Александр Николаевич Сокуров неприметен в том смысле, что, в отличие от многих своих коллег не ратует за "православие, самодержавие, народность", не посещает киношные съезды, пленумы и посиделки; не голосует, не баллотируется, не играет в аппаратные игры. Невысокий прихрамывающий человек с тихим голосом, в последнее время -- в темных очках (перенес операцию на глаза) -- снимает кино, не декларируя при этом, что он русский, и это многое объясняет.
Александр Николаевич Сокуров неприметен в том смысле, что, в отличие от многих своих коллег не ратует за "православие, самодержавие, народность", не посещает киношные съезды, пленумы и посиделки; не голосует, не баллотируется, не играет в аппаратные игры. Невысокий прихрамывающий человек с тихим голосом, в последнее время – в темных очках (перенес операцию на глаза) – снимает кино, не декларируя при этом, что он русский, и это многое объясняет.
В Москве показали долгожданный "Русский ковчег"
За Сокуровым давно закрепилась слава элитарного режиссера, для своих, для тех, кто понимает. Любая репутация – штука прилипчивая. Репутация гениального художника не от мира сего, доступного и понятного лишь избранным, практически несмываема. Давно уж канули в Лету времена, когда Сокуров снимал "непонятное" кино – "Скорбное бесчувствие", "Одинокий голос человека", "Мать и сын", "Затмение"… Последние его картины – "Молох", "Телец" – сколь блистательно сняты, столь и просты, даже примитивны идейно. Актерская игра, картинка, технические изобретательства – так у нас, кроме Сокурова, действительно не снимает никто. И если в "Молохе" еще был некий замысел – показать убогость тех, кого мы себе выбираем, а значит, сами виноваты в бедах народных, – то "Телец" – уже типичное кино для кино. Тот случай, когда по прошествии какого-то времени, освободив мозги и душу от непомерной красоты и силы сокуровских произведений, задаешься вопросом: зачем? "Русский ковчег", безусловно, войдет во все учебники по истории кино. "Русский ковчег" – это, безусловно, подвиг. Другой вопрос – можно ли считать подвигом подвиг ради подвига? Да простят меня поклонника этого фильма – так и осталось автору этих строк непонятным, зачем все было снимать одним дублем, без продыху, без остановок? Если можно было снять в несколько дублей, с остановками камеры? Совершенно очевидно: для того, чтобы именно этим фактом привлечь зрителя, а особенно того, кому творчество Сокурова не очень близко. Остальные сами пойдут.
Но что-то сильно, хоть и исподволь, мешает беспредельному восхищению. В одном из интервью Сокуров жаловался, что Европа вообще готова нас не замечать, что европейцы знают про нас куда меньше, чем мы про них. Это обидно. Значит, давайте устроим загранице небольшой, в полтора часа ликбез? Покажем наконец, что такое наш, русский, ковчег культуры? Возможно, это и неплохо. К тому же кассовые сборы "Ковчега" в Америке оказались более чем сносными – например, в одном из кинотеатров Сан-Франциско фильм собрал за неделю около 28 тыс. долл., в Нью-Йорке "касса" составила 400 тыс. долл., а вообще за время проката в США, по словам американских прокатчиков, последняя сокуровская картина собрала порядка миллиона долларов (по другим данным – 1 млн. 800 тыс.). Для российского фильма это совсем неплохо. Причем Сокуров и его продюсеры связывались с тамошними прокатчиками напрямую. За год немецко-российский "Ковчег" повидало едва ли не полмира – США, Германия, Бразилия, Япония, Португалия… Сейчас фильм идет в прокате в 20 (!) странах. Вот только Россия в эти полмира почему-то не вошла, и лишь на минувшей неделе "Ковчег" всплыл на родине, сначала в Санкт-Петербурге, и вот теперь – в Москве.
Русские миссионеры от культуры, похоже, на Западе опять входят в моду.