«Не хочу покидать этот мир, не сказав: “Я люблю тебя”»: Пол Шредер о фильме «Тихий садовник»

Вы себе представляли какой-то определённый сад в Америке или это собирательный образ?

Профессию садовника можно назвать одной из старейших, поэтому она существует по всему миру. В каждом уголочке земли была возможность создать свой Эдем. Однако во время поиска определённой локации я обычно ищу такое место, где можно было бы спрятаться. Это может быть такси, казино или церковь. Ведь жизнь никогда не стоит на месте, всегда что-то меняется. И человеку тоже нужно место, чтобы подождать этих изменений. Ему необходимо где-то спрятаться и ждать. А от чего прятаться? От прошлых травм, от карьеры убийцы или чего-то другого. В «Тихом садовнике» герой прячется от своего националистского прошлого. Теперь за ним ухаживает патронесса, а он занимается её садом. Внезапно она знакомит его со своей племянницей африканского происхождения, и вот здесь начинается самое интересное. 

В предыдущем вашем фильме «Холодный расчёт» игра в карты являлась метафорой пути к искуплению. Сейчас это садоводство. Как у вас получается передать весь быт этих профессий, если они вам не знакомы?

Игра в карты и садоводство – это способы скоротать время. Просто подождать. В таком случае деятельность персонажа может быть абсолютно любой, так как им просто надо как-то провести время. В «Холодном расчёте» главный герой сам говорит, что игра в карты – это возможность скоротать время. Ну вот такой у него способ заполнить чем-то день. Одновременно он постоянно думает про себя: «Я чего-то жду. Я жду, когда моя жизнь изменится. Я не знаю, когда она изменится, но я жду этого большого толчка». Так что садоводство – это ещё одна метафора ожидания.

Пол Шредер на съемках фильма «Тихий садовник»

Почему же вы до сих пор верите в искупление? 

Не знаю, является ли это искуплением. Для меня это вопрос прощения самого себя. Я ведь вырос среди кальвинистов и не знаю, сможем ли мы спастись. Но моя вера в возможность прощения самого себя очень сильна. В «Холодном расчёте» есть момент, где главный герой говорит, что акт прощения другими очень близок к акту прощения самого себя. Невозможно уловить разницу.

В конце ваших фильмов персонажей спасает любовь. Почему вы думаете, что человечество может быть спасено только таким способом?

А каким ещё? Вы знаете, концовка этого фильма много значит для меня, особенно из-за моей любимой песни S.G. Goodman – Space and Time. В течение многих лет я думал, что не хочу покидать этот мир, не сказав: «Пошёл ты!» Теперь я думаю, что не хочу покидать этот мир, не сказав: «Я люблю тебя».

Что же изменилось?

Возраст.

Герой «Тихого садовника» является расистом, однако его душа уже совершенно далеко от его прошлой жизни. Вы считаете, что такие люди способны меняться? 

Вероятно, нет. Существует несколько случаев, когда расисты переходят на другую сторону и следуют идеям толерантности, но для меня это только гипотеза. Мы спрашиваем, возможно ли, чтобы молодая чернокожая женщина была с бывшим белым националистом вдвое старше неё? Возможно ли это вообще? Мы просто воображаем. Можно ли, как Одиссей, проплыть через всё Средиземное море? Вероятно, нет. Но никто не запрещает нам воображать. 

В фильме у вас присутствует любопытный диалог про социальные сети, которые приносят больше вреда, чем пользы. Вы сами часто ими пользуетесь, почему?

Дело в том, что я больше не могу быть кинокритиком, так как на этом особо не заработаешь. Но у меня очень много мыслей о разных фильмах, поэтому я и публикую посты. Я пишу о кино не в перспективе «нравится»/«не нравится», а с целью завести дискуссию. У меня есть интересные идеи, и, возможно, кто-то еще оценит их или даже вдохновится ими.

