Рецензия на третий сезон сериала «Атланта» — самой сюрреалистической комедии на ТВ

Второй сезон «Атланты», завершившийся еще в далеком допандемийном 2018 году, отправил героев в европейское турне. Вот они слева направо: набирающий популярность хип-хоп-артист Эл Банчила/Paper Boi (Брайан Тайри Генри), его вечно спокойный друг Дариус (Лакит Стэнфилд), менеджер и кузен Эрн (Дональд Гловер), а также Вэн (Зази Битц), бывшая девушка последнего. В новых эпизодах квартет гастролеров вовсю знакомится с загадочной европейской культурой, а еще пытается организовать концерт в Амстердаме и ходит на вписки к миллиардерам в Лондоне.

Зази Битц в роли Вэн на кадре из сериала «Атланта»

Признаться честно, было немного боязно за третий и четвертый сезоны «Атланты». После четырехлетнего перерыва сериал возвращался в заметно изменившийся мир — причин для беспокойства уйма: начиная с того, что дерзкая комедия перешла под крыло не готового на риски Disney, и заканчивая тем, что за это время вышло так много блестящих шоу, что «Атланта» попросту могла утратить свою экспериментальную исключительность на общем фоне. К тому же после 2020 года, который запомнился среди прочего акциями протеста против институционального расизма и полицейского произвола, появилось множество творческих размышлений о жизни афроамериканского населения. Последнее всегда было фундаментом «Атланты», в первую очередь сериал — кладезь виньеток о том, как порой некомфортно и абсурдно быть чернокожим в современной Америке: продавцы сомневаются в оригинальности банкнот и норовят вызвать полицию, белые в лицо цитируют Малкольма Икса и так далее. Опять же, казалось, что проект может вернуться не настолько остроумным и злободневным, просто потому, что стало намного больше конкурентов — не в последнюю очередь благодаря появлению ТикТока.

Дональд Гловер в роли Эрна на кадре из сериала «Атланта»

Единственный, кто не сомневался в успехе продолжения, — один из создателей «Атланты» Дональд Гловер: артист сначала сравнил новые серии с альбомом Канье Уэста Graduation (потому что эпизоды будут такими же доступными и приятными), а позже и вовсе назвал третий и четвертый сезоны величайшими в истории телевидения — с пометкой, что шоу будет на уровне «Сопрано». После трех новых серий можно сказать, что первое сравнение кажется более уместным: пока что не шедевр, но точно образцовая «Атланта», которая спокойно сможет увлечь и нового зрителя в частности, и широкую аудиторию в целом. Радует, что сериал при этом не стал глупее или проще — ровно наоборот, третий сезон выглядит как духовный наследник лучшего и самого необычного эпизода, хоррор-интерлюдии «Тедди Перкинс» про детские травмы и цену славы.

Зази Битц в роли Вэн на кадре из сериала «Атланта»

Знакомая «Атланта» возвращается не сразу. Первый эпизод — своеобразное отступление, посвященное одиссее темнокожего школьника, которого социальные службы забирают из дома и направляют в семью женщин, будто коллекционирующих приемных детей. Шутки про woke-культуру, белый феминизм и отвратительное органическое питание довольно быстро сменяются переосмыслением реальной трагедии — в 2018 году две такие же приемные матери совершили семейное самоубийство, забрав с собой шестерых детей. Опять же, так и выглядит образцовая «Атланта» — создатели не только не боятся критиковать неоднозначные темы, но и выбирают радикальную форму для высказывания. В следующих эпизодах в кадре появляются знакомые герои, но уже никуда не уходит заданное предыдущим эпизодом чувство экзистенциальной тревоги и беспокойства, хотя авторы и возвращаются к комедийному тону, уморительно высмеивая блэкфейс и концепт белого спасителя. Этот диссонанс один из незначительных, но все же недостатков новых серий: сюрреализма стало больше, чем абсурда, а deadpan-комедия почти полностью заменила легкие гэги и шутки.

Даже если комментарии Гловера о том, что зрителей ждет редкий шедевр, не оправдают себя, «Атланта» все равно останется в истории одним из главных сериалов XXI века. Это современная и своевременная сатира, которая с помощью высмеивания и креативных экспериментов делает для создания прогрессивного общества куда больше, чем бесконечные нравоучительные статьи, захватившие американскую прессу. Эмпатия к героям во время их абсурдных столкновений с расистами и не самыми смышлеными борцами за справедливость намного ярче раскрывает социальные проблемы страны, чем очередная голословная заметка о том, почему США — это плохо. Зритель ведь не дурак: поучительный вывод при желании придумает сам.