«Невозможно снимать кино и не быть феминисткой»: интервью с Жюстин Трие — режиссеркой лауреата Канн «Анатомии падения»

Кажется, что в фильме много хичкоковского: вдохновил ли он вас как-либо?

Это сравнение — огромный комплимент, Хичкок был великим мастером, который совершил революцию не только в жанре детективного триллера, но и во всем кинематографе. Я же хотела некоторой дистанции и перестроила язык триллера под себя. Например, не ставила цели играть с ожиданиями аудитории.

Ваша позапрошлая картина, комедия «В постели с Викторией», тоже была про суд над женщиной. Почему вы решили вернуться к теме?

У меня было желание снять еще одно судебное кино, но в этот раз вложить больше времени и сил в разработку проекта, глубже изучить природу любовных отношений. Мир судебных заседаний меня глубоко завораживает, потому что это место, где люди придумывают свою жизнь: там должны искать правду, а выстраивают нарративы, истина ускользает. 

Сандра Хюллер в роли Сандры на кадре из фильма «Анатомия падения»

Для людей правда основана на их перцепции — ваш фильм это доказывает.

Да, как раз на суде над Сандрой почти нет вещественных доказательств, поэтому прокурор начинает копаться в биографии женщины. Ее личные отношения, ее карьера — все становится аргументами «против». 

Постоянное изменение языка на суде тоже работает против Сандры. Она немка, говорящая на английском, а суд ведется на французском.

Мой продюсер сначала был против этой детали: во время настоящих заседаний в таких случаях всегда есть переводчик. Поэтому я немного сжульничала. Исполнительница главной роли Сандра Хюллер и играющий генерального прокурора Антуан Райнарц передали этот языковой конфликт. Проблема языка — еще один повествовательный слой и маска, за которой прячется Сандра. Она немка, живущая во Франции, но пишущая и общающаяся с семьей на английском, — образ Сандры будто бы расплывается, деформируется, ей тяжело жить с кризисом идентичности. На суде она пытается говорить на французском, но как только чувства берут верх, переходит на английский — это передает динамику эмоций и рифмуется с ее отношениями с мужем. У меня есть дети, когда они были маленькими, мы с партнером иногда переключались на английский язык, когда хотели поговорить о чем-то серьезном. В «Анатомии падения» случается похожее, только во время ссор. 

Жюстин Трие и Сандра Хюллер на кинофестивале в Каннах

Когда что-то личное становится частью общественности — весь мир увидел это в прошлом году, во время процесса Джонни Деппа и Эмбер Херд.

Не думаю, что между этими двумя делами есть что-то общее, потому что в случае Деппа и Херд было множество улик, полиция применяла новейшие технологии анализа данных и так далее. Смешное совпадение, что как раз после съемок сцены суда я приходила в номер отеля и смотрела по телевизору вырезки из их разбирательства. Никаких пересечений между моим кино и реальным заседанием Деппа/Херд нет еще и потому, что в американской системе по-другому проходят слушания, все более хаотично и спонтанно. То, как жестоко обращались с Эмбер Херд, — такое невозможно представить во французском суде.

Сандра Хюллер в роли Сандры на кадре из фильма «Анатомия падения»

Реконструкция преступления в «Анатомии падения» — фильм в фильме, это очень сильные моменты.

Да, падающая из окна из раза в раз кукла, как бы повторяющая последние секунды жизни мужа Сандры, — это моя личная обсессия. Образ падающего мужчины вдохновлен интро сериала «Безумцы», я смотрела шоу три раза. Мужчина в костюме раз за разом летит с высоты небоскреба к земле, но не разбивается — особенный для меня кинообраз. Когда детективы реконструируют сцену преступления, то они с каждой секундой дальше и дальше уходят от правды. Ее невозможно достичь. Прекрасный режиссер Деви Чоу («Возвращение в Сеул») сказал мне как-то, что когда ты слишком сильно вглядываешься в изображение, то в итоге ничего не видишь, только пиксели. То же самое происходит в деле Сандры — расследование только все разрушает.

Сандра Хюллер в роли Сандры на кадре из фильма «Анатомия падения»

По сюжету собака съедает таблетки и получает сильное отравление. Как вы снимали эту сцену?

Пес Месси был очень ценным актером, не просто животным. Я даже специально пригибалась во время съемок, чтобы увидеть некоторые ситуации с его точки зрения и лучше их запечатлеть. Для той самой сцены Месси дали маленькую пилюлю, чтобы он немного поспал, доктора держали ситуацию под контролем.

Во время просмотра фильма ты как зритель подвергаешь некоторые слова Сандры сомнению, но при этом на протяжении почти всего хронометража она ведет тебя по сюжету. Как вы создавали героиню, которой не всегда хочется верить?

Это было очень тяжело, потому что мне нужно было придумать героиню с нуля, у Сандры нет никакого прообраза. На бумаге ее персонаж был более холодным и непонятным, Хюллер отлично справилась с работой, она сделала Сандру человечной, приземленной и настоящей. Именно это я и искала. Может быть, кому-то героиня покажется колкой и недружелюбной, но таков вклад актрисы, и я его принимаю.

Сандра Хюллер в роли Сандры на кадре из фильма «Анатомия падения»

В «Анатомии падения» кажется, что на суде мужчины вообще не хотят слушать женщину и предпочитают компанию себе подобных. В ленте «В постели с Викторией» доводы адвокатессы не воспринимают всерьез, финальное решение выносится после «допроса» собаки. Считаете ли вы себя феминисткой и режиссеркой, отражающей «женский взгляд» (female gaze) в кино?

Невозможно снимать кино и не быть феминисткой, это часть моей идентичности. Про «женский взгляд» мне сложнее что-либо сказать. Я очень рада, что с годами все больше и больше женщин начинают работать в индустрии на разных позициях. Со временем поняла, что эволюция общества не произошла бы сама по себе, его надо двигать вперед. Когда я была студенткой в художественной школе, руководство организовало выставку женского искусства, мне показалось это глупым. Когда я только пришла в профессию, то у меня спрашивали, какая режиссерка является моей ролевой моделью. Я не могла никого вспомнить, кроме Барбары Лоден и еще пары имен. Сейчас мне 44 года, я безумно увлечена новым поколением постановщиц и других художников, мы живем в очень негостеприимном мире, но я верю, что нас ждет революция.

Жюстин Трие на кинофестивале в Каннах