Режиссер Кристофер Боргли, или Как я перестал бояться и полюбил нарциссизм

С чего всё началось

Кристоффер Боргли родился в Осло в 1985 году. Слушал панк, катался на скейтборде, снимал любительские видео про экстремальные виды спорта — вполне стандартные увлечения для подростка. Одной из первых работ Боргли стал видеосалон. Постоянное окружение фильмами, а также опыт любительской съёмки подтолкнули его к музыкальным клипам. Некоторые из них любопытны не как самостоятельные произведения, а как намёки на будущие работы. Например, в 2010-м Боргли снял клип на песню группы Donkeyboy. В одном из кадров появляется перебинтованное лицо, которое впоследствии достанется героине «Тошнит от себя» (оно же попадёт на постер картины).

В десятых Кристоффер Боргли сменил клипы на короткометражные фильмы, постепенно подбираясь к полноценному дебюту. Из 12-минутного Internet Famous, снятого в 2014 году, в 2017 родится DRIB с тем же главным героем. Короткометражный Eer спойлерит грим из «Тошнит от себя», а «Бывший член культа впервые слышит музыку» выглядит так же абсурдно, как половина сцен в «Герое наших снов». Но помимо частных совпадений есть общие темы, кочующие из фильма в фильм.

Кристин Куджат Торп в роли Сигны на кадре из фильма «Тошнит от себя»

Необходимость признания

Герои Боргли страдают из-за недостатка признания. Признавать их должны за их качества, а не поступки: за чувство юмора, не проявленную гениальность, тонкое понимание искусства. Но демонстрировать миру свои таланты необязательно. Персонажи мыслят иначе: меня не признают лишь потому, что на меня обращают мало внимания. Вероятно, это ключевая идея всех полнометражных картин режиссёра — нарциссизм, не обусловленный ничем. 

Режиссёр постоянно придумывает новые условия для героев. Сигне в «Тошнит от себя» действительно трудно выделиться — она работает в кофейне и находится в тени своего бойфренда-художника. Вызвать смертельную аллергию и стать жертвой — едва ли не единственный короткий путь к любви и сочувствию. Амир Асгарнеджад снимает фейковые пранки, чтобы набрать просмотры. А вот Пол в «Герое наших снов» имеет все шансы заполучить внимание, написав книгу, которую задумал десятки лет назад и которая, как показывает опыт его бывших коллег, способна принести успех. Но он носит книгу в голове, предполагая, что она когда-нибудь всё же будет опубликована — для него идея написанной книги равна выпущенной работе. 

При этом Пол становится звездой, когда начинает всем сниться. Однако вместо написания книги то договаривается о её издании, то раздаёт интервью. В целом ему хватает и дешёвого признания, а книга остаётся в голове. Но он-то знает, что она важная и революционная (пусть и про эволюцию), так что наслаждается заслуженным (по его мнению) вниманием.

Но нарциссизм не спасает героев от сомнений. Точнее, от подозрения, что они не такие и прекрасные. В DRIB героя разоблачают фразой «И что?». Можно бесконечно рассуждать об искусстве, перформансе и тонкостях комедии, но если художник сомневается в целесообразности своих действий, то вопрос «И что?» выбивает почву из-под ног. Пол из «Героя наших снов» что-то подозревает, когда ему предлагают рекламировать «Спрайт» вместо публикации научной книги.

Ари Астер и Кристоффер Боргли на прес-джанкете фильма «Герой наших снов»

Заразительный нарциссизм

Несмотря на ярких главных героев, выделяющихся на общем фоне, режиссёр наполняет картины похожими людьми. Сигне в «Тошнит от себя» — самый экстремальный, но не единственный нарцисс. Её парень сочувствует ей до тех пор, пока не придумывает роль жертвы для себя. Даже когда в одной из первых сцен он видит Сигне, залитую кровью, то тут же говорит о себе: «Я испугался».

