Как создавалось легендарное фэнтези «Конан-варвар»

«В забытый ныне век… Когда океаны уже поглотили Атлантиду… Но сыны арьев еще не возвысились, превыше прочих царств земных было королевство Аквилония… И пришел туда киммериец по имени Конан…»

Это все, что поведал нам техасский писатель Роберт И. Говард о происхождении Конанаварвара. Киммериец впервые появляется на страницах написанного в 1932 году рассказа «Феникс на мече» уже королем Аквилонии. За четыре последующих года писатель создаст 21 рассказ о Конане и оставит наброски еще к шести произведениям о приключениях своего героя – вора, наемника, пирата, капитана гвардии и монарха, жившего, согласно Говарду, в мифическую хайборийскую эпоху, о которой не осталось записей в летописях Земли.

В 30-е годы на страницах pulp-журнала Weird Tales Конан был совсем не похож на героя, которого мы увидели на экранах. В книгах Говард наделил Конана собственным безграничным жизнелюбием и столь же безграничной склонностью к меланхолии: писатель, обожавший спорт, выпивку и братьев Маркс, застрелился в 1936 году, когда ему было всего 30 лет. Философия жизни Конана изложена им самим в рассказе 1934 года: «Дайте мне красного мяса и жгучего вина… горячие объятия белых рук… безумное ликование битвы… и больше мне ничего не нужно».

«Этого засранца писать очень трудно, – жалуется сценарист Дирк Блэкмен, переделывавший сценарий для очередной конановской “перезагрузки". – У этого персонажа нет совершенно никакого развития».

Создателем первого экранного Конана был Джон Милиус. Его «Конан-варвар» (1982) наряду с сиквелом Ричарда Флайшера «Конан-разрушитель» (1984) крепко связали образ киммерийца с Арнольдом Шварценеггером. Настолько крепко, что добрых 25 лет все до единой студии пребывали в полной уверенности, что снимать конановский фильм без Арни бессмысленно. Однако путь Конана к статусу экранного кумира был долог и мучителен.

Большинство сценаристов, мучившихся над образом киммерийца, стремились передать мрачность, присущую говардовским историям и отдать дань, пусть даже символическую, его излюбленной теме противостояния цивилизации и варварства. («Варварство – это естественное состояние человечества, цивилизация же – не более чем противоестественный результат причудливого стечения обстоятельств, – писал Говард. – И в конечном счете варварство все равно восторжествует»). Однако большинству конановских проектов так и не суждено было добраться до кинотеатров, а те, что все-таки добрались, были искалечены до неузнаваемости.

Теперь же, когда в Болгарии сняли нового «Конана» с Джейсоном Момоа, мы расскажем о деяниях доселе невоспетых и поведаем о днях злосчастий и сделок с совестью. Имя Роя Томаса, в 70-х годах (и частично 80-х и 90-х) бывшего главным сценаристом суперпопулярных марвеловских комиксов о Конане, прежде всего ассоциируется со вторым фильмом – «Конаномразрушителем», однако он стоял и у истоков конановской киноэпопеи. Когда продюсер Эд Прессман решил, что Шварценеггер, более известный тогда как звезда фильма «Качая железо», неплохо смотрелся бы в роли Конана, Томас, благодаря своему прекрасному знакомству с творчеством Говарда, стал первым претендентом на соавторство со сценаристом Эдом Саммером.

«Адаптации Роя были всегда хороши, иногда просто великолепны, – восторгается биограф Говарда Расти Берк. – Он был лучшим». Томас и Саммер приступили к работе в 1976 году. «У Саммера было больше опыта работы в кино, зато я больше знал про Конана, – рассказывает Томас. – Совместными усилиями мы написали первый вариант сценария. Скорее всего, фильм вышел бы не столь мрачным, как некоторые рассказы Говарда, но мы старались передать их настроение, причем даже в большей степени, чем в комиксах. Но развернуться нам, конечно, не дали».

Соавторам не удалось написать окончательный сценарий, однако они детально проработали сюжет, «взяв по кусочку из различных рассказов о Конане». Большая часть была взята из рассказа 1934 года «Сплошь негодяи в доме», в котором изворотливый жрец нанимает Конана убить злого чародея, которого, как выясняется, захватила безумная обезьяна в алом одеянии по имени Тэк. Раньше Томасу уже приходилось делать адаптацию этого рассказа для 11-го выпуска марвеловской серии комиксов. Он вспоминает, что ему особенно хотелось использовать говардовскую сцену, в которой Конан, прикончив клиента предавшей его шлюхи, швыряет ее в выгребную яму. Этому не суждено было сбыться.

