Опасный метод

Отличие, пожалуй, наиболее наглядно отражено в ботинках Роберта Дауни-младшего. В первом «Шерлоке Холмсе» они были потертыми и изношенными – в соответствии с тем, как Гай Ритчи хотел воплотить знаменитого детектива, изобретенного Артуром Конан Дойлем. Вместо степенного и учтивого викторианского джентльмена с изогнутой трубкой этот новый Шерлок Холмс был распутным гением с пытливым умом, разгадывавшим самые изощренные головоломки и искавшим приключений в самых опасных местах. Кабаках. Наркопритонах. Подпольных бойцовских клубах. В общем, не там, куда ходят в смокингах.

Однако на съемочной площадке в лондонском Ист-Энде Дауни-младший обут в неброские, но явно превосходные кожаные ботинки. И эти ботинки намекают на несколько вещей. Во-первых, возможно, на более крупный бюджет. В конце концов, с первым «Шерлоком Холмсом» и его бюджетом в 90 млн. долларов Warner Bros. шли на риск. И хотя Ритчи, Дауни-младший и Джуд Лоу, исполнивший роль многострадального доктора Джона Ватсона, надеялись на сиквел, только боги бокс-офиса могли сказать, быть тому или нет. Все сложилось удачно: фильм собрал больше 200 млн. долларов в США, 40 миллионов в Англии, 524 миллиона по всему миру, так что вторая часть не заставила себя ждать.

Второе, о чем говорят эти ботинки, – «Холмсом», кажется, осталась довольна студия. Дауни-младшему и его жене Сьюзан, также выступающей в роли продюсера фильма, предоставили немного больше полномочий: мы видим, как они изучают съемочный график, чтобы выкроить выходные для посещения церемонии «Золотой глобус-2011». Но отчетливее всего эти ботинки говорят о том, что Холмс развивается. Они дают понять, что «Шерлок Холмс 2» – когда мы были на съемочной площадке, фильм еще не обзавелся громким подзаголовком «Игра теней» (после «Пиратов…» давать частям номера уже не принято) – не собирается почивать на лаврах.

«В прошлый раз, – размышляет Дауни-младший, – к нам отнеслись довольно благосклонно, учитывая, что в фильме были действительно хорошие, яркие и приятные моменты, и вообще он неплохо себя показал. Правда, нельзя сказать, что у нас был самый непредсказуемый или продуманный третий акт в истории кино. Но мы уверены, что на сей раз в том, что касается костяка сюжета, мы справились как нельзя лучше».

Сегодня мы находимся в некоем месте под названием «Тайный Клуб». Либо это что-то, что называют тайным клубом, – похоже, никто не в курсе. Дело в том, что первое правило тайных клубов – никто не должен про них говорить. Это нечто вроде подпольного питейного заведения конца XIX века, которое пользуется репутацией злачного места и привлекает множество денди-декадентов. Холмс, конечно, немедленно отправляется туда и пытается убедить Джона Ватсона, уже год как помолвленного с Мэри Морстен (Келли Райли), что это будет идеальное место для его холостяцкой вечеринки – хочет он того или нет.

Съемки проходят ночью в концертном зале Уилтона (аллея Грейсез, Шедуэлл), в котором, надо сказать, почти нет декораций, потому что он сам по себе выглядит обломком викторианской эпохи. Но кое-что все-таки добавили: барную стойку и сцену для акробатов. Но всеобщее внимание привлекает не вычурное убранство. Ритчи делает прогон сцены драки, и для этой цели пригласил акробата, который вбегает, подпрыгивает и делает кульбит высоко над нашими головами. Трюк кажется нам крайне опасным, пока кто-то не достает айфон и не показывает нам демо-ролик этого акробата, где тот одевается и раздевается, делая в процессе колесо.

На эту сцену следует обратить внимание по нескольким причинам. Во-первых, очевидно, планы Холмса пропустить стаканчик перед сном будут некоторым образом нарушены. Во-вторых, здесь состоится первая встреча детектива с одной из трех новых приглашенных звезд фильма. Первая из них – это Стивен Фрай, который играет брата Холмса Майкрофта и который сегодня умотал на свое страшно интеллектуальное телешоу «QI». Зато наверху, в импровизированной гримерной, есть вторая – Нуми Рапас, больше известная как «Девушка с татуировкой дракона», которая также «… играла с огнем» и «… взрывала воздушные замки» в успешных шведских адаптациях криминальных романов Стига Ларссона. Рапас, вернувшаяся к своему нормальному весу, мало напоминает угловатую Лисбет Саландер, и может похвастаться неожиданно округлыми формами. Вполне уместно, ведь она играет сирену, которая соблазняет Холмса и затягивает его в свой мир.

