Любимое кино. Голдфингер

Поймав британского суперагента, подручные злодея приковывают его к деревянному столу и включают мощный лазер, который медленно прорезает стол и подбирается к паху героя. Злодей тем временем разглагольствует о своей любви к золоту и о стремлении к богатству, которое всегда управляло его жизнью. Затем он прощается с героем и собирается уходить. Агент с недоумением спрашивает его: «Вы ждете, что я все расскажу?» – имея в виду выдачу государственных тайн. Злодей в ответ восклицает: «Нет, мистер Бонд, я жду, что вы умрете! Вы не можете рассказать ничего такого, чего бы я не знал».

Киносериал о британском агенте 007 появился на свет 53 года назад, но он не сразу обрел все те блокбастерные черты, которые со временем стали его визитной карточкой и источником вдохновения для многих других развлекательных фильмов. Поэтому, когда сейчас исследователи говорят о фильме-прототипе для всего цикла, они обычно имеют в виду не самую первую картину о Джеймсе Бонде, а третью ленту эпопеи, которая появилась в 1964 году, через два года после премьеры «Доктора Ноу». Она называлась так же, как положенный в ее основу роман Йена Флеминга, – «Голдфингер».

Когда «Доктор Ноу» вышел на экраны в 1962 году, он рекламировался как «первый фильм о Джеймсе Бонде», но это совершенно не означало, что его продюсеры Альберт Брокколи и Гарри Салцман были абсолютно уверены, что обеспечили себя работой на годы вперед. Если бы «Доктор Ноу» был гарантированным хитом, его создатели с легкостью нашли бы деньги на проект и безо всяких проблем наняли бы режиссера. Однако и то и другое оказалось проблемой. Постановщик Теренс Янг был приглашен после того, как продюсерам отказали четыре более известных режиссера, а бюджет картины в один миллион долларов был по тем временам столь скромен, что в нем не было денег на оплату большой звезды. Это было одной из причин того, почему Джеймса Бонда сыграл Шон Коннери, а не более заслуженный исполнитель.

Впрочем, Брокколи и Салцман все же надеялись на продолжительный успех, и потому контракт с Коннери был подписан на пять фильмов. Так что, когда «Доктор Ноу», вопреки всем сомнениям («Примут ли зрители всего мира британского шпиона?», «Не слишком ли глуп сюжет фильма?», «Не слишком ли много в картине насилия и намеков на секс?»), стал международным хитом, триумф не застал продюсеров врасплох, и они уже через год, в 1963-м, выпустили вторую картину цикла «Из России с любовью», также поставленную Янгом и снятую уже за два миллиона долларов. Удвоение бюджета было слегка рискованным ходом, но оно с лихвой окупилось. 12-миллионные сборы «Из России с любовью» были в два раза больше сборов «Доктора Ноу». Культ Джеймса Бонда набирал обороты, и продюсеры не собирались снижать темп. Наоборот, они хотели его максимально форсировать.

Международная природа приключений Бонда позволяла выбирать для экранизации романы с действием в регионах, чьи кинорынки продюсеров особенно интересовали. Сюжет «Из России с любовью» развивался в материковой Европе, потому что зрителям за Ла-Маншем «Доктор Ноу» понравился больше, чем англичанам. Для третьей же постановки был выбран седьмой роман Флеминга о Джеймсе Бонде, «Голдфингер», действие которого было связано с Форт-Нокс, американской военной базой, на территории которой хранится золотой запас США. Легко догадаться, что продюсеры надеялись покорить американскую публику, для которой британский суперагент был хоть и крутым парнем, но все же «подозрительным» иностранным агентом, не поклявшимся в верности Конституции.