Когда с Арни все было улажено и уже началась рекламная кампания, Paramount выдвинул свои условия: они соглашаются финансировать фильм, но сценарист должен быть именитый. От услуг Томаса и Саммера было решено отказаться в пользу Оливера Стоуна, который только что получил «Оскара» за «Полуночный экспресс». В сценарии Стоуна в равной степени сочетались блистательный эпос и полный бред. В фильме от его идей почти ничего не осталось, хотя в титрах он и назван одним из сценаристов наряду с Джоном Милиусом.

«Милиус назвал мой сценарий “горячечным кошмаром под кислотой”, – рассказывает Стоун о своем четырехчасовом опусе, который включал антракт и планировался как первый из 12-ти фильмов. Он перенес действие в будущее и добавил армии мутантов и клонированных зверолюдей. – Но ведь так и было задумано! Все это вытекает из творчества Говарда, он ведь был парень со странностями, да еще какими! Но продюсеры не потянули».

Сценарий Стоуна по своей сути действительно вытекал из работы Говарда. Основой сюжета стала экстраполяция рассказа 1934 года «И родится ведьма», в котором повествуется о том, как власть в королевстве захватывает злобная сестра-близнец законной правительницы, а Конан возглавляет армию пустынных разбойников, восставших против узурпаторши. Из этого рассказа Стоун взял эпизод, в котором киммерийца распинают на Древе Печалей, и незабываемый момент, когда Конан зубами убивает стервятника. Эта сцена вошла в фильм Милиуса. Кое-что было взято из «Черного исполина» (1933), где злой волшебник планирует поработить мир, а Валерия (роль которой в ленте Милиуса сыграла дебютантка Сэндал Бергман) – персонаж «Гвоздей с красными шляпками» (1936).

Однако воображение Стоуна было слишком буйным: снять подобный фильм было нереально. По словам самого Стоуна, «это была бы картина с бюджетом в 40 миллионов долларов (для 1982 года просто огромная сумма, сравнимая с бюджетом “Дюны” Дэвида Линча) о захвате власти над миром армиями мутантов; Конан же был показан как одинокий герой-язычник. В то время огромное влияние на меня оказывало католическое искусство – картины Босха, поэзия Уильяма Блейка… Я снимал бы в роскошном германском лесу, я показал бы, как чудища пожирают человеческую плоть. Я задумывал этот фильм именно таким, но воплотить это видение в жизнь не удалось». Теперь задача была возложена на Джона Милиуса, сценариста «Апокалипсиса сегодня» и режиссера новаторского эпика о серферах «Большая среда» (1978).

«В финансовом отношении “Среда…” была полным провалом, – поясняет Милиус. – Мне, как человеку чести, оставалось лишь одно – записаться во французский Иностранный легион. Но вместо этого я снял “Конана”». В «Конане-варваре» куда больше от Говарда, чем принято считать, хотя это не совсем «тот» Говард. Тулса Дум – персонаж цикла рассказов о Кулле-атланте, однако в фильме, где предводителя змеепоклонников играет Джеймс Эрл Джонс, под этим именем фактически выведен конановский злодей Тот-Амон из «Феникса на мече».

Валерия в исполнении Бергман – королева пиратов из «Гвоздей с красными шляпками», но любовная линия и то, как она возвращается к жизни, чтобы спасти Конана, объединяет этот образ с Белит из «Королевы черного побережья» (1934). Странная сцена, где Конан встречает ведьму, которая после перепихона и последующей потасовки превращается в пылающую комету, уходит корнями в рассказ Говарда 1932 года «Черви земли», не входящий в конановский цикл; подъем постене башни взят из «Башни Слона» (1933).

Милиус включил в свой фильм даже сцену, принадлежащую перу главного эпигона Говарда Л. Спрэг де Кампа, в которой волки загоняют варвара в тайный склеп, где он находит скелет атланта с бесценным мечом в руках. А вот гладиаторская юность раба Конана, Колесо Боли, Стальная Загадка и собственно сюжет, объединяющий все это в одно целое (по словам Берка «глупый и надуманный»), – чистой воды Милиус. У него, как и у Стоуна с его Блейком и Босхом, были свои собственные мотивы.