«Ее зовут Сим, – рассказывает она о своем персонаже. – Она опытная путешественница, которая привыкла сама о себе заботиться. Я думаю, они с Холмсом на одной волне. Они оба… в движении. Беспокойные. Ищущие. Стремящиеся к чему-то. Они оба пытаются найти какую-то более глубокую цель в жизни. Они в чем-то похожи. Он ведь сам почти как цыган, у которого, на самом деле, нет нормального дома. Он всегда путешествует, всегда ищет новые идеи, он страстно любит изучать людей, их психику, и науку вообще».

Как Рапас оказалась в этом фильме? «Я встретилась с Робертом и Сьюзан, когда была в Лос-Анджелесе в конце августа, – вспоминает она. – Я провела там четыре или пять дней. Было столько встреч! Мы посидели с ними всего полчаса или около того, но очень классно поболтали. Мне с первой же секунды понравилась энергия, которая их окружает, понравилось то, как они думают и в каком ключе хотят работать. Пару недель спустя они позвонили моему агенту и пригласили в Лондон на встречу с Гаем. Я приняла приглашение, и еще через неделю они мне сказали, что хотят видеть меня в этой роли. Все произошло очень быстро».

Даже быстрее, чем можно было бы подумать. «У меня было всего три недели на подготовку, – улыбается она, – но я знала, чего ожидать, потому что один из продюсеров рассказал мне о персонаже. Он описал мне эту цыганку, что за история у нее за плечами, и для меня это было совершенно изумительно. У меня ведь отец испанец, у него цыганские корни, и мне всегда хотелось исследовать в себе эту сторону. Так что это был настоящий подарок судьбы».

«Одуванчик и лопух?!» – спрашивает Роберт Дауни-младший.

«Мы вчера это пробовали, – говорит Джуд Лоу. – Такая, э-э, медицинская штука».

«Нет, – говорит Дауни-младший. – Это все равно что пить цветы».

«Ну да, – отвечает Лоу, – но у него есть такой медицинский запах, знаешь, когда ты думаешь: »Это наверняка полезно для здоровья«».

Мы находимся в трейлере Airmaster, который похож на продвинутую, металлическую версию Winnebago. Одно это говорит о некотором прогрессе, потому что последний раз мы встречались с этими двумя в грузовом контейнере – вроде тех, что показывают в выпусках новостей с трупами задохнувшихся иммигрантов внутри. Ланч скоро принесет американец по имени Джеймс.

«Боже, – говорит Дауни-младший, – выглядит просто, б…ь, потрясно. Как называется наше блюдо сегодня, Джеймс?»

«Черт… – отвечает Джеймс. – Не знаю».

«Обычная английская деревенская еда, – рычит Лоу. – Английская ДЕРЕВЕНСКАЯ еда!»

«Английская еда», – соглашается Ритчи.

«Как кстати», – отмечает Дауни-младший.

Пока ребята копаются в пюре из пастернака с хреном, нам кажется уместным заметить, что вторая инкарнация «Шерлока Холмса» выглядит несколько более уверенно стоящей на ногах. Следует о-о-о-о-очень долгая пауза. Наконец Гай нарушает молчание.

«Да уж, – говорит он. Затем смеется. – Но я думаю, и мы сами чувствуем себя более уверенно, чем в прошлый раз. Я определенно это чувствую. И теперь я точно уверен, что эти двое вообще могут играть, в чем я в первый раз, б…ь, сомневался! – остальные смеются. Вежливо. – Э-э-эммм… В этот раз мы прыгнули сразу с места в карьер. Но мы знали, что делаем. Ну, по крайней мере, у меня есть такое ощущение».

Лоу согласен. «Хотя тогда мы практически сразу сработались, все-таки ушло какое-то время на то, чтобы притереться, понять друг друга. А в этот раз было уже: »Отлично, поехали«».

«В прошлый раз у нас был очень жесткий график, – добавляет Дауни-младший, – но мы классно повеселились, и все думали, удастся ли нам завести эту машину и заставить ее прийти к финишу. Довольно рано мы поняли, что движемся в правильном направлении. Что у нас выходит п….тая вещь. А в этот раз мы начали снимать экшн-сцены только на прошлой неделе, из-за чего сначала всем пришлось немного потерпеть мое ворчание».

