Рецензия на фильм «Волчок»

С каждым, прописанным в этой большой стране, случалось, запив холодную курицу горячим чаем и поглазев из окна вагона на проносящийся мимо очередной отшиб из мрачных домиков с покосившимся крыльцом, задать себе риторический вопрос – "как здесь можно жить?". Развернутый ответ на этот вопрос дает в своем дебютном фильме "Волчок" уральский драматург Василий Сигарев.

В домике посреди большой страны, то есть, говоря иначе, на ее отшибе, живут бабушка, внучка (Плучек) и мать-одиночка (Троянова) – законченная стерва, отмотавшая семь лет за бытовуху. Внешний вид, внутреннее состояние и поведение этой особы исчерпывается глаголом "прибурела" – метким уральским диалектизмом, озвученным в сердцах ее доброй сестрицей-хромоножкой. Так, исполнению родительских обязанностей стерва предпочитает пьяные коитусы с проезжими нефтяниками, во время которых взрослые судорожно елозят пятками по спине семилетней дочки, спящей, за неимением своего угла, в одной кровати с ними. Предупреждая недоуменные вопросы, режиссер поспешил начать пресс-конференцию с заявления, что ребенок нисколько не пострадал, а упомянутая сцена на съемочной площадке выглядела совсем не так, как в фильме. Интересно, черт возьми, а как же она выглядела?

Как бы то ни было, ребенок, которому дарят в фильме две игрушки – деревянную юлу "волчок" и живого ёжика – чувствует себя все хуже и смотрит все больше исподлобья на несущиеся мимо "скорые", где запивают чаем курицу прибуревшие на буровых нефтяники, спешащие на свои юга, да провинциальные драматурги, направляющиеся в столицу.

Последние, надо сказать, оказались людьми насмотренными и жизнь на отшибах представили себе как дружественный симбиоз "Страны приливов" Терри Гилльяма и мультиков Юрия Норштейна. То есть, с одной стороны, кладбища, где коротает дни, общаясь с фоткой юного утопленника и фантазируя себе черт знает что, брошенный ребенок. И, с другой, русским березовым леском, населенным полумертвой фауной – обреченным ежиком, да серым волчком, хватающими ребенка за бочок. Что касается совсем уже болезненного дежа-вю «Антихриста» /Antichrist/ (2009) в сцене сновидения, когда дочка уходит погулять в украшенные березками фотообои, то это, конечно же, очередной коварный сбой Матрицы, так как фильмы снимались одновременно.

Похоже, Василий Сигарев решил выжать из простой игрушки и ее звериного омонима все до последней капли крови, чтобы больше к ним никто не подступался, как нельзя уже подступиться к пластилину, божьей коровке, замочной скважине и гупёшке – вещам, давшим названия пьесам того же автора. Учитывая содержательную пустоту нынешних русских откровений – это скорее хорошо. Однако ощущение, что главной силой, не дающей "Волчку" завалиться на бок, является не режиссерская воля, а исполнительский гений Яны Трояновой, впервые за многие-многие годы скроившей на экране цельный женский национальный тип, остается устойчивое. Ну не от вывода же, что на отшибах нашей родины все крутится вовсе не пучком, а каким-то вот таким волчком – бессмысленным и беспощадным, хвалить еще один беспросветный артхаус про русский белый мусор?

Но на "Кинотавре", где все артхаусы были про этот самый мусор, главным выбрали "Волчка" – за честность. Крутанули. Вертится. И слава богу.