Когда куранты уже пробили, а новогодние романтические комедии затерты до дыр и сладкая патока провоцирует не умиление, а скорее диабет, самое время переключиться на ужасы. Пока семейные фильмы и мелодрамы рисуют счастливые картинки лучшего времени года и радостного воссоединения близких под наряженной елкой, хорроры остаются главным камертоном социальных грехов: консьюмеризм, суициды, отчаяние и одиночество. Зимние праздники — самое тяжелое время года, и на то есть как минимум 15 причин.
«Рождественские страшилки» — своего рода кровавый аналог «Реальной любви» в хоррор-сегменте: несколько историй разворачиваются в канун Рождества в городке Бейли-Даунс и его окрестностях (там же протекает действие франшизы «Оборотень»). Связующим звеном становится радиоведущий, перебивки которого служат сюжетными мостиками от одних героев к другим: подростки залезают в школу, которая когда-то была монастырем, чтобы снять блог с привидениями, несчастливую семью преследует Крампус (злобный дух Рождества), родители теряют ребенка в лесу, а сам Санта-Клаус вынужден воевать с зомби-эльфами. Калейдоскоп ужасов под трели колокольчиков вполне может разбавить патоку романтических комедий, к тому же в финале зрителя поджидает действительно парадоксальный твист.
Одновременно рождественский и антирождественский фильм, задавший тренд на деконструкцию образа праздника. На маленький городок, чьи жители утомились от однообразных серых будней и забыли о настоящем чуде, совершают набег жуткие кровожадные монстрики, которые разрушают кинотеатры и магазины, врываются в дома и убивают людей. Уникальность «Гремлинов» в том, что они ловко балансируют между стандартной голливудской историей (сценаристом, что иронично, выступил Крис Коламбус — автор «Одного дома») и разоблачением устаревших шаблонов — от простых праздничных истин до буквального уничтожения рождественских декораций (украшенных домов и улиц). Впрочем, несмотря на обилие чёрного юмора, в фильме Джо Данте есть место и всем тем вещам, которыми кишит любая новогодняя классика. Хотя главная мораль всё ещё о другом: никогда не мочите Могвая и не кормите его после полуночи.
Еще один хоррор-альманах, который, правда, нацелен на все праздники сразу и проходит кровавый круг от Дня святого Валентина до Нового года. Лучшему времени посвящено два сегмента, которые довольно сильно отличаются друг от друга. В первом, который так и называется «Рождество», снялся звезда 90-х Сет Грин, речь пойдет о критике бесконтрольного потребления и немного о технологиях будущего. В целом хорроры, как ни один другой жанр, всегда были чувствительны к экономической и неволшебной составляющей любого праздника — режиссер Скотт Стюарт не стал исключением. Вторая короткометражка Адама Иджипта Мортимера емко расскажет об одиночестве и отчаянии: в период праздников люди готовы бросаться в любые объятия, лишь бы не встретить бой часов в новогоднюю ночь наедине с собой. В целом «Черные праздники» воспринимаются как эпизоды одного сериала-антологии вроде «Сумеречной зоны» или «Баек из склепа», сделанных, может, и чуть с меньшим талантом, но будто бы с большим драйвом.
Вместе со своей женой Мэтт решает сделать сюрприз брату Стиву и приехать на Рождество без предупреждения. Сначала родственник ведёт себя подозрительно и недвусмысленно намекает на то, что гостям стоит покинуть дом, а потом и вовсе заявляет: у него в подвале сидит дьявол, которого ему, к счастью, удалось поймать. Картина инди-режиссёра Джоша Лобо большую часть времени будет водить зрителя за нос и заставит публику сомневаться в намерениях как Стива, так и его заложника. Когда тайное становится явным, темп, впрочем, не сбавляется: на смену саспенсу приходят кровавые разборки в чётырех стенах под рождественский антураж. Лучше фильма о семейном единстве и доверии не придумаешь.
