"Черная книга" для режиссера Пола Верховена -- его первый фильм, снятый после малоудачного "Невидимки" семилетней давности, и первая лента, которую он за последние 20 лет сделал в родной Голландии и на родном голландском. Но это уже не тот голландский Верховен, который уехал в Голливуд 22 года назад. Он вернулся домой, до зубов вооруженный голливудскими технологиями и опытом зрелищных блокбастеров. В нем теперь трудно узнать того жесткого реалиста и закоренелого циника, который 30 лет назад снял в Европе свой главный фильм -- "Оранжевый солдат".
На экранах – чарующие картинки о голландском Сопротивлении
Но это уже не тот голландский Верховен, который уехал в Голливуд 22 года назад. Он вернулся домой, до зубов вооруженный голливудскими технологиями и опытом "Робокопов", "Основных инстинктов" и "Звездных десантов" – зрелищных блокбастеров, где от экрана "не можно глаз отвесть". В нем теперь трудно узнать того жесткого реалиста и закоренелого циника, который 30 лет назад снял в Европе свой главный фильм – "Оранжевый солдат" /Soldier Of Orange/ (1977), тоже о Второй мировой войне. Он был мастером – стал мастеровитым. Его 22-миллионнодолларовая "Черная книга" в столь же малой степени голландский фильм, в какой "Пятый элемент" /Fifth Element, The/ (1997) Люка Бессона – французский. Это фактически Голливуд, только с героями, говорящими то по-немецки, то по-голландски, то на иврите.
Но это уже не совсем Голливуд. Европейская прививка не прошла даром: голландские актеры проживают роли иначе, чем американские, ритм фильма чуть иной, гитлеровцы не все сплошь гады, и герои не так безусловно героичны. Не случайно после сентябрьской премьеры на Венецианском кинофестивале картину купили многие страны мира – но не Соединенные Штаты: там не так, как в Европе, склонны восхищаться незаконным браком массового кино с цинизмом для избранных.
Режиссер утверждает, что картина построена едва ли не на документальном материале – но в это трудно поверить: перед нами лихо сконструированная авантюра новой Маты Хари в тылу гестапо, – очаровательного Штирлица в юбке с разрезом, причем еврейской национальности и потому рискующего во сто крат больше. Сюжет сколочен очень умело, в нем множество обманок и многоходовых комбинаций, когда героиня из шлягерной певицы может вмиг обратиться в отважного воина, из побиваемой камнями парии – в народную героиню, из куртизанки – в Зою Космодемьянскую и, в финале, в "сельскую учительницу" с мудрым взглядом Марецкой.
Разумеется, Верховен ничего не знает про Штирлица и никогда не видел Марецкую, но он совершенно точно наслаждался «Салоном Китти» /Salon Kitty/ (1975)-- потому что сцены натаскивания будущей "агентессы", выбривания лобка и пр. аккуратнейшим образом перенесены из похожего по антуражу и по художественной ценности фильма Тинто Брасса.
Ничего не хочу сказать дурного: фильм "Черная книга", скажем так, существует в широком контексте европейского кино и свободно черпает из этого контекста все нужные мотивы, образы и стереотипы. Не расставаясь при этом с голливудскими замашками. Поэтому он так напоминает паззл: вольно разбросанные по фильму фишки долго тасуются в различных комбинациях, временами образуя, как в калейдоскопе, очень занятный узор, и тут же распадаются, коварно обманывая наши надежды, чтобы в конце концов сложиться в буколическую картинку Маты Хари в скромном учительском одеянии на классически простом, как у Пазолини, пленэре израильского киббуца. Причем над всем этим витает смутная тень Хичкока времен фильма «К северу через северо-запад» /North By Northwest/ (1959).
Так же прихотливо перемешаны жанры. Фильм начинается как романтическая любовная история, опрокидывается в трагедию бомбежки, войны и бегства, причем здесь авторы не знают жалости: героиня теряет все, чем жила, чтобы начать новое существование – в новом обличье, с новой моралью и новыми жизненными целями. И эта ее новая жизнь пойдет в новом жанре: то почти комедийном, как в "Мистере Питкине в тылу врага" (1958), то приключенческо-конспирологическом, как в "Подвиге разведчика" (1947), а иногда в нем даже появляется кое-что от разухабистого мюзикла в духе концертных фрагментов с .
Отдельной сюжетной линией во все это вплетены многослойные отношения бывшей Рашель, взявшей себе красивое арийское имя Эллис, с шефом местного гестапо Людвигом (Себастьян Кош), в офис которого она проникает в качестве ассистентки-любовницы со спецзаданием вызволить арестованных подпольщиков. Людвиг выполняет в фильме роль "прогрессивного фашиста": либерал по натуре, он вынужден подчиняться условиям игры в Третьем Рейхе, но "все понимает" и в принципе являет собой благодарный материал для вербовки Сопротивлением.
Понятно, что положение героини при этом весьма щекотливо: немногие из товарищей по Сопротивлению знают об ее истинной миссии в гестапо, а для большинства патриотов она предательница и немецкая подстилка. Это сообщает фильму дополнительное напряжение.
Все сделано мастерски и, как любая профессиональная работа, доставляет чисто эстетское удовольствие. Оно многократно умножается тем, что голландская актриса Карис ван Хаутен – женщина такой оригинальной красоты, эротичности и пикантности, что я удивлюсь, если ее не подхватит Голливуд и не сделает из нее вторую Грету Гарбо. Актеры в фильме вообще столь на месте, что картина без международно известных звезд все равно смотрится звездной. Но я понимаю и американцев, которые не знают, покупать ли им фильм, потому что он не только без международных звезд, но и без внятно сформулированного авторского "послания".
Он обо всем сразу: немного о войне, немного о сексе, немного о холокосте, немного о красивых женщинах, а в целом – о том, какие все люди, в сущности, перевертыши, глупцы и суки.