А в DRIB пранкер и маркетолог ищут одной и той же славы, но один идёт классическим путём (работа на компанию), пока второй пользуется Интернетом и вирусностью. Кейдж в «Герое наших снов» быстро попадает в лапы юных маркетологов, готовых творить успех из ничего. При этом некоторые герои Боргли выглядят серо, как нечто среднее. Это не значит, что у них нет амбиций или желаний, просто они приземленные и выполнимые — некоторым достаточно ужинов с известными учёными, другие наслаждаются признанием коллег.

Равнозначность героев приводит к тому, что никто не способен заявить: «Ты плохой человек». Все плохие, ну или как минимум не лучше. Равенство порождает вакуум, в который не может проникнуть мораль, следовательно, и осуждение.

Николас Кейдж в роли Пола Мэттьюса на кадре из фильма «Герой наших снов»

Реальное и не совсем

Другая ключевая для Боргли тема — разрыв между реальностью и образом. Он фиксируется разными способами: сновидениями, мечтаниями, ложью. Чем дальше расходятся реальность и образ, тем сложнее героям контролировать свою жизнь. Боргли каждый раз останавливается в шаге от психического расстройства, стараясь удержаться в рамках нормы — лишь для того, чтобы его герои оставались обычными людьми.

Например, в короткометражном фильме «Место, которое мы называем реальность» демонстрируется духовное перерождение режиссёра — ему помогает человек, который не выпускает из рук вейп даже во время медитаций. Причудливые ракурсы в духе позднего Теренса Малика генерируют тонны пафоса, в котором купается плачущий Боргли. Но это в лоб, он умеет и тоньше.

В 2012 году норвежец снял Whateverest — документальный короткий метр про музыканта Тодда Терье, который отказался от карьеры, чтобы ухаживать за больным отцом в своей деревне. Whateverest — это символ, гора нереализованных амбиций и желаний. Трогательный фильм впечатлил рецензентов больших медиа, вплоть до The Guardian. А потом выяснилось, что это мокьюментари, как и Inspector Noise — там тот же Тодд Терье играл музыканта, изготавливающего наркотики.

Кадр из короткометражного фильма Whateverest

Во время съёмок «Героя наших снов» на своём ютуб-канале Боргли опубликовал видео «Режиссёра интервьюируют во сне». Другое видео с канала — интервью, во время которого в Боргли стреляют. Кажется, что если рядом есть съёмочная бригада, то режиссёр будет снимать бесконечно — и бесконечно абсурдно.

Ощущение дереализации норвежец пронёс и до полнометражных работ. В «Тошнит от себя» Сигне находится при смерти, но мечтает об автобиографии, после которой её все полюбят. Различить реальность и фантазию невозможно, пока героиня не вернется к повседневности — границы специально отсутствуют.

Но максимального разрыва Боргли достиг в первом полнометражном фильме. Дебютный DRIB — это художественный, но в то же время документальный фильм о попытке снять фальшивую рекламную кампанию, основанную на поддельных пранках. В десяти слоях лжи и иронии Боргли чувствует себя прекрасно, ему по-настоящему комфортно шутить в ситуации, когда зритель не совсем верит происходящему. Раз в две сцены понимаешь, что тебе врут, а спустя несколько минут понимаешь, что, скорее всего, не врут — и так до конца.

На фоне двух первых фильмов «Герой наших снов» кажется лайт-версией прошлых исканий Боргли, поскольку он впервые делит реальное и нереальное, то есть бодрствование и сновидения. Возможно, студия попросила режиссёра упростить этот разрыв.

Николас Кейдж в роли Пола Мэттьюса на кадре из фильма «Герой наших снов»

Медиа подыгрывают

На стыке нарциссизма и виртуальности Боргли обнаруживает СМИ. Медиа служат кривым зеркалом, но не потому, что искажают действительность, — просто они отражают слишком много всего. Из бесконечного потока информации можно собрать любую картину мира. А люди, желающие привлечь внимание, лишь заполняют новостной поток, делают его ещё более диким и бессмысленным. Боргли смотрит на ситуацию с обеих сторон: если персонажи Drib паразитируют на лжи в медиа, то герой Eer теряется в фейк-новостях. Интересно, что в фильмах режиссёр почти игнорирует социальные сети — видимо, потому, что институциональность и традиционность медиа даёт доверие заголовкам.