Йен Флеминг сочинил «Голдфингера» по ровно противоположной причине. Для писателя с разведывательным прошлым история о британце, решающем американскую проблему, была укором в адрес США, которые не поддержали Британию во время Суэцкого кризиса 1956-1957 годов. В то время египетские власти национализировали Суэцкий канал, принадлежавший Британии и Франции, и закрыли его для израильских судов. Это привело к войне, в ходе которой Израиль, Британия и Франция напали на Египет, а СССР и США добились прекращения боевых действий и полного вывода войск агрессоров, а также открытия Суэцкого канала для судов всех стран.

Патриотичные британцы после этого чувствовали себя униженными тем, что американские союзники превратились в их хозяев, могущих скомандовать «К ноге!». Поэтому Флеминг хотел показать, что его родину еще рано списывать с политических счетов и что британские агенты еще могут помочь Америке, если с ними будут обращаться как с равными, а не как с прикормленными псами.

Как и в «Докторе Ноу», главным злодеем «Голдфингера» был заглавный персонаж – одержимый золотом рыжеволосый эмигрант из Латвии Аурик Голдфингер. Один из самых богатых людей мира, Голдфингер сделал состояние на торговле драгоценным металлом и на сотрудничестве с советской контрразведкой СМЕРШ. Его коронной нелегальной операцией должно было стать ограбление Форт-Нокс и вывоз в СССР американских золотых слитков на несколько миллиардов долларов (в 1959 году, когда был опубликован «Голдфингер», это была запредельная сумма). Естественно, Бонд по ходу действия срывал это «мероприятие», кошмарное не столько кражей золотого запаса США, сколько отравлением всех защитников Форт-Нокс путем добавления яда в питьевую воду. Британец защищает американские деньги и американские жизни – мог ли Флеминг придумать лучший художественный аргумент в пользу своей политической позиции? Заметьте, что Советский Союз в «Голдфингере» оказывался врагом США, а не союзником (пусть и временным), как во время Суэцкого кризиса.

Как это ни удивительно, у Голдфингера было два реальных прототипа. Правда, ни один из них не был международным преступником. Фамилию злодея, буквально означающую «золотой палец», Флеминг позаимствовал у британского архитектора еврейско-венгерского происхождения Эрно Голдфингера, который не нравился писателю ни как человек (Голдфингер отличался тяжелым характером), ни как архитектор-модернист, специалист по замене традиционной британской застройки многоквартирными высотками.

В свою очередь, международный золотой бизнес вымышленного Голдфингера был намеком на компанию Engelhard Corporation, принадлежащую американскому миллионеру-золотопромышленнику и заводчику чистокровных скакунов Чарльзу Энгельгарту-младшему. Эрно Голдфингер и Энгельгарт были знакомы с писателем, и если первый был в негодовании, когда узнал, что «подарил» свое имя злодею, то второму импонировало, что он вдохновил Флеминга на создание суперзлодея. Имя «Аурик» было отсылкой к латинскому слову aurum («золото»).

Превращение книги в сценарий продюсеры поручили американскому драматургу Ричарду Майбауму, который в 1950-х перебрался в Лондон, чтобы работать над проектами для студии Брокколи. Майбаум трудился над обеими предыдущими картинами о Бонде, и он был связан с циклом вплоть до 1989 года, когда в прокат вышла написанная им «Лицензия на убийство». Возможно, он бы и дальше сочинял сценарии «бондовских» фильмов, если бы не умер в 1991 году.

Анализируя роман, Майбаум заметил очевидную ошибку Флеминга. Хотя, готовясь к написанию книги, писатель детально изучал свойства золота и нюансы торговли драгоценными металлами и их хранения, он не задумался о том, что в Форт-Нокс столько золота, что его физически невозможно вывезти в течение пары часов, до прибытия на базу полиции и военных. Парадоксально, но факт: лучшей защитой Форт-Нокс от ограбления служит не система безопасности, а тяжесть желтого металла!

