Кто-то так похожий на тебя: рецензия на фильм «Думаю, как все закончить»

Молодая девушка (Джесси Бакли) испытывает странное чувство: она знает своего бойфренда Джейка (Джесси Племмонс) то ли 7 недель, то ли намного дольше, а их первая поездка к его родителям вызывает у неё внезапную ностальгию. Да и ехать-то девушка не очень хочет: она вообще «думает, как все закончить» и бросить Джейка — так-то хорошего парня, но он ей явно не подходит. В пути пара обсуждает поэзию, классические мюзиклы и Муссолини, но их разговоры начинают прерывать постоянные звонки, которая девушка удобно игнорирует. Знакомство с родителями (Дэвид Тьюлис и Тони Коллетт) вроде бы проходит гладко, но в комнате Джейка девушка замечает кое-что странное — детскую фотографию бойфренда, на которой изображена она.

Такой незамысловатый синопсис вполне мог сопровождать копеечный хоррор, созданный под влиянием какой-нибудь «Реинкарнации» Ари Астера. Вместо этого на постере красуется имя Чарли Кауфмана, одного из самых креативных и смелых (если не самого) американских сценаристов этого века, а теперь ещё и не менее талантливого режиссера, снимающего, правда, преступно редко. Его третья режиссерская работа — это внезапно не оригинальная работа, а экранизация эффектного триллера Иена Рейда «Думаю, как все закончить», но адаптация чужого материала не означает, что голос самого Кауфмана ограничен первоисточником и видением другого автора. Напротив — это чистый, ни чем не разбавленный Кауфман, который благодаря Netflix нисколько не ограничен ни финансово, ни творчески. Возможно, это самый дерзкий, свободный и экспериментальный фильм человека, придумавшего «Быть Джоном Малковичем», «Вечное сияние чистого разума» и «Нью-Йорк, Нью-Йорк» — согласитесь, это уже о чем-то говорит.

Если за что-то можно быть благодарным «маме!» Даррена Аронофски, так это за то, что теперь у новых неоднозначных фильмов есть негласное название: «мама!» этого года. Среди картин последних лет такой статус честно заслужили навскидку «Аннигиляция», «Высшее общество» и «Солнцестояние». Эти фильмы не могут просто не понравиться: их либо презренно ненавидят, либо обожают, возводя в культовый статус. «Думаю, как все закончить» — кино той же узкой категории, да, «мама!» этого года. Приготовьтесь, многие зрители уничтожат фильм Кауфмана, назовут его претенциозным и покрутят у виска с риторическим вопросом «вам реально это нравится?!», другие — найдут в нем отдушину, попадут под его странное очарование и будут его рьяно защищать, пытаясь рационально обьяснить происходящее на экране. Истина, как водится, где-то посередине, но в этот раз она намного ближе ко второй позиции: это действительно редкое в наше время радикальное mindfuck-кино, сделанное настоящим гением, а не талантливым подражателем.

Творчество Кауфмана будто всегда было посвящено несчастным интровертам, переживающим главный и самый ответственный момент своей жизни, и женщинам, которых они считают своим спасением. «Думаю, как все закончить» не стало исключением: это такая же история про одинокого мужчину, сбежавшего из реального мира, где окружающие смотрят на него с презрением и насмехаются за спиной. Правда, даже эскапизм получился неудачным: в выдуманном мире он всего лишь никчемный злодей, который мешает собственному счастью. К тому же здесь есть все его излюбленные приемы и мотивы — двойники, сомнамбулическая атмосфера, кризис идентичности и напоминающая о себе смертность. Словом, сюрреализм, который давно стал синонимом кауфмановского гения. В этот раз, правда, обошлось без мета-сюжетов, зато с анимационными вставками, танцевальными номерами и пародией на Роберта Земекиса. Хотя разница есть: если раньше фильмы Кауфмана казались адаптированным под кино потоком сознания, то новая работа — это метафизическое роуд-муви по памяти сломленного человека, растянутые на два часа предсмертные секунды, когда жизнь проносится перед глазами, но в формате любимого мюзикла.

Возвращаясь к синопсису, ладно, стоит признать, что фильм — и правда можно назвать хоррором, но психологическим: если он и пугает, то только атмосферой экзистенциального ужаса. Почему девушка меняет имена и профессии? Как понимать странную сцену с молодеющими и стареющими родителями? Что значат эти насмешливые реплики, вроде «хехе, вам два одинаковых?» В конце концов, зачем нам показывают какого-то уборщика, который любит мюзиклы? Это выглядит как набор несвязанных сцен, но в какой-то момент — не в последние минуты, ставящие жирную точку истории, а, как обычно бывает у Кауфмана, между делом, за полчаса до титров — все эффектно складывается в общую картину. Тогда начинается грандиозный финал — два номера из упоминаемого ранее мюзикла «Оклахома!», которые представляют зрителю главного героя/злодея этой трагикомичной истории. После этого появляется желание пересмотреть фильм хотя бы теми эпизодами, которые наконец-то обрели смысл. Или вернуться к началу, чтобы проследить, как именно создатели тебя дурачили все это время — оказывается, они маячили главным сюжетным твистом в первые 15 минут. Да что там, теперь даже говорящее название кажется большим спойлером. Зрителя одурачили, но когда это делает гений, остаётся только пожать плечами и улыбнуться.