Но Боргли трудно назвать критиком чего-либо. Там, где условное «Чёрное зеркало» будет пафосно причитать «Посмотрите, кем мы стали», Боргли смеётся из-за абсурдности происходящего. Если критики верят его псевдодокументальным фильмам, то почему бы не придумать историю про фейковую рекламную кампанию?

Забавно, как действительность подыгрывает режиссёру. В 2023 году немецкий журнал Die Aktuelle опубликовал интервью с Михаэлем Шумахером, который десять лет не может давать интервью из-за травмы головы, — точнее, вместо бывшего гонщика «Формулы-1» на вопросы отвечал искусственный интеллект Сharatcter.ai. Естественно, Die Aktuelle получили критику от медиа, который с удовольствием перепечатывает любые слухи о здоровье звезды. На этом фоне Боргли даже слишком мягок к окружающему миру.

Кристоффер Боргли на съемках фильма «Герой наших снов»

Абсурд и грусть

Характерная черта комедии Боргли — абсурд, опирающийся на грусть. Любого героя жалко, даже если он делает что-то совсем глупое. Иногда юмор Боргли выглядит как откровения человека, который только что вышел из депрессивного эпизода и шутит о нём. Однако затем начинается сцена, намекающая, что депрессивный эпизод не закончился, но это не мешает продолжать над ним шутить, причём ещё острее.

Самая трогательная сцена «Героя наших снов» — самая абсурдная. Сигне такая неудачница, что теряет место на первой полосе норвежских СМИ из-за теракта (в мире Боргли это тоже смешно).

Через смех и слёзы герои Боргли всегда подходят к грани, за которой следует принятие себя — реального, а не фантазируемого. Однако полное принятие, с их точки зрения, означает отказ от всех амбиций, а они хотят оставить хотя бы немного.

Несмотря на всю свою уникальность и инаковость, Боргли с удовольствием опирается на структуру комедий нулевых. «Герой наших снов» вполне похож на «Брюс всемогущий» или «Удачи, Чак». «Тошнит от себя» строится на том же каркасе. Но там, где привычная комедия следует к разрешению конфликта, Боргли сворачивает к неотвеченным вопросам.

Кристин Куджат Торп в роли Сигны на кадре из фильма «Тошнит от себя»

Финал

Боргли научился манипулировать медиа ещё в начале своей карьеры. Примерно понимая, как устроен мир жёлтой прессы, заголовков и маркетинга, он стал делиться знаниями со своими героями — простыми людьми, которым просто хочется большего. Однако к третьему полнометражному фильму Боргли пришлось стать немного проще — сотрудничество с серьезной студией предполагает серьёзность режиссёра. Судя по сборам (а «Герой наших снов» с треском провалился в прокате), больше Боргли не будут просить быть проще.

Современный человек по Боргли — тот, кто жаждет внимания и имеет миллион способов его добиться. Правда, никакой пользы извлечь не получается, это дешёвый и бесполезный трафик. Но это знание не отменяет желание.

Уникальность норвежского режиссёра не в том, что он открыл нечто неизведанное. Просто он всерьёз увлёкся тем, что понимает примерно любой пользователь социальных сетей. А потом оказалось, что разрыв между реальным и виртуальным почти никому не интересен. После волны десктоп-хорроров (в духе «Астрал. Онлайн»), хорроров про копии вебкам-моделей («Веб-камера») и пресловутого «Чёрного зеркала» Боргли выглядит как режиссёр, который не стесняется снимать комедии о том, что само по себе смешно.

Зато у норвежца всегда будет зритель. Тот, кто иногда задерживается в душе на дополнительные десять минут, потому что увлечённо даёт интервью у себя в голове. Наверняка Боргли и сам так регулярно делает.

Кристоффер Боргли на съемках фильма «Тошнит от себя»