Чтобы исправить этот ляп, сценарист изменил план злодея. В фильме Голдфингер хочет использовать маленькую атомную бомбу не для того, чтобы пробить брешь в стене Форт-Нокс, а для того, чтобы уничтожить американский золотой запас и многократно повысить в цене свои золотые накопления. Делиться золотом с СССР злодею в картине было не нужно, поскольку продюсеры «бондианы» во избежание трений с Советским Союзом решили заменить СМЕРШ (то есть КГБ) на вымышленную международную преступную организацию «Спектр» (ту самую, которая находится в центре событий нового фильма о Бонде «007: Спектр»).

Вроде бы отличное решение, но, как говорится, «нос вылез, хвост увяз». Поскольку Голдфингер в фильме не грабит Форт-Нокс, он не нуждается в дальнейшей помощи мафиози, которые помогли ему переправить в США все необходимое для штурма военной базы. Поэтому он убивает бандитов, заманив их обещанием доли от совместной «операции». Но так как сюжет требует, чтобы перед этим Голдфингер рассказал мафии (и подслушавшему выступление Бонду) о своем дерзком плане, то получается, что эта лекция, с точки зрения злодея, бессмысленна. Зачем тратить время на презентацию перед теми, кого он планирует убить? А если злодею хочется похвастаться, зачем рассказывать не подлинный, а фальшивый план с ограблением Форт-Нокс? Впрочем, на то Голдфингер и суперзлодей, чтобы вести себя полубезумно.

Когда Майбаум представил свою редакцию текста, она не устроила продюсера Салцмана, и тот привлек для доработки текста британского сценариста Пола Дена, лауреата «Оскара» за сценарий триллера 1950 года «Семь дней до полудня». Главным злодеем этой картины был ученый-ядерщик, угрожавший взорвать в Лондоне атомную бомбу, если Британия не откажется от производства атомного оружия. После «Голдфингера» Ден работал над сценариями известной шпионской ленты «Шпион, пришедший с холода» и фантастического цикла «Планета обезьян».

Среди прочих поправок к сценарию Майбаума Ден предложил начать картину с маленькой шпионской операции Бонда, никак не связанной с дальнейшим сюжетом, но зато в течение нескольких минут демонстрирующей все достоинства суперагента, от его физической силы до мужского обаяния. В дальнейшем «миссия до начальных титров» стала фирменной сценарной особенностью «бондианы». Салцман и Брокколи были довольны правками Дена, а вот Коннери не все они устроили, и потому финальную версию текста подготовил вновь нанятый Майбаум.

В отличие от ведущего сценариста, режиссера продюсерам пришлось сменить. Теренс Янг попросил слишком большой гонорар за съемки третьего «бондовского» фильма подряд, и на его место был нанят британский режиссер Гай Хэмилтон – один из тех постановщиков, которые некогда отказались от работы над «Доктором Ноу». Публика знала Хэмилтона по целому ряду картин 1950-х, среди которых была экранизация пьесы Джорджа Бернарда Шоу «Ученик дьявола» со звездами того времени Бертом Ланкастером, Кирком Дугласом и Лоуренсом Оливье в главных ролях. Флеминг же знал режиссера по совместной работе в разведке в годы Второй мировой войны.

Главным постановочным кредо Хэмилтона во время работы над «Голдфингером» было постоянное переключение «развлекательных регистров». Юмор, экшен, злодейские интриги, романтические сцены, драматичные и трагичные моменты – режиссер стремился к тому, чтобы попеременно стимулировать все зрительские мозговые центры, отвечающие за развлечение. Этот рецепт успеха «бондианы» был выработан еще Янгом, но новый постановщик довел его до совершенства – в частности, за счет большего числа забавных моментов и сцен. Порой обилие в «Голдфингере» юмора заставляет киноманов объявлять картину комедией или пародией, но нет – это просто иронический блокбастер по рецепту Янга и Хэмилтона.

