Как снимает Терренс Малик

В честь дня рождения Терренса Малика решили вспомнить его фильмографию и выделить пять отличительных черт его режиссерского стиля. Уверены, их можно будет встретить и в новой картине.

Закадровый голос

Обычно закадровый голос в кино ассоциируется с плохим сценарием – вроде как надо все показывать через действия и визуальные образы, а так проговаривают зачем-то вслух. У Малика другой случай – даже его дебютный фильм «Пустоши» начинался со сцены, в которой героиня Сисси Спейсек произносит закадровый монолог о трудной жизни подростка. Мастер использует банальный прием, чтобы зритель почувствовал героя и его переживания – внутренние диалоги не двигают сюжет картины и не объясняют его. Если в ранних картинах голос был один, то поздние фильмы, начиная с «Тонкой красной линии», уже переключаются на полифонию. Каждый голос по-своему уникален, но одинаково пафосен, особенно в более поздних картинах. Многие пытаются назвать содержимое маликовского закадрового голоса киноэквивалентом литературного «потока сознания», но это не совсем правильно: его герои всегда говорят структурированно и обоснованно, не уходя в описание случайных мыслей, воспоминаний и ассоциаций.

Привязка к герою

Все фильмы Терренса Малика привязаны к главным героям – даже ранние, однако именно в «Пустошах» присутствует единственный эпизод, который нарушает режиссерский стиль (возможно, поэтому он черно-белый). В остальном – чистый субъективный опыт персонажа. Зритель видит только то, что видит герой или произносит вслух (и про себя). С поздних картин широкоформатная камера преследует актера, прерываясь только на съемку природы. Мы никогда не узнаем, что происходит вне кадра – например, у как дела врагов в фильмах «Тонкая красная линия» или «Новый мир».

Природа

В фильмах Малика сцены с героями чередуются с кадрами природы (в документальном «Путешествии времени» он наконец-то избавился от ненужных людей). Это визуализация философских идей режиссера – не только Dasein Хайдеггера, но и банальной неотделимости человека от природы. Ее он снимает с естественным освещением, наделяя даже самые простые сцены внутренней поэзией и глубинным смыслом благодаря классической музыке. Однако неотделимость не означает симбиоз – в «Тонкой красной линии» и «Новом мире» герои даже конфликтуют с природой. Правда, в поздних картинах герои уже не проявляют такой дерзости.

Стихии

Малика часто называют учеником Тарковского и продолжателем его идей. Американец, безусловно, самобытен, но у отечественного гения он точно подглядел страсть к стихиям. Вода, огонь, воздух и земля – это не просто природа, а настоящая сила, которая влияет на героев и зрителей. Особенно Малика завораживают вода и огонь – правда, если в ранних фильмах преобладала первая стихия, то поздние картины сосредоточены на второй.

Интимность и тактильность

Особое место в справочнике особых приемов Терренса Малика занимают прикосновения и поглаживания. С «Нового мира» камера Эммануэля Любецки (он, кстати, родился в один день с Терренсом!) пересекала черту дозволенного и проникала в интимное пространство героев, чаще всего звезд первой величины. Одержимость человеческим взаимодействием создает тактильное кино – зритель ощущает все намеренно медленные и нежные движения героев, которые кладут друг другу руки на плечи, проводят пальцами по волосам и просто соприкасаются.