Путёвый инвалид

У нынешней политкорректности много граней и проявлений, и далеко не все из них нелепы. Простите за каламбур, но одно из здравых проявлений политкорректности – это регулярное изображение тяжелобольных людей или инвалидов в качестве значимых и даже главных героев. Дело здесь не только в том, что каждый зритель должен иметь право узнать себя или своих близких в существенных персонажах. Тяжелые болезни и инвалидности могут усиливать драматизм повествования, делать героев уникальными, провоцировать персонажей на решительные поступки (помните, как отразилось заболевание на герое сериала «Во все тяжкие»?)… Это не политкорректность ради политкорректности, а расширение художественного инструментария.

Есть несколько основных подходов к изображению таких персонажей. Первый из них, самый очевидный – это помещение болезни героя в центр повествования. Так, например, устроен оскароносный «Человек дождя», где аутизм Рэймонда с момента его появления в кадре влияет почти на любое событие и отражается почти в каждом диалоге. Это позволяет пристально присмотреться к заболеванию и обсудить многие проблемы, которое оно порождает, однако при таком подходе болезнь нередко загораживает героя. Тот же Рэймонд – не столько персонаж «Человека дождя», сколько экранное воплощение аутизма, и лишь яркая игра Дастина Хоффмана создает иллюзию, что Рэймонд – это человек, а не живое препятствие на пути Чарли (героя Тома Круза) к миллионам.

Схожая, хоть и не столь серьезная проблема у картины «Мой ангел-хранитель», где помещение в центр повествования лейкемии тоже делает реальным центральным персонажем здоровую сестру героини, которая отказывается быть донором для поддержания жизни умирающей родственницы. Кейт как персонаж почти полностью сводится к болезни и страданию, в то время как Анна и ее родители принимают страшные, душераздирающие решения. Конечно, это не значит, что такие истории не стоит рассказывать. Мы лишь указываем на их художественную ограниченность в изображении тяжелобольных персонажей.

Еще более художественно ограничен иной, наиболее политкорректный подход к показу болезней. Он особенно часто встречается в фильмах и сериалах со слепыми персонажами. Джорди в сериале «Звездный путь: Новое поколение», Огги в сериале «Тайные операции», заглавный герой в фильме и сериале о Сорвиголове – все эти герои слепы, но они теми или иными способами полностью компенсируют свою инвалидность и живут как «нормальные люди». Соответственно, истории о них не уделяют их медицинскому состоянию почти никакого сюжетного внимания.

Это, безусловно, вдохновляюще и «инклюзивно», но как-то уж слишком утопично, и потому плоско и примитивно. Кроме того, отказываясь уделять время инвалидности персонажа, кино себя ограничивает. Оно лишает себя драматичных историй и драматичных моментов. Что плохо для персонажа, то часто хорошо для сценария!

Пожалуй, наиболее удачный подход к изображению инвалидности – это, как часто бывает, комбинированный подход. Он заключается в поиске «золотой середины» между первыми двумя. Как правило, он выражается в том, что сценарий не ставит болезнь в центр сюжета, но и не игнорирует ее, а ищет, чем она может дополнить основную интригу и сделать картину сильнее.

Возьмем уже упомянутый сериал «Во все тяжкие». Раковая опухоль Уолтера запускает сюжет шоу и влияет на дальнейшие события, но она ни в коем случае не определяет персонажа Брайана Крэнстона. Это не сериал о человеке, который умирает от рака или побеждает рак. Это захватывающее полотно о школьном учителе, который становится безжалостным криминальным дельцом.

Присмотримся к другому, классическому шедевру. В детективе Альфреда Хичкока «Окно во двор» у главного героя сломана нога, и он не может покинуть свою квартиру. Но фильм о нем – не история о «преодолении» перелома, а история о профессиональном наблюдателе (Джеффрис – фотограф), который от скуки приглядывается к соседям и начинает подозревать, что в квартире напротив произошло убийство. В принципе, эта история могла бы произойти и со здоровым человеком. Но состояние героя добавляет сценарных обертонов и делает действие драматичнее. Особенно когда злодей приходит к Джеффрису домой.

Чем дольше вспоминаешь аналогично устроенные ленты, тем больше хитов среди них обнаруживается, и тем сильнее становится уверенность, что в плане художественности этот подход наилучший. Самый свежий пример – картина Эдгара Райта «Малыш на драйве», где главный герой Бэби страдает от звона в ушах, а его пожилой опекун Джозеф глух и частично парализован.

Некоторые режиссеры на месте Райта сосредоточились бы на медицинских проблемах персонажей и сняли бы что-то вдохновляющее, но нудное. Райт же рассказывает криминальную историю, в которой трудности героев со слухом и паралич Джозефа добавляют повествованию драматизма и необычных красок. Так, Бэби вынужден постоянно слушать музыку, и это превращает картину в эффектное кино на грани мюзикла, а заодно подчеркивает самообман героя, который с помощью плеера отстраняется от своих подельников. Он надеется, что это делает его меньшим преступником, чем они. Но, конечно, это лишь иллюзия, которая разрушается по ходу повествования и заставляет героя повзрослеть. Что же касается состояния Джозефа, то оно заставляет Бэби ощущать себя родителем в семье, где он раньше был ребенком.

При этом Джозеф отнюдь не сводится к своему состоянию. Его доминирующая черта – забота о Бэби. И хотя он больше не может поддержать парня физически, он дает Бэби мудрые советы и переживает из-за того, что не способен помочь чем-то большим. Это душевные отношения, и болезни Джозефа делают их трогательнее, а не перетягивают одеяло на себя.

Обязательно ли было делать Джозефа не только парализованным, но и глухим? Нет. Но глухота персонажа сближает его с Бэби, у которого свои проблемы со слухом, а также делает Джозефа уникальным. Как много вы можете вспомнить пожилых темнокожих мужчин, которые на экране общаются на языке жестов? Сыгравшему Джозефа глухому комику К. Дж. Джонсу не нашлось места даже в сериале «Их перепутали в роддоме», где за пять лет в эфире сыграли едва ли не все американские глухие и глухонемые звезды. Теперь же Джонсом наконец-то заинтересовались в Голливуде (прежде актер выступал на сцене), и было бы здорово, если бы мы еще несколько раз увидели его на экране. Потому что исполнитель это харизматичный, и без него и без таких «нестандартных» талантов, как Джонс, кино беднеет. Равно как и без драматургических бонусов, которые предлагают истории с медицинским уклоном.