Напомним, кстати, что изначально идея добавить юмор в довольно-таки серьезные истории Флеминга родилась «благодаря» британским и американским цензорам. Создатели «Доктора Ноу» решили, что юмор поможет им «протащить» на экран сцены насилия и намеки на секс, которые вызвали бы протесты в фильме, снятом без тени иронии. Мол, в фильме происходит много «плохого», но воспринимать все это всерьез и яростно реагировать не стоит.

Если Янгу продюсеры в существенном повышении гонорара отказали, то Коннери они пошли навстречу. Его гонорар был повышен дважды – перед началом съемок это было обычное увеличение суммы, а во время съемок Коннери (настоящий шотландец!) выговорил себе еще и 5% от будущих сборов. К тому времени он был настолько важен для цикла, что проще было с ним договориться, чем искать замену.

«Разорившись» на гонорар ведущей звезде, продюсеры сэкономили на найме исполнителя главной злодейской роли. Они могли пригласить знаменитого американского актера и режиссера Орсона Уэллса, создателя гениальной драмы «Гражданин Кейн», но Уэллс требовал большой гонорар. Так что вместо него был нанят немецкий актер Герт Фрёбе, который понравился Хэмилтону в роли маньяка в полицейской драме 1958 года «Это случилось средь бела дня», поставленной по сценарию знаменитого швейцарского драматурга Фридриха Дюрренматта. В то время Фрёбе был известен почти исключительно в европейском немецкоязычном кино, и потому его услуги по меркам британцев и американцев стоили недорого.

Во время переговоров с агентом Фрёбе режиссер первым делом убедился, что актер владеет английским языком и сможет понять постановочные команды и произнести свои реплики. Однако, когда немец приехал на съемки, выяснилось, что английского он почти не знает! Времени заниматься с преподавателем у него не было, и потому он заучивал свои реплики фонетически (то есть на слух) и произносил их как бог на душу положит. Его акцент не имел значения – в окончательной версии фильма голос Голдфингера дублировал актер озвучания Майкл Коллинз.

Помимо Коннери продюсеры вновь наняли Бернарда Ли, Лоис Максвелл и Десмонда Ллевелина на роли М (начальника Бонда), его секретарши Манипенни и начальника отдела шпионского оборудования Кью. Ли и Максвелл к тому времени сыграли во всех фильмах «бондианы», а Ллевелин был приглашен на роль Кью во время работы над «Из России с любовью». Продюсеры также хотели, чтобы Джек Лорд вновь, как и в «Докторе Ноу», сыграл агента ЦРУ Феликса Лайтера, но Лорд потребовал, чтобы его персонажа в «Голдфингере» сделали напарником Бонда. Это было неприемлемо, и роль Лайтера передали родившемуся в Галиции польскому канадцу Чеку Линдеру, который в 1960-х жил в Британии и играл американцев в английских фильмах и сериалах.

Поскольку «бондиана» немыслима без «девушек Бонда», найму героинь картины было уделено особое внимание. В книге Флеминга в центре «женского» сюжета находятся две сестры. Одна из них, Джилл Мастерсон, работает на Голдфингера и предает его ради Бонда, за что ее жестоко убивают – красят золотой краской (в то время ошибочно считалось, что человек отчасти дышит кожей и может умереть, если все его тело покрыть непроницаемой для воздуха краской, – на самом деле в такой ситуации можно умереть лишь от перегрева или от токсинов в краске). После этого вторая героиня, Тилли Мастерсон, пытается отомстить за сестру и становится сподвижницей Бонда.

В фильме обеих героинь сохранили, но экранное время Тилли было сведено к минимуму. В отличие от романа, на экране ее довольно быстро убивают, чтобы предоставить Бонду больше времени с третьей главной героиней ленты, которая в книге также присутствует, но активно включается в действие лишь в конце повествования. О ней речь пойдет чуть позже. Джилл и Тилли сыграли английская актриса и водевильная певица Ширли Итон и популярная в то время английская модель Таня Маллет. Русское имя последней было не случайным – мать Маллет была сестрой Василия Миронова, русского отца британской звезды Хелен Миррен. Создатели «бондианы» знали Маллет, потому что она пробовалась на роль Татьяны Романовой, сотрудницы советской разведки из «Из России с любовью». Несмотря на происхождение британки, продюсеры тогда предпочли чуть более фотогеничную итальянскую актрису Даниэлу Бьянки.

