Кентуккский гамбит: рецензия на сериал «Ход королевы»

Бет Хармон (потрясающая Аня Тейлор-Джой) рано теряет мать – та в ходе очередного нервного срыва разбивает машину о встречный грузовик, лишь чудом не унеся ребёнка в могилу вместе с собой. Девочка растёт в приюте, где, общаясь с замкнутым уборщиком (Билл Кэмп), открывает в себе талант к шахматам. Через несколько лет Хармон удочерит сердобольная миссис Уитли (Мариэль Хеллер, режиссёрка «Прекрасного дня по соседству», внезапно обнаружившая в себе недюжинный актёрский талант). А чуть позже Бет станет многообещающим гроссмейстером, которая ставит мат за матом на пути к мировому чемпионству. Впереди только две проблемы. Первая – советские шахматисты, лучшие на земле, с которыми давно не справлялся ни один американец. Вторая – алкогольная и наркотическая зависимости Хармон, от которых непросто избавиться, когда всё прошлое у тебя состоит из сплошных травм.

Аня Тейлор-Джой в образе Бет Хармон на кадре из сериала «Ход королевы»

Уже пару лет медиа бесперебойно талдычат, мол, кино умирает, и скоро его место займут стриминги и ТВ. А на смену среднебюджетным фильмам приходят (да что там, уже пришли) мини-сериалы, где у авторов больше времени на разного рода психологизмы и экспозицию – к тому же не надо заставлять зрителя сидеть по два с половиной часа у экрана. Обычно от таких разговоров хочется просто закатить глаза, но потом вдруг выходит что-то вроде «Хода королевы». Что-то, что не только показывает высокое мастерство в работе с длинным форматом, но и рассказывает историю, которая никогда в жизни так не сработала бы в полном метре.

Билл Кэмп в образе уборщина на кадре из сериала «Ход королевы»

То есть на первый взгляд это стандартная спортивная драма – пускай и не о совсем стандартном спорте (впрочем, «Жертвуя пешкой» уже доказал, что при желании и шахматы можно сделать увлекательными, при этом, что показательно, провалился в прокате). Такая прямолинейная история успеха, в данном случае зарифмованная и идущая параллельно с сюжетом о взрослении. На месте и обязательная первая влюблённость, и нависающая фигура сильного, почти недостижимого по мастерству противника, и образ наставника (или наставников), исчезающего в какой-то момент прямо по методичке из кэмпбелловского «Тысячеликого героя». Засунь всё это в полный метр – получился бы каталог драматических штампов, узнаваемых с первого взгляда сюжетных крючков. Но в «Ходе королевы» они существуют совершенно органично, не считываются как банальность или сценарная леность. Оказывается, что граница между клише и не-клише не в самом драматургическом решении, а в его оформлении, в глубине подтекста.

Режиссёр Скотт Фрэнк потрясающе работает с сериальной дистанцией (в смысле не между автором и историей, а между событиями внутри сюжета). Заявленные в начале «Хода королевы» линии вдруг громко напоминают о себе ближе к финалу, и это бьёт так точно и так больно, потому что зритель – вместе с героиней – воспринимает их как то, что произошло «когда-то давно», несколько лет или много серий назад. Он успевает забыть о персонажах, о которых забыла главная героиня, и, вероятно, как и она, чувствует себя в этом виноватым. В каком-то смысле «Ход королевы» демонстрирует, почему сериалы – более действенная форма для рассказов «про жизнь», потому что, как и жизнь, сериалы предлагают фрагментарный опыт. Кино же – если вы не растягиваете просмотр фильма на несколько вечеров – это цельный и неделимый опыт, и потому в нём куда сложнее (хотя и можно, разумеется) показать протяжённую во времени историю, не срезав пару раз углы и не ударившись в очевидные штампы.

Мариэль Хеллер в образе миссис Уитли на кадре из сериала «Ход королевы»

Впрочем, ладно, уйдём от абстракций. «Ход королевы», конечно, интересен не только культурологически – это и вне всех надстроек очень увлекательный сериал. Проблема гениальности и психоза, а точнее, того, насколько эти два понятия неразрывны, у Скотта Фрэнка находит идеальное пространство – собственно профессиональных шахмат. Спорта, где люди вынуждены заучивать миллион комбинаций и прокручивать у себя в голове целые игры с кипящими от переизбытка информации мозгами. Что интересно, автор здесь не строит из себя гроссмейстера и смотрит на историю Бет скорее с позиции обывателя – ему интересны не столько сами гамбиты, эндшпили и сицилианские защиты, сколько красивое звучание шахматных терминов, которыми его герои разбрасываются безо всякой жалости к зрителю. Он упивается вдумчивыми лицами игроков и глазами Ани Тейлор-Джой (а кто бы, впрочем, не упивался), эстетикой шахматного матча, который в его руках превращается то в эффектный монтажный клип, то в напряжённый триллер.

Фрэнк к тому же в очередной раз показывает себя мастеровитым стилизатором. Режиссёр «Мэнди» Панос Косматос как-то в интервью говорил, что сейчас время действия фильма или сериала – решение не столько драматургическое, сколько стилистическое, примерно как выбрать линзу для камеры и цвет стены на фоне. Вот и в «Ходе королевы» 60-е как будто существуют исключительно ради костюмов и элементов декора, при этом социальные или политические особенности цайтгайста сериал не интересуют совершенно (и хорошо, он не про это). В Париже 68-го нет никаких студенческих протестов, а противостояние с советским шахматистом не вырастает в большую метафору холодной войны. Напротив, люди в СССР искренне радуются победам Хармон и вообще показаны намного симпатичнее американской номенклатуры. Для «Хода королевы» игра важнее политики. Личное выше государственного. А секрет дружбы народов очень прост: надо лишь сесть за одну шахматную доску. Сыграем?