«Главный источник вдохновения для меня – это Джон Форд, – рассказывает он, – но, снимая “Конана”, я больше ориентировался на Куросаву».

Помимо этого, Милиус хотел сделать из Конана «героя североевропейских мифов». Он изучал историю северных народов и викингов, греческие культы змей, монголов. Первая речь Конана (на 25-й минуте фильма) о том, что следует крушить врагов, обращать их в бегство и наслаждаться стенаниями их женщин, – парафраз слов Чингисхана. «Конан-варвар» собрал в США 40 миллионов долларов несмотря на то, что MPAA присвоила ему рейтинг «R». Затем продюсер Дино де Лаурентис, который в фильме был младшим партнером, выкупил большую часть прав на Конана и получил контроль над сиквелом. Он рассудил, что чем шире будет аудитория, тем выше окажутся сборы.

За годы, прошедшие после его первого участия в проекте, Рой Томас вместе с Джерри Конуэем написали несколько сценариев, в том числе и к мультипликационному фэнтези-эпику Ральфа Бакши «Огонь и лед». Теперь его вполне можно было считать звездой, и в 1983 году Томас получил второй шанс. Но работа над сиквелом «Конана» оказалась отнюдь не подарком.

«Это, можно сказать, был саботаж, – рассказывает нам Томас. – Они решили снять семейный фильм с рейтингом PG и на каждом совещании урезали бюджет на миллион-другой».

Томасу и Конуэю пришлось несколько раз переделывать сценарий в соответствии со странными указаниями де Лаурентиса.

«От него шел исключительно негатив, – вспоминает Томас. – В одной из сцен в начале фильма у нас были крысы, потом, ни с того ни с сего, снимать их запретили. Упоминать жрецов было вообще запрещено, наверное, потому, что Дино был итальянцем и католиком. Не имею ни малейшего понятия, почему мы получали подобные распоряжения, но таких эпизодов была масса, и в большинстве своем они были довольно бредовыми».

Режиссером был назначен ветеран Ричард Флайшер: де Лаурентис обожал его фильм 1958 года «Викинги» с Кирком Дугласом в главной роли. «Я снял для Дино шесть фильмов, – вспоминал Флайшер. – Если не ошибаюсь, все другие режиссеры сбегали от него после первого!» Появление Флайшера совпало по времени с уходом Томаса и Конуэя, однако Томас до сих пор с обидой вспоминает одну из их встреч.

«Я дал Флайшеру почитать один из написанных мной выпусков комикса, где злодей предлагает Конану воскресить Белит, а он взял да и вставил мою идею в фильм! Нам не позволяли делать то, что мы хотели, а тут вдруг, откуда ни возьмись, появляется этот тип, и все наши задумки, как по волшебству, оказываются на экране! Кстати, журнал он мне так и не вернул…»

В титрах фильма в качестве сценариста указан Стэнли Манн, а Томас с Конуэем низведены до статуса «авторов идеи».

«Манн заменил наши диалоги, – говорит Томас. – Но если отключить звук и смотреть только картинку, то фильм практически весь снят по одному из наших черновиков».

Однако отличия все же есть – например, эпизода с облаченной в мантию обезьяной во дворце чародея, который слизан с рассказа «Сплошь негодяи в доме», в оригинальной версии Томаса не было. («Меня от нее просто воротит. Препаршивейшая сцена, ТотАмон смотрится каким-то третьеразрядным колдунишкой»). Но основное различие, все же, в интонации и масштабах. Так, например, в кульминации фильма вместо задуманной Томасом битвы с крылатым демоном на краю утеса в стиле Рэя Харрихаузена по коридорам неуклюже топает рестлер Андре «Гигант» Русимов в резиновом костюме, «потому что Дино не пожелал платить за покадровую анимацию».

«Конечно, особого энтузиазма у меня это не вызывало, – сухо завершает Томас. – Но первый черновик “Конана-разрушителя” обеспечил нас с Джерри работой на год вперед. Все спрашивали: “Почему же вместо всего этого они не сняли ваш фильм?”»

