был, и был наш, и судорожно назвать Героем Советского Союза, и улицу назвать, и памятник поставить – только после этого фильма 1960 года. До того его как бы не было. Вот и сейчас немцы сняли с японцами, а мы все тошним разными "Дневниками камикадзе". Но, короче, минут через двадцать ушли все, кроме тех, кто хотел уйти изначально. "Шпион Зорге" оказался эпосом со знаковой фамилией про все остальное, помимо сюжета. Это как Жанна Д'Арк – сколько ни снимай, изгадить довольно сложно.

Масахиро Шинода снял, во-первых, как таковые 30-е годы в Юго-Восточной Азии – во всей тонкости отношений с Германией, СССР, США и Японии с Китаем, а также во всех своих внутренностях. Получился "их ХХ век" (то есть "наш XXI"). Голод и бунт, ксенофобия и эмбарго Америки на японскую нефть, самурай принц Коноэ, масса малоизвестной хроники и неожиданный вывод: там вроде мало что происходило, но на самом деле там все решалось. Юго-Восточная Азия все 30-е годы (Париж уже отдыхает) была последним оплотом свободной цивилизации. Цивилизация была, стабильности не было, потому именно туда стекалась интеллигенция. Во-вторых, Масахиро Шинода снял интеллигенцию как сословие, где Зорге – лишь первый среди равных. Ему просто больше досталось, но каждый из группы "Рамзай" стал шпионом не просто так. По мелочи, но указано, что речь шла не о шпионаже – просто где-то когда-то каждый из них зацепился за что-то вне себя.

В-третьих, самое интересное, что в этой интеллигенции в Юго-Восточной Азии 30-х годов ХХ века Масахиро Шинода нашел те тонкости повседневности, которые все решают на самом-самом деле. Зацепки слабели день ото дня, там – агрессии, тут – репрессии, и что же остается? Все кино не для дураков очень четко показано, что интеллигентам остается для жизни. В их число попадает не только "Рамзай", но, конечно, японец Одзаки, японка Хадзуки, немецкий посол, жена немецкого посла. Кто посмотрит – тот поймет. Сам Зорге – просто редкий случай, как можно обманывать столько баб и даже в их глазах быть ни в чем не виноватым. Это когда другого выхода не было, а если даже немножечко любовался собой, пел "O sole mio" (жена беременная) – так и слава богу, хоть какая-то радость. Два эпизода по драматургии просто на все времена – когда Зорге в последний раз смотрел в глаза немецкому послу, а тот отдал ему честь, и когда после войны японка опознавала его скелет. "Нет-нет, я эти ботинки помню".

Создавая в наши времена свой реликтовый героический эпос, Масахиро Шинода тоже расстарался в героическом ключе. Мужику 72 года, но вы любите компьютерную графику. И вот весь довоенный Токио он взял и безупречно-нагло нарисовал на компьютере. Только не так, как рисуют "Лару Крофт". "Шпион Зорге" снят, будто с фантазией и энергией режиссеров 30-х годов, создававших весь кинематограф как таковой и придумывавших каждый кадр, ставший потом классическим, но при этом как если бы в руки им попали все нынешние технологии. Компьютер-то весь – фигуры на контровом, потому что важны фигуры. Но позориться с фоном, где вдруг в 1932 году появятся ЛЭП или троллейбусные провода, тоже невыносимо. Зато везде, где можно было обойтись без компьютера, класс режиссуры какой-то офигительный.

Сзади муж с женой все шептались: "Как снято! Слушай, как снято!!!". Критикам оставалось только потирать руки, когда туфельки на секретарше были строго тогдашней модели, вместо лайкры везде – положенный креп-жоржет с креп-сатеном, и даже на супер-крупном плане рукав на плаще – реглан, как тогда носили. Германия, Япония, Китай – мебель, выпивка, мотоциклы, машины, гирлянды из немецких свастик и японских "восходящих солнц" – все сделано столь достоверно, чтобы быть навсегда. Впервые в импортном кино даже Совок – без ошибок. Откуда Шинода знает про наши коммуналки? Про мундир без ремня и усы щеточкой у наших мелких функционеров? Ведь специально клеил. Ошибочка только одна – с батареями на Лубянке. Как и в немецком посольстве в Токио, они вышли нечугунные. Видно, конечно, но в целом уровень стиля – взять скопом Рязановых-Михалковых-Наумовых-Месхиевых-Тодоровских старших и младших-Кончаловских и прочая и прочая и послать посмотреть, как снимают кино. Может, стильность здесь круче даже, чем все-все остальное (бюджет небольшой – 16 млн. долларов).

Пара кадров для кинокритика, поражающих воображение навсегда, сотня – публике, которой "сделали красиво", но последнее, что догадался Масахиро Шинода – взять на главную роль абсолютно харизматического артиста. Слабо верится, что Йен Гленн в "Ларе Крофт" недавно позировал. Это ж явно глаза молодого Питера О'Тула. Англичанин Йен Гленн, скромный, сорокалетний, второплановый, рыжий, знает, оказывается, все про Сталина и про Гитлера, про Джеймс Бонда и Штирлица, про женщин и детей, про Японию и Китай. Он знает даже про Коминтерн и умеет быть повешенным, как Франсуа Вийон. Единственное, о чем можно лишь пожалеть – японцы всегда все рассказывают до упора. Но англичанин – он же не идиот, и последние полчаса фильма я б отрезала на его месте немедля. Ну, никуда они, совсем никуда.

Текст: Екатерина Тарханова