Джоэл Эдгертон в роли Нарвела Рота на кадре из фильма «Тихий садовник»

Хотелось бы немного поговорить о героине Сигурни Уивер. Создаётся такое впечатление, что она единственный отрицательный персонаж, она настоящая расистка. Это так? 

Мне кажется, когда кто-то утверждает, что он не расист, на самом деле им и является. Мы просто не можем быть не расистами, так как были воспитаны в расистской культуре. Я вырос на социальных стереотипах, расистских шутках и так далее. Как можно не быть расистом в мире, в котором живешь? Все такие. И мы стараемся научить себя жить иначе. Её героиня именно человек того поколения. 

Я не знаю, хочет ли она видеть нацистские татуировки главного героя. Не совсем уверен, какую пользу героиня Сигурни Уивер получает от этого, но, может быть, она похожа на Шарлотту Рэмплинг из «Ночного портье»? Она просто продукт своего поколения. 

Ваши герои находят место, где можно спрятаться и скоротать время, но это не про вас. Вы производите по две истории в год. Как вам это удаётся?

Сейчас уже я не могу таким похвастаться. У меня со здоровьем стало совсем плохо, поэтому неизвестно, когда выйдет следующий фильм. Не знаю, смогу ли режиссировать так, как я это делал до этого. Режиссура требует много движений, поэтому, если ко мне вернется здоровье, я смогу вернуться к работе.

В одной сцене из фильма протагонист снимает ботинки и говорит, что в прошлом люди ходили по земле босиком. На самом деле это напомнило мне о работах писателя Дэвида Г. Лоуренса и его любви к природе. У героя точно такие же чувства? 

О, это тот британец. Да, конечно. И в сценарии есть очень похожая на Лоуренса строчка, которую невозможно было вставить в фильм из-за откровенного подтекста. В сценарии написано так: «Когда он опускается на колени перед ней, он глубоко вдыхает её, она пахнет землей». Я всё думал, как это показать без слов. 

В течение всей карьеры вы принципиально создаёте истории про сломленных и травмированных людей. Почему?

Мой мозг изначально был запрограммирован на веру в первородный грех. Меня учили, что стоять в лохмотьях на коленях перед Господом – это правильно. С возрастом ты уже преодолеваешь это убеждение, но никогда его не забываешь. Возможно, ты уже не верующий, но это убеждение всё равно остается частью тебя. В итоге люди начинают выдумывать чувство вины, чтобы заменить чувства, в которые больше не верят. Как некоторые, разрывающие себя на части, чтобы быть похожими на Иисуса и страдать, тогда как Христос сказал: «Я пришёл сюда, чтобы вам не пришлось страдать». 

Сигурни Уивер в роли Нормы Хаверхилл на кадре из фильма «Тихий садовник»

Вы бы могли сделать фильм исключительно для онлайн-кинотеатров? 

Конечно. Ведь мы все равно работаем со стримингами. Кинотеатр – это всего лишь сервировка стола. База. Реальный доход появляется благодаря стримингам. Прошлое остается в прошлом, Голливуд мертв.

Вы думаете, что кинотеатры перестанут существовать и мы будем смотреть фильмы только дома?

Есть несколько причин ходить в кино. Во-первых, зрелище. Сохранятся только большие площадки, где будут показывать картины в 3D и IMAX. Во-вторых, семейные фильмы будут существовать всегда – родители хотят видеть, как их дети смеются вместе с другими. Фильмы о свиданиях тоже останутся, ведь нужно же место, где было бы легко приобнять свою девушку или парня. В-четвёртых, я это называю Club Сinema. Интеграция баров, ресторанов и кинотеатров, где вы становитесь членом клуба. Теперь мартини – это новый вид попкорна. Ешьте и пейте, сколько вам хочется. Ведь сейчас в барах и ресторанах больше мест, чем в двух кинотеатрах, так как люди приходят туда, чтобы столкнуться с другими любителями кино.