Долгожданное продолжение культового сериала Ларса фон Триера.
На титрах каждой серии двух сезонов «Королевства» молодой Ларс фон Триер объяснял зрителям увиденное — в новом сезоне «Королевство. Исход» вместо его лица только кончики ботинок, выглядывающие из-за красной шторы. С премьеры первых серий «Королевства» прошло почти 30 лет, изменился мир и его моральные устои, Триер вышел из творческого кризиса, получил «Золотую пальмовую ветвь», снова вернулся в кризис, подарил миру еще пару шедевров, а потом огорчил многих триллером «Дом, который построил Джек». Очередное падение и самоповторы интерпретировали по-разному: кто-то естественным ходом вещей, другие же решили, что талант великого мастера эпатажа сожрали таблетки от депрессии и воздержание от алкоголя.
Первый сезон «Королевства» также создавался не в лучшие времена: перед премьерой высоко оцененной «Европы» (1991) умерла мать Ларса фон Триера. На смертном одре она поведала ему тайну, что в нем не течет еврейская кровь, она специально изменила мужу с музыкантом-немцем, чтобы ее ребенок принадлежал к «великой арийской нации». Это уничтожило Ларса, ходившего в синагогу и сыгравшего евреев в своих трех первых фильмах. Нам неизвестно, насколько правдивы рассказы режиссера о своем прошлом, но по «Королевству» можно увидеть, как стиль Триера трансформировался. Его первая трилогия «Е» («Элемент преступления», «Эпидемия» и «Европа») — подражание кино «больших мастеров» с комплексными съемками на натуре, длинными панорамными кадрами и сновидческими историями. Сам автор называет такой стиль «****** (чертова) мифология», которая на деле ничего не значит, а только привлекает внимание псевдоинтеллектуалов глубиной грязной лужи.
В первом сезоне «Королевства» Триер изрядно стебется над поклонниками (в том числе своими) подобного творчества, периодически делая отсылки к предыдущим работам. Но в сериале он развивает найденную в «Эпидемии» (1987) несерьезность и превращает ее в «идиотизм»: в «Королевстве» шведский доктор мечтает о крахе Дании, бабушка-симулянтка входит в спиритический контакт с духом маленькой девочки, а экономия бюджета клиники ставится выше жизней пациентов. Неожиданно для Триера сериал стал успехом, вдохновил его на будущие шедевры и помог найти фирменную интонацию, где под холодной серьезностью спрятан черный юмор. Третий сезон «Королевства» не получилось снять из-за смерти исполнителей центральных ролей, но все же спустя годы Триер вернулся к проекту. Так же поступил и Дэвид Линч с «Твин Пикс», но после двух серий датчанин с треском проигрывает американцу.
В «Королевстве. Исход» Ларс фон Триер пошел по пути Ланы Вачовски и ее «Матрицы: Воскрешение». В начале первой серии пожилая Карен (Лаура Кристенсен) после просмотра «Королевства» отправляется в клинику, где всем также известно о творении Ларса, так как оно изрядно испортило репутацию заведения. Тем не менее спустя 30 лет больница не поменялась, только в подвале посуду моют не люди с синдромом Дауна, а робот и человек с генетическим заболеванием прогерия. По коридорам все так же ходят балбесы-доктора, шеф раскладывает пасьянс, а новый врач из Швеции, сын предыдущего главного нейрохирурга, Хельмер (Микаэль Персбрандт) так же сходит с ума из-за работы с безумными датчанами.
«Королевство. Исход» — высокопрофессиональный, самой смешной проект у Ларса фон Триера, но от мастера ты всегда ждешь большего. Автор держит руку на пульсе времени, постоянно шутит над шведским высокомерием, закостенелостью датского общества, где нет гендерного равенства и этнической репрезентации, одни доктора без задней мысли готовы проводить эксперименты над людьми, а другие приходят на научную конференцию ради фуршета после мероприятия. «****** (чертова) мифология» также не исчезла: стены больницы «дышат», лабиринт подземелья хранит тайны, лунатик Карен, как и ее предшественница, выходит на контакт с древними духами, Карен преследует то ли злой ученый, то ли существо из загробного мира (его, конечно же, сыграл Уиллем Дефо).
Каждая сцена «Исхода» выполнена филигранно, только непонятно, зачем Ларс фон Триер возродил давно забытый проект. У Дэвида Линча на то была веская причина: ему не удалось снять «Твин Пикс» по своим правилам и донести важные для него идеи. У Триера таких проблем не было. В его «Королевстве» также есть мистика, красные шторы, летающие совы, доппельгангеры и старушки-провидицы, но нет всеобъемлющего художественного высказывания. Кажется, что Триер решил вернуться к «идиотизму» в его чистейшей форме, отринув какой-либо пафос и осмысленность действий. Наверно, великий датский режиссер прошел все неизведанные для себя тропы и потому выбрал одну, близкую его сердцу: путь детского, освобождающего от взрослой ответственности абсурда и искренности.