Король Дев: рецензия на фильм «Легенда о Зеленом рыцаре»

Ещё до выхода в прокат «Легенда о Зеленом рыцаре» попала в плен ожиданий: премьеры переносятся, локальных сувениров с полей хоррора и слоубернеров в поле внимания все меньше, и потому фанаты Ари Астера («Солнцестояние») и Роберта Эггерса («Маяк») возложили все надежды на новый фильма Дэвида Лоури (автора меланхоличной «Истории призрака») и заочно обрушили на него шквал любви. Гарантом ордена чести стали титры: имя режиссера, необычное амплуа для талантливого артиста Дева Пателя и плашка студии A24, которая выпустила чуть ли не две трети успешных независимых картин за последний десяток лет. Все это вкупе с восторженными отзывами зарубежной прессы (этим текстом мы всецело к ним присоединяемся) стало составными частями мифа фильма. Что отчасти может послужить злым роком завышенной планки требований, а с другой стороны, вроде бы входит в замысел Лоури: «легенды не умрут никогда» — гласит слоган фильма, и картина уже обзавелась своей.

Дев Патель в роли сэра Гавейна на кадре из фильма «Легенда о Зеленом рыцаре»

Именно поиск собственной истории и становится спусковым крючком сюжета: на рождественском ужине сэр Гавейн (Дев Патель) садится подле короля Артура, чтобы услышать неприятную правду — пока юнец может рассказать лишь о победах в борделе, рыцарем ему не стать. Возможность доказать мужественность появится как по волшебству: прямо посреди торжества в зал ворвется Зеленый рыцарь и вызовет на дуэль того, кто осмелится обнажить меч. Правила просты — удар за удар. Первым бьет хозяин, а спустя год в Зеленой часовне в рождественский день он получит ответ от магического странника с древесным лицом. С юношеской вздорностью Гавейн рубит голову с плеч — рыцаря нисколько этот выпад не смущает, он седлает коня и отправляется восвояси, напоминая о данном обещании.

Дев Патель в роли сэра Гавейна на кадре из фильма «Легенда о Зеленом рыцаре»

Что будет дальше, вроде бы не страшный секрет: легенду из цикла о короле Артуре можно прочесть, пересказать соседу по креслу в зрительном зале еще на начальных титрах или же посмотреть предыдущие экранизации: допустим, фильм Стефена Викса 1984 года, где Зеленого рыцаря сыграл сэр Шон Коннери. Правда, насколько очевидно содержание сказания, настолько же опрометчиво ждать от Дэвида Лоури слепого следования букве писания — на легенду он наткнулся еще в колледже, и с тех пор Гавейн не отпускал мысли автора. Брак формы и содержания случился по большой любви: артурианская сага будто сама собой ложится на сдержанные пассажи слоубернера — рука режиссера Дэвида Лоури ни разу не дрогнула. Сэр Гавейн, заручившись благословением матери-ведьмы (фею Моргану сыграла Сарита Чоудри), отправляется в путь год спустя: тягостная дремота дороги навстречу смерти становится осязаемой — у земли, песка, травы и даже воздуха вокруг свой вкус, запах и цвет (конечно, зеленый — на экране все 555 оттенков, от изумруда до махровой плесени). Среди буйства этой британской хтони с говорящей лисой (осознанный реверанс «Антихристу» Ларса фон Триера), великанами, колдуньями и прочим разношерстным бестиарием перед сэром Гавейном встает дилемма волшебная и неволшебная одновременно: разобрать маскулинность на атомы и разрешить, где трусость, а где благоразумие.

Дев Патель в роли сэра Гавейна на кадре из фильма «Легенда о Зеленом рыцаре»

Легенда становится романом воспитания, где путешествие превращается в экзамен на мужественность и зрелость странника. Гавейн со смелой горячностью называет себя рыцарем (правда, только когда ему это на руку), но поступки юноши говорят об обратном. Воспетых куртуазными романами воинов помимо кольчуги и силы, готовности жертвовать жизнью за короля и даму сердца отличает и набор добродетелей, будь то религиозная вера, вежливость или верность данному слову (в простонародье древняя мудрость звучит как «за базар надо отвечать»). Проверки на прочность и предстоит пройти Гавейну: раз за разом он терпит крах. В походе им руководит одновременно и притупленное чувство долга, и разгоряченная самонадеянность — вернуться из странствия можно героем, достойным трона Камелота (Артур уже немолод, а наследников нет). О его подвиге уже слагают кукольные спектакли на площадях, а дома ждет любимая дева: правда, в хлеву, а не на королевском ложе — еще одна проверка, теперь уже искренности чувств на социальную пропасть. Встреча с лесным воришкой, далеким от Робина Гуда в своих помыслах (мастерски сыгранная эпизодическая роль Барри Кеогана), приют у Лорда (могущественный Джоэл Эдгертон) и плотская страсть к его жене (как и возлюбленную на родине, ее играет Алисия Викандер) снова и снова раскрывают Гавейна как человека трусливого, мелочного и, в общем-то, далекого от тех самых рыцарских идеалов, воспетых в давние времена (Патель в этой роли хорош как никогда). Погоня за титулом и честью ближе к финалу оборачивается решением, которое принимают раз в жизни. Его история уже на устах — от возвращения победителем отделяет лишь выбор: сдаться и сочинить или идти до конца и прославиться правдой.

Дев Патель в роли сэра Гавейна на кадре из фильма «Легенда о Зеленом рыцаре»

Возможно, в чувствительном поле сегодняшнего дня, где гендерные конвенции бесконечно пересматриваются, препарируются и осмысляются в других регистрах, мораль Лори прозвучит излишне традиционно и даже старомодно, как и положено романам о рыцарях: благородство не потеряло в цене. Но в то же время режиссера скорее занимает разница между словом и делом, стремлением к позиционированию себя в медиапространстве (допустим, средневековом медиапространстве) и возможностью соответствовать заявленному титулу. «Легенда о Зеленом рыцаре» встраивается в ряд довольно разных картин о молодых людях, которые стремятся отстоять авторство своей истории, будь то бушрейнджер Нед Келли из «Подлинной истории банды Келли» Джастина Курзеля или даже Джо Марч из экранизации «Маленьких женщин» Греты Гервиг. Стать автором и хозяином своего слова — единственная дорога к жизни и даже бессмертию: «легенды не умирают», как мы помним.

Эта оптика, настроенная на взгляд и слово героя, подсказывает, что сэр Гавейн —рассказчик, в общем-то, ненадёжный: вероятно, не было ни лис, ни великанов, ни сражения, а в воображении юноши все любимые женщины на одно лицо — Алисии Викандер. Но что еще занятнее и дает лазейку для трактовок финала, это волшебство (если вы боитесь спойлеров, побойтесь и наших дальнейших рассуждений). Король Артур (Шон Харрис) повторяет Гавейну, что состязание — лишь игра, не стоит быть слишком серьезным. И, вероятно, путь, пронизанный драмой принятия своей участи, — не более чем испытание, подстроенное ведьмой-матерью (роль Морганы в нарративе самая загадочная и двусмысленная). Так или иначе, круг взросления замкнулся в финале: сэр Гавейн стряхнул плесень с лат и мыслей, перестал бояться будущего и все же (вопреки или благодаря) обратился в легенду на чужих устах. Кажется, именно этого Дэвид Лоури и добивался.