Режиссер снимает фильм про режиссера, который снимает фильм про режиссера, который снимает фильм про режиссера…
Официальный синопсис «Фолии» звучит так: «После несчастного случая на съемочной площадке режиссер по крупицам восстанавливает реальность. Постепенно выясняется, что фильм вообще не должен был состояться, а единственный его сюжет — постоянное возвращение к потерянной любви». Казалось бы, слишком расплывчатая аннотация, из которой сложно понять, о чем будет фильм. Однако в случае «Фолии» сформулировать детальнее — значит чересчур запутать, а может, даже отпугнуть потенциального зрителя.
Описать происходящее на экране — настоящий вызов. Если упростить, то это фильм про режиссера, который снимает фильм про режиссера, который снимает фильм про режиссера. Звучит вроде бы не слишком сложно, не будь замысловатая идея еще и мудрено реализована. На «подуровнях» происходит пересменка между актерами, которые отыгрывают сразу несколько образов: «режиссеры» в лице Даниила Воробьева и Стефано Кассетти то и дело меняются ролями и появляются в кадре как «актеры, которые играют режиссеров» или даже «актеры, которые играют режиссеров, которые играют актеров». С героинями аналогичная ситуация: Манал Исса играет жену режиссера, которая играет актрису, которая играет жену режиссера…
Если от такого изложения у вас еще не разболелась голова, то представьте, что в одном из эпизодов «фильма внутри фильма» герои приходят в импровизационный театр, где на сцене артисты разыгрывают спектакль внутри спектакля. Дальше — больше. В какой-то момент в кадре появляются санитары, а сюжет начинает развиваться по сценарию одного очень известного фильма Мартина Скорсезе с Леонардо ДиКаприо в главной роли. Но самый прикол в том, что это даже не кульминация абсурда! «Фолия» лишь ступает на тропинку готового шаблона, после чего разворачивается в обратную сторону. Смещение жанров происходит мгновенно: из фейкового психотриллера ленту тут же бросает обратно в сюрреалистическую драму. Слишком много твистов на один фильм.
Режиссер Шарль Герен Сюрвиль полностью оправдывает свою фамилию: сюр торжествует на экране. В силу хаотичного повествования и отсутствия логической связи между сценами просмотр «Фолии» дезориентирует. В конечном итоге фильм вызывает только одну эмоцию — недоумение. Постановщик слишком перемудрил: как минимум один из витков спирали можно было бы опустить, чтобы не перегружать и без того запутавшегося в сюжетных линиях зрителя.
Значительную часть повествования приходится гадать, кто на самом деле управляет этим театром абсурда. Грань между реальностью и вымыслом тонкая, почти прозрачная. Удивительно, но, несмотря на запутанный сюжет, общая картинка складывается довольно легко: в финале всё встает на свои места, о двусмысленности не идет и речи. Как оказалось, это кино о кризисе идентичности на фоне переживания горя утраты. Происходящее на экране можно описать как своеобразную арт-терапию творческой личности в состоянии психоза. Официальный синопсис с его размытыми формулировками, стало быть, максимально точен.
Важная часть «Фолии» посвящена кинопроизводству и пестрит метакомментариями об индустрии. Сюрвиль пытается иронизировать через реплики героев вроде «эта комедия слишком затянулась», или «нормально, что я слышу странные фразы?», или «в чем смысл фильма?». Но лучше всего картину описывают строчки «это сюр какой-то» и «я не понимаю, что я вообще здесь делаю».
Смотреть «Фолию» непросто и, скорее всего, даже незачем. Режиссер, кажется, и сам до конца не определился, для кого он снимает. В третьем акте на вопрос о том, какая у фильма цель, появившийся в кадре Сюрвиль отвечает: «Просто делаешь и даже не понимаешь зачем». Зритель испытывает аналогичные чувства относительно опыта просмотра. Вероятно, оценить работу французского постановщика смогут ценители сложных и запутанных фильмов-головоломок. В этом смысле «Фолия» определенно удалась. В остальном это не столько кино, сколько необязательный экспириенс.