В пересказе «Тихая ночь, смертельная ночь» может показаться одним из хорроров новой формации: в канун Рождества на глазах ребенка ряженный в Санта-Клауса психопат убивает всю его семью (мать подвергается и сексуальному насилию). Годы идут, а мальчик не может справиться с травмой, на нее накладывается воспитание матери-настоятельницы в приюте: наказания и табу (в том числе на секс) изменяют психику, и уже для восемнадцатилетнего юноши каждые зимние праздники становятся триггером. Тем не менее это не драматичный медлительный фильм ужасов с экзистенциальным кризисом на подкорке, а кровожадный слэшер в лучших традициях 80-х: кровь, топоры и обнаженка. В 1984 году фильм даже получил запрет на прокат: обеспокоенные родители боялись, что у их детей исказится образ праздника из-за Санты-убийцы. Это не помешало «Смертельной ночи» стать культовой и получить не только серию продолжений, но и своеобразный ремейк в 2012 году.
К дружной семейке на празднование Рождества приходит парочка соседей. Гости ведут себя подозрительно, почти не говорят и лишь изредка обмениваются зловещими взглядами. Напряжение за столом исчезнет, как только мать, долго болевшая раком, обрадует всех новостью о ремиссии. Но именно в этот момент молчаливый дуэт размозжит ей голову прямо перед родными и откроет охоту за всеми членами семьи. «Хозяева» могли бы стать «Гремлинами» XXI века — едким высказыванием на тему смерти духа Рождества, но под конец буксуют куда-то в сторону серьёзного герметичного триллера без морали и подтекстов. С другой стороны, следить за этим праздничным сурвайвалом даже без злой иронии безумно интересно.
«Санта» Ялмари Хеландера добрался до больших экранов через маленькие: его короткометражки снискали большую славу в Сети — замысел и правда примечательный. Американцы, бурящие сопку Корватунтури в финской Лапландии, под толщей льда находят будто бы самого Санта-Клауса. После этого в близлежащих землях запускается цепь странных событий: пропадают обогревательные приборы и дети, а в капкан живущих по соседству оленеводов попадает загадочный старик. Фильм резво проходится по ожиданию чуда, товарно-рыночным отношениям Европы и США и самым ярким приметам жанра. Это одновременно классический и нетипичный рождественский хоррор с детективным сюжетом, ознобом по коже, похищениями и ярким финалом.
Короткометражный фильм от режиссёра «Бомжа с дробовиком», тоже выполненный в стилистике задорного дешёвого exploitation. В один момент все рождественские ёлки сходят с ума и начинают убивать своих хозяев самыми изощрёнными способами — если это не один безумнейших праздничных сюжетов, то что? Айзенер мастерски работает с эстетикой кровавого «трэша»: кого-то дерево съест заживо, кому-то перережет горло праздничными украшениями. Даже зрители, далёкие от такого специфичного кино, едва ли останутся равнодушными — уж слишком заразительно безумие постановщика. К тому же если вы не готовы проводить 2 часа наедине с праздничными маньяками, хронометраж «Ёлок» более чем щадящий: за 15 минут вы не успеете устать от жестокой, но внушительной расчленёнки.
«Сторожка» — не совсем уместный перевод с английского the Lodge, пожалуй, здесь ближе к истине будет «охотничий домик» или хотя бы «хижина». Туда на праздничные каникулы отец и отправляет своих детей Эйдена (Джейден Мартелл из «Оно» Мускетти) и Мию (Лия МакХью) коротать дни до Рождества в компании с будущей мачехой (Райли Кио), сам он вынужден работать и вернется только к празднику. Дети совершенно не в восторге от этой перспективы: их мать (короткое появление Алисии Сильверстоун) покончила с собой, когда узнала о новом браке мужа, да и избранница не из простых — большую часть жизни Грейс провела в секте, откуда вышла лишь она, всех остальных ждал суицид. Тоскливые праздники в домике превращаются в лимб снежной пасторали стерильно белых холмов — календарь перепрыгивает на 9 января, генератор поломан, пропали не только теплые вещи, но даже собака Грейс. Режиссеры фильма Северин Фиала и Вероника Франц заигрывают с ожиданиями и не торопятся открывать карты, в атрибутах католической веры они балансируют между гранями психоза: то ли бывшая сектантка сходит с ума, то ли дети издеваются над мачехой, то ли и правда в скованном снегом домике завелось «нечто» из потустороннего мира. «Сторожка», как и прочие хорроры последних лет, крутит хоровод травмы на экране, но не торопится прийти к рождественскому примирительному финалу, где неродные люди в одночасье становятся семьей.
