Интервью с Брэдом Бердом

Режиссер «Рататуя», «Симпсонов», «Суперсемейки» и картины «Миссия невыполнима: Протокол Фантом» о взрыве Кремля, Томе Крузе и Владимире Машкове

Спасибо вам за фильм, очень классный. Мне с самого начала, как там Дин Мартин запел, так и понравилось. Кстати, почему именно эта песня?

С самого начала в сценарии сцена побега из тюрьмы сопровождалась песней. Но там была другая песня. А я ужасно люблю эту музыкальную эпоху, 50-е, Дина Мартина, Синатру… И парень, который тут был режиссером второй группы, Джефф Линч (а раньше он работал со мной на «Железном гиганте» и на «Симпсонах»), упомянул эту песню – «Ain't That a Kick in the Head». Я тут же сказал: «Это то, что надо».

У вас вообще любимая экшн-сцена есть в этом фильме?

Господи! Я не знаю, я вообще падок на экшн-сцены, их так весело придумывать. Это как паззл собирать. Моя любимая часть фильма – та, что связана с небоскребом Бурдж-Халифа. Мне так повезло: Том ведь сам карабкался на здание. И мне нравятся все сцены в этой части фильма. Там интересная параллельно смонтированная последовательность с двумя комнатами, в которых примерно одно и то же происходит. Вот это мне было очень интересно снимать. Еще там довольно дикая драка между героинями Полы Паттон и Леа Сейду, это тоже было здорово. То есть подряд несколько эпизодов – когда Том карабкается, девушки дерутся и то, что в двух комнатах происходит, – сняты в совершенно разных стилях. А заканчивается все погоней посреди песчаной бури. Эпизоды в этой части фильма очень плотно следуют один за другим, и у них совершенно разная тональность. В результате получился фильм в фильме.

А зачем все-таки Круз сам все трюки делает?

А он это любит, представляете?!

И вы что, нормально к этому относились?

Нет, мне было очень страшно, конечно! Я хотел на него пожаловаться продюсеру, но он же сам и продюсер. Поэтому жаловаться было некому. Ему все это нравится и плюс он считает, что зрителям это важно. Другое ощущение, когда знаешь, что актер сам исполняет трюки. Режиссеру это только на руку, но сколько вообще актеров согласились бы на что-то подобное?

Харрисон Форд бы не согласился?

Вот он, кстати, много чего сам делал! Так что ребят той закалки я уважаю.

А вы как-то настраивались на работу с Томом Крузом? Все-таки большая звезда.

Я годами с удовольствием слежу за его карьерой, и в этом смысле было очень круто с ним поработать. Но с другой стороны, я познакомился с ним вскоре после «Суперсемейки» и мы очень долго разговаривали о кино. Мы как-то сразу нашли общий язык, у нас примерно одни представления о жизни: на площадке должно быть весело, но работать надо очень много, выжимать из себя и ситуации максимум. Так что мне повезло работать над фильмом вместе с ним. Мы не во всем соглашались, но всегда приходили к компромиссу.

А не соглашались по каким поводам?

Ну, обычно по поводу реакций персонажа. Но это всегда были рабочие моменты, и все было очень уважительно. Не было такого: «То, что ты предлагаешь, – дерьмо, а мой вариант гениальный!» Все было очень конструктивно. Я вообще люблю, когда у человека есть свое мнение. Большие художники потому такими и становятся. Они знают, чего хотят.

После «Суперсемейки» вы как-то говорили, что к комиксам в общем-то равнодушны. А другие фильмы из серии «Миссия невыполнима» вам нравятся?

Да, с комиксами ведь немножко по-другому. Есть масса людей, у которых огромные коллекции комиксов, они помнят каждый выпуск, каждого художника. И люди предполагали, что раз я сделал фильм о супергероях, то я все про них знаю. А я говорю: «Ну, послушайте…» (смеется). Но шпионские фильмы мне очень нравятся, люблю этот жанр. В детстве я обожал Шона Коннери в бондиане, смотреть на него было таким удовольствием! Поэтому когда здесь мне представилась возможность поработать с людьми, которых я так уважаю, Томом Крузом и Джей Джеем Абрамсом, я просто не смог устоять.

