Рецензия на фильм «Ю-571»

В то время, как наша кинобратва неустанно снимает то "русскую Никиту", то "русского Бронсона", выстреливая на экран в среднем по десять киллеров на душу населения РФ, американцы роются в архивах морфлота, восстанавливают подводную лодку 40-х, расспрашивают участников реальных сражений и воспевают их подвиги на широком экране. И это всё становится хитом экранов. Патриотизм, оказывается, коммерчески эффективней криминала.

Мне близка мечта Никиты Михалкова отнять у американцев знамя патриотического кино. Но пока мы мечтаем, в Америке делают. И москвичи идут смотреть не про "мост жизни", спасший жизнь блокированному Ленинграду, и не про самоотверженных чернобыльцев, обманутых собственной страной, и не про наших подводников, многажды брошенных властью на произвол судьбы, а про подводников американских, подвигу которых тамошнее кино поставило памятник под названием "Ю-571". Этот фильм в первый же уикэнд оккупировал 2580 американских киноэкранов, собрав за три дня 19 553 миллиона долларов. Так что временно заткнемся про духовность – она уже не нашего поля ягода.

Картина "Ю-571" доказала, что в условиях нового технологического кино, казалось бы, исчерпанные темы обнаруживают внушительные резервы – у зрителя возникает возможность все пережить и прочувствовать вживую. Когда зал кинотеатра вместе с подлодкой опускается в бездну, и закладывает уши, и стонут переборки, и со всех сторон глухо поскрипывает тонкий стальной слой, отделяющий нас от пучины, – мы испытываем приступ реальной клаустрофобии. Состояние, в котором живут и работают подводники. Зрители хлынули в залы как в парк аттракционов – но выходят притихшие.

Еще фильм примечателен тем, что обошелся без державных пошлостей Спилберга – коленопреклоненных ветеранов у могил и развевающихся полосатых знамен. Режиссер Джонатан Мостоу ("Авария") сделал картину о запредельных возможностях человека в экстремальных условиях – условиях войны. По истории, четверть всех потопленных немцами союзных кораблей погибли в Атлантике – Гитлер установил вокруг США подобие морской блокады, преградив войскам путь в Европу. Кругом шустрили фашистские субмарины, переговариваясь кодом, получившим имя "Энигма". Код не поддавался расшифровке, субмарины были таинственны и неуязвимы. Попытки овладеть кодом предпринимались множество раз. Одна из таких попыток стала сюжетом фильма.

Что бы мы ни говорили о высоких материях, кино – это ремесло, чья задача увлечь зрителя. Оно старается выжать из материала максимум напряжения, и все фильмы о подлодках ("Лодка" Петерсена, "Охота за "Красным Октябрем" Мактирнена) пользуются сходным набором: клаустрофобия, погружение на опасную глубину, игра в кошки-мышки с боевыми кораблями противника. Естественно, в последнюю минуту суда должны разойтись впритирочку, вызывая в зале нервный смех. Критики иронизируют, но попробуйте сделать картину без всего этого.

Имя в руках ограниченный инструментарий, режиссер фильма пошел по следам первого боевого эпизода "Рядового Райана" и всего фильма "Тонкая красная линия": его занимают ад боя и психологическое состояние человека на грани. Мы бы сказали: в миг подвига. Но бросок Матросова – дело минуты. Дилемма между долгом и жизнью – дилемма всей войны, и она страшнее. Поэтому миг растянут и бесконечен, актеры в фильме неузнаваемы, даже Джон Бон Джоуи, даже красавчик Мэтью Макконахи из "Телевидения Эда". Напряжение психологическое сильнее ситуационного – редкий случай в кино. Запредельность человеческих состояний важнее политических схваток, мы одинаково сочувствуем и американцам, и немцам – все это люди, которых послали умирать. Реальный страх и энергия его преодоления (то, что и называют героизмом) забивают азарт компьютерной игры в стрелялки. Кино одерживает победу над аттракционом.

Тем более что и в истории код "Энигма" был похищен ценой такого же запредельного броска. Правда, не американцами, а британцами.

Для нас сегодня любое упоминание слова "подлодка" отзывается болью. Новый американский фильм помогает представить масштабы каждодневного подвига, на который идут и наши ребята. Как показали события, в мирное время тоже.