Рецензия на фильм «Взрослые игры»

Старшеклассница Эрика (Зои Дойч) делает минеты взрослым мужчинам и шантажирует их «развращением несовершеннолетней». Она надеется скопить достаточно денег, чтобы заплатить залог за отца, который сидит в следственной тюрьме после ограбления казино. Тем временем мать Эрики (Кэтрин Хан) приводит в дом нового мужчину, у которого оказывается 18-летний сын-наркоман Люк (Джои Морган). Вскоре Эрика узнает, что Люк пристрастился к таблеткам после того, как обвинил своего школьного учителя Уилла (Адам Скотт) в домогательствах. Преступник, однако, не сел в тюрьму, поскольку свидетельство Люка не сочли достаточно обоснованным. Эрика решает убить двух зайцев одним выстрелом – отомстить за нового знакомого и выдоить из злодея как можно больше денег. Она начинает агрессивно ухлестывать за Уиллом, которого немного знает по клубу для боулинга.

Мы периодически сетуем, что авторы фильма не выжали все, что можно было выжать, из интересной сюжетной идеи. У новой артхаусной трагикомедии телережиссера Макса Уинклера («Новенькая», «Чокнутая бывшая») тоже эта проблема – но совершенно иного порядка, чем обычно. Три сценариста «Взрослых игр» во главе с Уинклером смогли придумать лишь две трети картины. Последняя треть ленты настолько пустая и «никакая», что лучше уйти из зала, чем досматривать кино.

Начинаются «Взрослые игры» многообещающе – как циничная и хулиганская комедия «не для всех». Зои Дойч, кажется, никогда так ярко не раскрывалась, как она раскрывается в образе раскованной и остроумной антигероини, которую родители не научили «фильтровать базар». Некоторые западные критики жалуются на неправдоподобие Эрики, и, конечно, это не рядовая калифорнийская школьница. Но в этом ее завораживающая прелесть как персонажа. Никогда не знаешь, как далеко эта оторва зайдет и что она ляпнет. При этом внешняя привлекательность Дойч и наличие у ее героини сердца и определенных принципов спасает Эрику от превращения в протагониста, который вызывает гадливость и отстраняет зрителей от фильма.

Уинклер угадал не только с ведущей актрисой, но и почти со всей труппой – от привычно смешной Хан в роли инфантильной мамаши до актеров-эпизодников. Лишь Адам Скотт не убеждает в образе учителя-педофила. С другой стороны, кто сказал, что педофил должен излучать угрозу и хотя бы отчасти казаться гадким типом? «В тихом омуте черти водятся», и все такое.

Впрочем, неоднозначность кастинга Скотта – это мелочь в сравнении с тем, что в тот момент, когда Уилл вплотную включается в повествование, сюжетный мотор картины начинает чихать и кашлять. Когда же лента по законам жанра должна врубить пятую передачу и обрести фарсовый драйв, она вместо этого разваливается и умирает. И зрители финальные полчаса чувствуют себя как родственники на похоронах: «Скончалась во цвете лет! На кого же ты нас покинула!»

Нет, кое-что в концовке фильма все же происходит, и кино даже выходит на мораль, хотя это было совершенно не обязательно. Но два-три события, одно из которых лишь косвенно связано с сутью «Взрослых игр», – это никак не взрывная концовка, необходимая и обязательная для такого рода кино. Когда анализируешь фильм в целом, то осознаешь, что авторы придумали занятных персонажей и занятную коллизию, после чего застопорились – но все же решили снять картину. Вместо того чтобы провести еще годик в размышлениях над яркими кульминацией и финалом, которые были бы достойны зачина и которые бы захватывали, а не разочаровывали.

С 5 апреля в кино.