Хотя Итон провела на экране в «Голдфингере» всего пять минут, кадр с ее позолоченным «мертвым» телом стал визуальным символом картины. Он был настолько известен, что по Америке пошел слух, будто актриса погибла на съемках из-за удушения краской. Большую глупость трудно было придумать, но этот слух приходится опровергать до сих пор. Стоит отметить, что для постеров «Голдфингера» и для вступительных титров снималась другая позолоченная женщина – гламурная модель Маргарет Нолан, которая сыграла в фильме крошечную роль массажистки Динк.

Кто же был главной героиней картины? Личный пилот Голдфингера Пусси Галор, которая поначалу во всем подчиняется боссу, но затем под влиянием Бонда разрушает злодейские планы. Уникальный случай в истории «бондианы» – эту роль сыграла женщина, которая была старше исполнителя главной роли! Причем существенно старше по киномеркам – Хонор Блэкмен родилась на пять лет раньше Шона Коннери. В фильме их персонажи, видимо, ровесники, поскольку Блэкмен выглядит младше своих лет, но играет уже далеко не «девочку».

В книге Пусси Галор была лесбиянкой, «авторитетом» женской банды, нанятой Голдфингером для изображения медсестер во время захвата Форт-Нокс. В фильме Пусси получила более благородную профессию командира эскадрильи женщин-пилотов, распыляющих над военной базой смертельный газ. По цензурным соображениям от ее нетрадиционной секс-ориентации в фильме остались лишь адресованные Бонду слова «Твои чары на меня не действуют», которые можно понимать в зависимости от зрительской испорченности. Кино от этого только выиграло, поскольку в книге Бонд исцеляет Пусси от ее лесбийства (у Флеминга были весьма старомодные представления на этот счет). Если бы этот сюжетный поворот попал в фильм, «Голдфингер» был бы сейчас в списке злейших кинопреступлений против прогрессивного человечества.

На время съемок «Голдфингера» Блэкмен в Британии была самой известной звездой картины после Коннери. Вся страна знала ее по уникальной на то время телевизионной роли в сериале «Мстители», где она в течение двух сезонов изображала умную, сильную, решительную и одевающуюся в кожаные костюмы напарницу тайного агента. До Кэти Гейл женщины на британском ТВ были почти исключительно либо женами, либо любовницами. Сериал «Мстители» часто использовал мастерство Блэкмен в дзюдо, и специально в расчете на нее в «Голдфингера» также была вписана сцена, где Бонд и Галор показывают друг другу «приемчики». Показательно, что Блэкмен сама сыграла почти во всех моментах этой сцены, а вот Коннери прибег к помощи знающего дзюдо дублера. Продюсеры «бондианы» не могли не нанять такую роскошную по меркам шпионского жанра женщину, какого бы возраста она ни была.

Обожаемая Флемингом сексуальная двусмысленность в имени героини (pussy можно перевести как «кошка» или как «вагина») доставила немало проблем цензорам и журналистам. Зная, что так и будет, продюсеры подумывали о переименовании Галор, но решили, что в слове «кошка» ничего плохого нет, а если кто-то думает о жаргонизме с сексуальным значением, то это его проблемы. Тем не менее в американских рекламных материалах к фильму полное имя героини не упоминалось. Ее называли либо «мисс Галор», либо «личный пилот Голдфингера».