К чему-то, помимо бондианы, вы тут хотели приблизиться?

Мы когда начали работать с Томом и Джей Джеем, я им сразу напомнил про «Индиану Джонс: В поисках утраченного ковчега». А это вообще не шпионское кино. Но весь фильм целиком увлекательный. Там все время интересно. Герой постоянно садится в лужу, из него постоянно душу вышибают, и ты начинаешь ему сочувствовать! Вот этой интенсивности мне и хотелось добиться.

И там тоже половина действия в пустыне происходит.

Да-да, именно!

Не знаю, насколько вы в курсе того, что тут в эти дни происходит, но у нас тут довольно серьезные демонстрации. И линия со взрывом Кремля очень актуально смотрится.

Да, я знаю. У нас тоже, кстати, серьезные демонстрации. Вообще мы живем в интересное время. Но мы год назад фильм снимали, поэтому ни о чем таком не думали, и у нас гораздо более поверхностные были ассоциации. Вспомните, сколько раз в кино взрывали Белый дом. Я живу недалеко от Сан-Франциско, так вот с мостом Золотые ворота что только ни происходило! Его атаковали гигантские монстры, взрывали, чего только не было… У Хичкока в «К северу через северо-запад» герои карабкались по лицам президентов. Киношники просто не могут отказать себе в удовольствии пошуровать с каким-нибудь известным местом. Что-то рано или поздно должно было случиться и с Кремлем!

Да уж, а вы думаете, его сложно взорвать?

Мы задели только уголок, а это большая штуковина (смеется).

А вы верите, что секретные службы правда используют такие крутые гаджеты, как у вас в фильме?

Я думаю, должны бы! Кино – это ведь не про реальность, а про то, какой ты хочешь видеть эту реальность. Я хочу, чтобы существовал электронный экран, за которым можно было бы спрятаться! Хотя какие-то вещи в фильме напоминают реальные гаджеты. У нас есть перчатки, с помощью которых Том цепляется за стену. Так вот технология, с помощью которой перчатки могли бы удерживать такой вес, существует.

Не могу не спросить про Владимира Машкова, который сыграл фээсбэшника.

Ну, конечно! Влад был первым, кого я рассматривал на эту роль. Обычно на определенные роли у тебя есть целая стопка подходящих актеров. Но я включил диск с пробой Влада, и говорю: «Ну хорошо, это он». А ребята мне говорят: «Может, ты еще кого-нибудь посмотришь?» Я говорю: «А зачем? Вот же он». Ну и меня заставили посмотреть еще кого-то, но я все так же твердил: «Вот наш парень» (смеется). Я очень хорошо понимаю, почему он звезда. У него потрясающая энергетика.

Как бы вы сравнили степень творческой свободы в анимации и игровом высокобюджетном кино?

Технология сейчас уже на таком уровне, что если у тебя достаточно возможностей, воображение можно не ограничивать. Все возможно. Будь то анимация или игровое кино.

А степень контроля над происходящим?

Разная. В анимации ты работаешь и работаешь до тех пор, пока результат не приблизится к твоей первоначальной идее. А игровое кино – как игра в кости. Ты подготовился, бросаешь…Нет, не то. Бросаешь… Опять не то. Бросаешь… Да-да, я выиграл!!! Вот на что это похоже. В кино есть спонтанность. У нас, например, есть сцена между Саймоном Пеггом и Джереми Реннером в самолете. Мы ее снимали с двух камер. Обычно так не получается, потому свет выставить одинаково хорошо под обе камеры не получается. А тут свет был от стола, поэтому мы могли снимать и Саймона, и Джереми одновременно. И мы сняли эту сцену с первого дубля. Мне осталось только разрезать планы на монтаже. Такое только в кино может случиться: магия между двумя отличными актерами, которую тебе повезло ухватить.

А вы могли бы Тома Круза сравнить с каким-нибудь мультипликационным героем?

Он Кролик Энерджайзер!