«Да, в этот раз все было наоборот, – говорит Лоу. – На съемках первой части мы сразу начали с экшн-сцен, а в конце уже приехали в Нью-Йорк снимать в интерьерах. А тут мы с первого дня снимали сцены на Бейкер-стрит».

«Да, мы сразу сняли много болтовни, – говорит Гай. – Очень много было трепа».

Так с чего все начинается? Появляется какое-то новое дело?

«Мы выстраиваем цельную картину, – отвечает Лоу. – Точнее, это он выстраивает, а я беспокоюсь о том, что никто не воспринимает его всерьез».

«Я так понимаю, все уже в курсе, что у нас будет Мориарти?» – перебивает Гай.

Да, отвечаем мы. Это даже на IMDb указано.

«И все знают, что Джон и Мэри живут отдельно и занимаются своими делами, – говорит Дауни-младший. – Он больше не снимает комнату на Бейкер-стрит. Так что первый вопрос, который мы решили осветить: в каком состоянии Ватсон находит Бейкер-стрит после своего отъезда? Что там происходит без него? А творится там что-то сумасшедшее. Хотя на самом деле некоторые люди иногда просто кажутся сумасшедшими. А они просто сосредоточены на чем-то таком, во что еще никто не верит, но сами они убеждены, что оно существует».

Так что же сводит друзей вместе?

Лоу: «Я как раз собирался сказать…»

Дауни: «Холостяцкая вечеринка!»

Лоу: «Ну, такая самодельная холостяцкая вечеринка, но нам было интересно придумать идею, которая служила бы правдоподобным поводом для возвращения Ватсона из отставки. То есть, не просто ради веселья. Нужно было найти хороший повод».

Дауни-младший: «В прошлой серии Холмс довольно часто держал Ватсона в неведении относительно своих планов и постоянно выводил его из себя. А в этой части они более-менее в равных условиях. В этом главное отличие».

Ну, наверное, не совсем. Главное отличие – это появление антагониста Холмса, профессора Мориарти. Тайна личности Мориарти, которого только мельком показали в конце первого «Шерлока Холмса», занимала интернет-пользователей многие месяцы.

«Слухи пошли, еще когда мы снимали первую часть», – вспоминает Лоу.

«Они все ходили и ходили», – говорит Ритчи.

«Однажды, – продолжает Лоу, – кто-то остановил меня на улице и заявил, что его будет играть женщина! Не помню, правда, кого они назвали…»

«Ну, – фыркает Дауни-младший, – ты же знаешь, как оно бывает с кастингом».

Мы интересуемся, не отвлекало ли это?

«Не знаю, – пожимает плечами Ритчи. – Наверное, отвлекало. То есть, мы все любим Брэда Питта и Дэниела Дэй-Льюиса. Я знаю, что они упоминались в этой связи».

А Кристоф Вальц, кандидатуру которого Ритчи отверг после церемонии вручения EMPIRE Awards в 2010 году?

«Я немного боялся задействовать Кристофа, – объясняет Гай, – потому что Тарантино до этого снял его в такой отличной роли. Я не хотел быть режиссером, который все испортит. Ну, в том смысле, что ответственность же лежит на режиссере. Если фильм – полная х…я, кого в этом винить? Это претензия не к продюсерам, не к актерам – нет, во всем виноват тот хрен, которому полагается свести это все воедино. В итоге нам понравилась идея пригласить Джареда Харриса – нам это виделось хорошей альтернативой, неожиданным решением».

«Забавнее всего то, что в итоге реакция была лучше, чем в случае любого другого выбора, – говорит Дауни-младший. – Главное, что круто: он пришел в команду и сразу начал задавать правильные вопросы».

Есть ли у персонажа Мориарти предыстория?

«Когда снимаешь кино по комиксам Marvel, – говорит Дауни-младший тоном человека, который разбирается в вопросе, – и кто-то появляется со словами типа: »У меня есть щит Капитана Америки«, и в следующей части ты это не объясняешь, фанаты отнесутся к такому просто сверхсерьезно. В прошлом фильме мы как следует пустили пыль в глаза и оформили несколько классных идей, так что теперь мы просто идем по намеченному пути. Это не значит, что мы собираемся прицепить пистолет к руке Мориарти, или что он у нас будет ходить повсюду с детонатором и взрывать бомбы. Аналогично тому, как Холмс не носит охотничью шляпу и не курит длинную изогнутую трубку, это как раз то, чего Мориарти делать не должен. Однако он, конечно, вынашивает весьма коварные планы».

«Он на переднем плане в этой истории, – говорит Лоу, – но не обязательно в визуальном смысле».