Дино де Лаурентис осторожно прощупывал почву насчет «Конана 3». Сценарий заказали Карлу Вагнеру, бывшему психиатру, подавшемуся в писатели и выпустившему в 1979 году роман о Конане «Дорога королей». Фильм так и не был снят, и киммериец отправился в десятилетний отпуск. В начале 90-х годов Чарльз Эдуард Поуг, один из сценаристов ремейка «Мухи», снятого Дэвидом Кроненбергом, вручил продюсеру Раффаэле де Лаурентис, дочери и протеже Дино, готовый сценарий «Сердца дракона» (Роб Коэн снимет по нему фильм, в котором дракон заговорит голосом Шона Коннери). Мимоходом он указал на конановский постер, висевший над ее столом, и заявил: «Не обижайтесь, ребята, но с Конаном вы подкачали». Через две недели после одногоединственного звонка главе Universal Pictures были подписаны все контракты на «Конаназавоевателя».

При одном условии: в фильме должен был сниматься Шварценеггер. Поуг прекрасно понимал все плюсы подобного выбора в плане кассовых сборов и пиара, но «в то же самое время я был абсолютно уверен, что все дело в персонаже. Другой актер мог без труда сыграть эту роль, как это было с Джеймсом Бондом». Оставив свое мнение при себе, Поуг принялся за работу. Будучи давним поклонником и коллекционером произведений Говарда, он стремился передать мрачный натурализм прозы писателя, который, по его мнению, «почти отсутствовал» в «Варваре» и полностью исчез из «Разрушителя».

Сценарист хотел создать «зрелый, захватывающий, эпический приключенческий фильм для взрослых». Источником вдохновения для Поуга послужил единственный роман Говарда о Конане «Час дракона». Это было последнее произведение конановского цикла, изданное при жизни автора, в 1935 году (хотя и не последнее из того, что Говард написал о киммерийце). Конану в романе за сорок, он правит Аквилонией. Именно на этот период намекал Милиус в концовке «Конанаварвара».

«Мне очень нравился сюжет о человеке, который стал королем благодаря своему уму и отваге, а взойдя на трон, погряз в протокольных мелочах и политике, – вспоминает Поуг. – А когда его свергают, приходится снова вспоминать, каким он был раньше. Победа всегда имеет свою цену. Я считал, что Арнольд достаточно вырос как актер, чтобы передать эти противоречия».

Законченный сценарий одобрили все без исключения: трудность была в том, что Арни не говорил ни да, ни нет. Прождав ответа целый год, в Universal решили изменить курс, поменяв не только актеров, но и главного героя. Им стал другой мифический мачо, вышедший из-под пера Говарда, предтеча Конана по имени Кулл-атлант. Поуг уверяет, что его первоначальный сценарий злополучного «Кулла-завоевателя» (режиссер Джон Николелла, в главной роли теле-Геракл Кевин Сорбо) «сохранял все достоинства конановского варианта». Проблемы начались, когда Поуг и Раффаэлла де Лаурентис разругались по поводу законченного «Сердца дракона».

«Я считал, что она наняла посредственного режиссера, который загубил мою идею», – говорит Поуг, которого отстранили от «Кулла…». Ему оставалось только наблюдать, как Дон Мансини, сценарист «Детских игр», превращает его «тщательно проработанный сценарий» в «нечто чудовищно нелогичное, рассчитанное на двенадцатилетних фанатов Кевина Сорбо». При последней попытке снять третьего Конана эстафетная палочка вновь оказалась в руках Джона Милиуса. Благодарить за это надо было Энди и Ларри Вачовски, которым после «Матрицы» были вручены ключи от королевства Warner Bros. С их подачи Милиус в 2001 году начал писать сценарий к фильму «Конан-король: Железная корона». Арни, который был не прочь вернуться, радостно сообщал прессе, что Милиус занят сокращением 180-страничного сценария.

«Выкурит сигарку – напишет страничку, потом еще сигарку выкурит», – поведал Арни репортерам. В сценарии «Конана-короля» вновь было больше от Милиуса, чем от Говарда, хотя начинался он вроде бы как адаптация «Дочери ледяного исполина». (Этот рассказ о самом раннем приключении Конана, написанный в 1932 году,не был опубликован при жизни Говарда). Нашлось там место и для пикта Брана Мак Морда, героя совершенно другого говардовского цикла. Если вкратце (хотя этот термин вряд ли применим к столь масштабному явлению), сценарий охватывает жизнь Конана на протяжении 25 лет. Одинокий киммериец встречает на севере «дочь снегов», которая сулит ему сына, если тот добудет ей «сокровища империи».

