Новый Орлеан, 1930-е. Чародей-вуду превращает заезжего принца в лягушку, но любовь официантки и музыкальный талант крокодила побеждают злое волшебство.
Классический сюжет служит в «Принцессе и лягушке» благой цели — продемонстрировать, что рисованная анимация ничем не хуже компьютерной. Клементс и Маскер пытались выставить напоказ все достоинства ручной работы: проработка линий, трогательная утонченность. Но в результате продемонстрировали всю ее уязвимость. В фильме есть проблемы с элементарной логикой: так и не ясно, зачем злодею-волшебнику превращать в лягушку принца.
Не удается и попытка оживить сахарные шаблоны разработкой расовой темы. Но все встает на свои места, если воспринимать «Принцессу…» не как демонстрацию возможностей рисованной анимации, а как прощание с ней. Перенос действия в 1930-е годы, сходство с «Аладдином» и «Русалочкой» – все это звучит как в последний раз. Если задачей было и правда оживить стиль Диснея, операция провалена. Если же Клементс и Маскер «Принцессой…» попрощались с целой эпохой в мировой анимации — лучшего реквиема не придумаешь.