Роль могучего телохранителя Голдфингера, немого корейца по прозвищу Одджоб (буквально «разнорабочий»), получил американский штангист и рестлер японского происхождения Гарольд Саката, серебряный призер Олимпийских игр 1948 года в Лондоне. В фильме он не произносит ни слова, но это не помешало его персонажу стать одним из самых ярких злодеев «бондианы» за всю ее историю. Одджоб может убивать голыми руками или шляпой-котелком с заточенными металлическими краями. Режиссер намеренно сделал Одджоба почти неуязвимым, чтобы Бонд в кульминации фильма выиграл бой лишь благодаря своей смекалке.

Наконец, китайского физика Линга, который предоставил Голдфингеру атомную бомбу, сыграл английский актер с китайскими корнями Берт Квок. В дальнейшем он прославился в роли Като, слуги главного героя в комедийном цикле «Розовая пантера».

«Голдфингер» был первой «бондовской» лентой, в которой главный герой активно использовал уникальные шпионские «гаджеты» и разъезжал на специально модифицированной машине. В сценарии автомобиль Бонда был оборудован лишь генератором дымовой завесы, но во время разработки бутафории каждый член съемочной группы пытался предложить свою идею того, что может помочь Бонду в его работе. Далеко не все из предложенных гаджетов были использованы в фильме, но те, что в него попали, подарили сериалу новое артистическое измерение.

В качестве автомобиля Бонда был выбран Aston Martin DB5, на то время самый «продвинутый» британский автомобиль. В дальнейшем он стал одним из символов «бондианы». Некоторые из показанных в картине автомобильных «примочек» в самом деле были вмонтированы в машину, предоставленную для съемок. Другие, более сложные и опасные (катапультирующееся пассажирское кресло и выдвигающиеся шипы для протыкания шин автомобилей противников), были показаны с помощью монтажа, спецэффектов и изобретательных съемок.

Хэмилтон хотел, чтобы Бонд удивил зрителей гаджетами во время их использования, но Брокколи настоял на том, чтобы в начале фильма Кью прочел герою лекцию о том, чем оборудована его машина. Продюсер хотел, чтобы зрители предвкушали применение гаджетов и гадали, для чего может понадобиться, скажем, катапультирующееся кресло. Режиссер не сразу, но признал правоту босса – саспенс захватывает куда сильнее, чем сюрприз.

В наши дни мощный лазер – дело обычное, но во время создания картины лазеры были научной новинкой, а индустриальные лазеры существовали лишь в теоретических прожектах. Тем не менее Хэмилтон решил включить в картину это «удивительное новшество». Художнику-постановщику Кену Адаму пришлось проконсультироваться у экспертов из Гарварда, чтобы узнать, как может выглядеть лазерный резак. Луч лазера в фильме был показан с помощью оптического спецэффекта, а двигающийся к паху Бонда разрез в столе был создан техником, сидевшим под столом с газовой горелкой. Так что луч на экране фальшивый, а вот огненная угроза «мужскому достоинству» Коннери самая настоящая.

Создание бутафорского лазера и шпионского автомобиля было лишь двумя из множества задач, которые пришлось решить Адаму, в промежутке между «Доктором Ноу» и «Голдфингером» придумавшему и построившему декорации для сатирической комедии «Доктор Стрейнджлав». В основном художник-постановщик работал на британской студии Pinewood, в павильонах которой он соорудил такие впечатляющие декорации, как «злодейское логово» Голдфингера и интерьер американского золотохранилища. Последний был создан «из головы» – создателям фильма разрешили снять Форт-Нокс снаружи, но внутрь никого из них не пустили. По совету Брокколи Адам построил свое золотохранилище как «святилище золота», официальное здание с церковными архитектурными мотивами.

Слитки в хранилище студийной Форт-Нокс были бутафорскими, а вот солдаты, которые падают замертво, когда их с самолетов поливают «ядовитым газом», были настоящими охранниками золотохранилища. При этом во всех таких сценах на экране одна и та же группа солдат, которую режиссер переводил с места на место. За участие в массовке парни получили по 10 долларов и бутылке пива. Самолеты в этих сценах, чтобы их было хорошо видно, пролетели намного ниже, чем им разрешили власти. У отвечавшего за Форт-Нокс генерала из-за этого чуть не случился инфаркт.