Зомби-хоррор-мюзикл о Рождестве и о подростковых проблемах. Главная героиня — старшеклассница Анна — после школы мечтает улететь в Австралию, несмотря на желание отца отправить её в университет. Во время подготовки к празднику и очередной ссоры протагонистки с близкими никто не замечает, как улицы города заполоняют ходячие мертвецы. Сюжет о зомби-апокалипсисе встраивается в форму наивного тинейджерского мюзикла о любви и непонимании, преодолении себя и жизни среди (как метафорически, так и буквально) живых трупов. Музыкальных вставок здесь, конечно, меньше, чем хотелось бы, но когда на фоне начинает играть очередной шлягер, а герои тем временем разбираются с кровожадными упырями с помощью подручных средств, быстро забываешь о всяких недостатках ленты.
Под потолком висит омела, а в телефонной трубке раздаются шепоты и крики: неизвестный терроризирует по телефону студенток, да и ситуация в городке довольно напряженная — одну девушку недавно изнасиловали, а их соседка не явилась на встречу с отцом. Канадский хоррор Боба Кларка вышел в один год с «Техасской резней бензопилой» — им приписывают начало кровавого шествия слэшеров, которые захватили киноэкраны в 80-х. Сама история «Рождества» вдохновлена реальными событиями в Квебеке, которые со временем стали городской легендой. Несмотря на то что фильм стал предвестником жанра «кровавой бани», по темпу и звучанию он больше походит на современные неспешные фильмы ужасов, в главной роли — Оливия Хасси, та, что играла Джульетту у Франко Дзеффирелли.
Возможно, самое мрачное рождественское кино из списка. Молодая симпатичная студентка (Эмили Блант) в канун праздника ищёт того, кто мог бы подбросить её до родного города. Помощь находится моментально — компанию ей составит подозрительный паренёк, который, как позже окажется, сталкерил героиню. Случайным образом они застревают посреди заснеженной дороги: ночь подбирается всё ближе, температура падает всё ниже, и вокруг машины то и дело появляются странные люди. Философский хоррор о цикличности времени, который лишён задора предыдущих лент из подборки, но этим и хорош: вместо деконструкции праздника — мрачная история о призраках, где Рождество служит лишь гнетущим фоном.
Мифическая и гипнотическая предпраздничная одиссея доктора Уильяма Харфорда стала последним фильмом и для брака Николь Кидман и Тома Круза, и для Стенли Кубрика. После завершения монтажа фильма-долгостроя режиссер умер, не дождавшись выхода картины в кинотеатрах, — последней его волей стал запрет на дубляж. Возможно, спорное и сновидческое путешествие по кризисам пары среднего возраста и тайным обществам Нью-Йорка и встает особняком в этом списке новогодних страшилок, но все же это ещё один взгляд на праздники как на рубежи, в которые принято подводить итоги: года, отношений или целой карьеры одного из величайших режиссеров.
Испанский хоррор о детях, которые находят беглую преступницу, застрявшую в яме, и пытаются отнять у неё украденные деньги. После череды пыток у злодейки остаются силы, чтобы выбраться, и она открывает сезон охоты на непослушных школьников. От Рождества тут сразу несколько атрибутов: во-первых, действие происходит во время праздничных каникул, а во-вторых, антагонистка одета в костюм Санты. Никакой рождественской морали, к счастью, нет, зато в финале зрителей поджидает крайне жестокий эпизод, который может потягаться даже с одиозными сценами из голливудских хорроров. Что странно вдвойне, в финале сочувствия к антагонисту будет даже больше, чем к детям-садистам.
Очередная экранизация классики Диккенса в индустриальных декорациях. Фрэнк работает начальником на телевидении и проявляет себя только с худших сторон: увольняет коллег за малейшие промашки, думает лишь о деньгах и совсем позабыл о рождественском чуде. Однажды его постигает кара: как и Скрудж из оригинального произведения, он вынужден будет столкнуться с тремя духами (настоящего, прошлого и будущего), которые изменят его взгляд на мир. В сказочные мотивы вплетаются по- настоящему жуткие персонажи — скелеты и призраки, — а сам фильм становится куда мрачнее диккенсовской повести, даже несмотря на то, что главную роль здесь играет балагур Билл Мюррей.