«Для меня вопрос с историей плохого парня был решен, когда мы взяли Джареда Харриса, – говорит Дауни-младший. – За время подготовки этого фильма мы успели понять, что когда ты в 430-й раз слышишь вопрос »какая у нас сюжетная линия плохого парня?«, то уже начинаешь думать: »Я не хочу больше работать над этим фильмом«. Но как только появился Джаред, проблема была решена. Точно так же появление Джуда устранило все вопросы на тему »Так, кто будет моим напарником в этом фильме – сработаемся мы или нет?« Потому что когда мы с Джудом встретились, все проблемы решились сами собой. И я думаю…»

«…Когда встретите Джареда, – говорит Гай, – вы тоже решите, что он – воплощенное зло».

Вполне закономерно, что нам не удается встретиться с Джаредом Харрисом лично; он говорит с нами по телефону из своего дома в Лос-Анджелесе. У Джареда, 50-летнего сына известного повесы Ричарда Харриса, довольно интересная карьера: он появлялся в таких разножанровых фильмах, как «Счастье» Тодда Солондза, «Девушка из воды» М. Найта Шьямалана и «Я стреляла в Энди Уорхола» Мэри Херрон.

«Эта роль изначально вызвала много споров, так как было два пути, по которым они могли пойти, – рассказывает Харрис. – Первый – взять Дэниела Дэй-Льюиса/Шона Пенна, вариант с Большой Звездой. Другой вариант – отдать эту роль характерному актеру. Они долго спорили между собой, какую дорогу выбрать. Поэтому работу сначала предложили, потом отозвали предложение, потом опять предложили, опять отозвали, и я, честно говоря, перестал обращать на нее внимание. Одна из сторон хотела привлечь актера, который не стал бы тащить за собой много багажа, чтобы зрители больше воспринимали персонажа как такового. Этот аргумент решил исход конфликта буквально за неделю до начала съемок, так что я прыгнул на самолет и отправился на встречу с Гаем».

Не угасал ли энтузиазм Харриса по мере того, как роль предлагали то ему, то другим претендентам? «Нет, – уверяет он, – они все чудесные актеры, и с актерской точки зрения это просто замечательно – быть упомянутым в одном ряду с этими ребятами. Но правда в том, что они в совершенно другой лиге – в плане международной известности. Тут действуют абсолютно другие законы, которые вообще не связаны с актерской игрой. Так что нет смысла биться головой о стену – тут все равно ничего не поделаешь».

Если честно, Харрис – это гораздо лучший выбор, чем любой из тех актеров, так как Мориарти, который всего дважды мельком появляется в романах, – это не звездная роль, а, скорее, ощущение присутствия. «Он кукловод, – говорит Харрис. – Он отбрасывает тень на все события фильма. Он – это то, что движет сценарий. У него есть план, который Холмс пытается разрушить. Я провел небольшое исследование этого персонажа и обнаружил, что Конан Дойль создавал его как антипода Шерлока Холмса, так что он первый в истории архизлодей, главный негодяй – называйте как хотите. С тех пор подобные персонажи выросли в плане своих амбиций, так что сценарий, в котором он пытается захватить почтовую службу, сегодня не прокатит. Должно быть нечто большее».

Значит, он задумывался как «злобное зеркало» Шерлока Холмса? Харрис делает паузу и обдумывает ответ. «Уверен, вы замечали, – говорит он, – что люди, которых не е..т, что про них подумают, которым наплевать на последствия своих действий до тех пор, пока они не затронут их самих, которые не верят ни в какое божественное возмездие, – у таких людей есть карт-бланш на то, чтобы творить все, что им заблагорассудится. А вот у людей, руководствующихся неким моральным компасом, вроде Шерлока Холмса, руки связаны. Поэтому я бы сказал, что Мориарти очень опасен».
Что касается прочих подробностей, тут Харрис умолкает. Он, по его собственным словам, смотрел много фильмов «с плохими ребятами» и пришел к некоторым интересным выводам. «Я понял, что если ты в курсе планов злодея, то практически теряешь к нему интерес. Поэтому для удержания интереса публики к персонажу нужно заставлять ее теряться в догадках. Про Алана Рикмана в »Крепком орешке« узнаешь, что он задумал ограбление, в самом конце. А в «Миссии: Невыполнима 3» вообще не раскрывается, что это за »кроличья лапка«!»

«Так что, – смеется он, возможно, покручивая невидимый ус, – чем дольше продержишь их в догадках… Тем лучше для тебя».