Конан отправляется на запад, где становится сначала пиратом, а затем генералом аквилонской армии, возвращается со свеженаграбленными богатствами на север, где знакомится со своим сыном Коном. Хотя в конце концов выясняется, что Кон вовсе не его сын – он отпрыск (представьте себе) «Ледяного червя». Конан и Кон направляются на юг, где расстаются: Конан получает корону Зингары и отсылает Кона в Аквилонскую военную академию. С годами Кон продвигается по службе и отдаляется от одинокого Конана, который все еще тоскует по Валерии и разбирается с предателями-придворными. В конце концов, парочка воссоединяется, Кон узнает ужасную правду о своем противоестественном происхождении, а Конан раскрывает тайну Железной короны.

В самом конце Милиус обещает продолжить рассказ о похождениях киммерийца в «фильме “У моих ног”, последней части повествования о Конане, написанного Р.И. Говардом»! Однако Фредрик Мальмберг, президент и глава компании Paradox, владеющей правами на Конана, по совместительству продюсер фильма, объясняет, что «в то время братья Вачовски снимали сиквелы “Матрицы” – “Перезагрузку” и “Революцию” (все проходило в 2002 году). И стало совершенно ясно, что и без этой неуклюжей громадины они попросту заработались». Братья, творчески опустошенные «Матрицами» и уязвленные негативной реакцией фанов на оба сиквела, прозрачно намекнули, что «не горят желанием заниматься “Конаном”.

Им хотелось сделать видеоигру или снять фильм поскромнее». Когда до Роберта Родригеса дошли слухи о том, что братья намерены соскочить, он предложил свои услуги в качестве главы проекта. После этого Вачовски окончательно передумали и официально откланялись. Лишившись покровительства Энди и Ларри, вскоре ушел и Милиус. Прошло еще три года. Все это время проект (и новый сценарий) официально числились за Родригесом. Однако срок опциона Warner Bros. на права истекал, Родригес же, как обычно, занимался сразу тысячью дел, и отловить его не было никакой возможности.

«Warner и Paradox спрашивали: “Ну, что, начинаем?”, Родригес отвечал: “Без проблем, только я сначала закончу то-то и то-то…”, – рассказывает Мальмберг. – В итоге мы жестко потребовали назвать дату начала съемок, и вот тут он признался, что не сможет заняться фильмом».

В 2011-м к Марку Ниспел выпустил новую версию «Конана» и Джейсоном Момоа, где есть и злой волшебник, желающий вызвать армию демонов с помощью крови королевы, и пираты, наемники, и девы с волнующими формам. За всем этим ощущается грозное присутствие Тот-Амона. Все это, наверное, здорово, но, от оригинальной истории там практически ничего не осталось. Что же такого в рассказах этого писателя, что их никак не получается экранизировать близко к оригиналу? Поуг считает, что всему виной различие между образом мыслей студий и жанром фэнтези.

«Они не понимают, что поклонники фэнтези – весьма начитанные люди. Студии делают ставку на очевидные ходы, отбрасывая мрачный подтекст».

Берк согласен с ним.

«Они берут то, что лежит на поверхности, – чародеев, монстров и соблазнительных дев. Основная мысль Говарда в том, что цивилизация – это всего лишь фасад, и как только люди перестают его строить, они тут же скатываются к вырождению и разврату. Подобные манифесты не для Голливуда, они же кормятся как раз за счет вырождения и разврата!»

Джошуа Оппенхаймер предполагает, что все дело в стиле Говарда. «Его рассказы – это эпизоды из жизни Конана, которые нужно читать по отдельности. Чтобы расширить такой рассказ, необходимо вставлять куски из других историй, и это ничуть не лучше по отношению к Говарду, чем написать свой сюжет на основе его основополагающих принципов».

Томас того же мнения: «Одного рассказа недостаточно, чтобы снять большой фильм». А вот Дирк Блэкмэн говорит: «Я не хочу спорить с Томасом, он для меня бог! Я считаю, что хороший писатель вполне может написать рассказ под Говарда, вот только зачем это нужно? У него и так полно великолепного материала!» 

По крайней мере,  продюсер Джо Гатта заверял нас, что ему ближе Говард, чем Милиус, хоть его цель – «придать саге новый образ и стиль». «Говард был изумительным писателем-визионером, – завершает беседу Расти Берк. – Его рассказы – это, по существу, готовые сценарии. Трудно понять, как киношники ухитряются изгадить их». Ошибок, на которых можно учиться, уже наделано столько, что облажаться еще раз было бы непростительно.