Помимо студии Pinewood и ее окрестностей в Британии и базы Форт-Нокс в штате Кентукки съемки «Голдфингера» проходили в Майами, а также в Швейцарии, где по сюжету находится золотоплавильная фабрика злодея и где Бонд преследует Голдфингера по извилистым горным дорогам. Коннери при этом побывал только на студии Pinewood и в Швейцарии. Американские сцены снимались либо в Британии, либо без участия звезды, либо с использованием комбинированных кадров. Связано это было с тем, что в начале съемок картины Коннери играл у Альфреда Хичкока в триллере «Марни», и он присоединился к группе, лишь когда начались съемки в Европе.

Из-за сложности запланированных для картины сцен работа над лентой затянулась, и постпродакшен пришлось ужимать до минимума. Во время монтажа фильма и звука буквально каждая секунда была на счету, потому что группе надо было во что бы то ни стало выпустить фильм в сентябре – так же, как две предыдущие «бондовские» ленты. Композитор Джон Бэрри тогда изрядно впечатлил режиссера тем, как быстро он озвучил картину, работая практически «с колес». Помимо обычного музыкального сопровождения Бэрри сочинил для певицы Ширли Бесси заставочную песню Goldfinger, ставшую успешным синглом и в составе саундтрека обошедшую по продажам тогдашние релизы Beatles. В дальнейшем для цикла приглашение ведущих музыкальных звезд и сочинение заставочных хитов стало обычным делом.

Премьера «Голдфингера» прошла в Лондоне 17 сентября 1964 года. На церемонию собралось столько зевак, что полиция не смогла сдержать натиск толпы, и поклонники «бондианы» разбили стеклянные двери кинотеатра. Для продюсеров это был приятный инцидент – надежный знак будущего успеха.

И действительно, картина оказалась исключительно успешной. Бюджет в три миллиона долларов окупился за первые две недели проката в одной только Британии! Когда же лента добралась до мирового проката, то она установила немало национальных рекордов и попала в Книгу рекордов Гиннесса как самый быстрозарабатывающий фильм. Один кинотеатр в Нью-Йорке крутил «Голдфингера» круглосуточно – не ради рекламы, а потому что люди готовы были смотреть «бондиану» в любое время дня и ночи. К концу мирового проката фильм собрал 46 миллионов долларов, в четыре раза больше, чем сборы «Из России с любовью». А ведь были еще повторные прокаты… Помимо колоссальных сборов лента была отмечена «Оскаром» за лучший монтаж звуковых эффектов. Это был не успех – это был абсолютный триумф.

Сейчас «Голдфингер», как и многие давнишние блокбастеры, смотрится далеко не так хорошо, как в 1964 году, и им трудно насладиться, не делая поправку на его возраст. Но все же это жанровая классика, которую нужно знать из-за ее огромного влияния как на цикл о Бонде, для которого «Голдфингер» стал прототипом, так и на всю индустрию западного блокбастерного кино. Возьмите любой масштабный «мужской» развлекательный фильм последних лет, копните поглубже, и вы, вполне вероятно, найдете в его сердце кусочек золота «Голдфингера». Сколько, например, в Черной Вдове из нынешних «Мстителей» от Пусси Галор? Не так уж мало…

Впрочем, если трюки и эффекты «бондианы» полувековой давности устарели, то обаяние ее звезд и ее шутки все еще в строю. Не зря злодеи и героини картины регулярно попадают в рейтинги «лучших из лучших» цикла, а слова Голдфингера «Нет, мистер Бонд, я жду, что вы умрете!» до сих пор остаются популярной цитатой. И, кстати, легендарное «Взболтать, но не смешивать» впервые прозвучало из уст Джеймса Бонда именно в этом фильме. И мы этот рецепт тоже все еще не забыли.