Интервью с Тароном Эджертоном

Каково было впервые увидеть Kingsman на большом экране?

Я был просто в шоке. Я знал, что фильм будет эпическим зрелищем, и я знал, что в картине отличные актеры, но я не был готов к тому, что увидел на экране. Такой драйв! Когда я вышел из зала, у меня дрожали колени. Режиссер Мэттью Вон, как обычно, тут же прислал мне десяток SMS-ок: «Позвони мне». Так что я ему позвонил и сказал: «У меня нет слов. Я никогда в жизни так ничем не гордился».

Когда вы окончили RADA, Королевскую академию драматического искусства в Лондоне?

В 2012 году. До Kingsman я сыграл в сериале «Дым». Это была драма о лондонских пожарных. Ее показывал телеканал Sky 1.

Когда у вас было первое прослушивание на роль в Kingsman?

В июле 2013 года. Я на три четверти закончил съемки в «Дыме», когда мой агент прислал мне несколько сцен из Kingsman. Я выучил всего две, потому что у меня был лишь один день на подготовку к пробам. Я прочел только эти сцены – всего сценария я не видел. И я не знал, кто будет работать над фильмом. Знал только, что это картина Мэттью Вона. Когда я читал эти сцены, одна сразу врезалась мне в память – сцена в пабе, до того, как Гарри (персонаж Колина Ферта – прим. ред.) расправляется с бандитами. Помню, я прочел ее и подумал: «Даже по этой страничке можно понять, что это кино с характером». Очень крутая сцена. Я никогда раньше не был на прослушиваниях для блокбастеров. Пробы проходили на той же студии Leavesden в Херфордшире, неподалеку от Лондона, где мы потом снимали фильм.

То есть вы тогда не знали, с кем будете сниматься?

Нет, не знал. Когда я пришел к ассистенту по кастингу Реджу Порскауту-Эджертону, он мне сказал: «Ты знаешь, что Майкл Кейн будет играть Артура, а Колин Ферт – Гарри?» Я тогда подумал: «Ух ты, это серьезный проект!» Мэттью Вон и продюсер Дейв Рид присутствовали на пробах, хотя обычно прослушиваниями занимаются ассистенты. Мэттью, кажется, тогда понравилось, как я сыграл. Хотя он передо мной отсмотрел человек пятнадцать. (Смеется.) Когда я сыграл мои две сцены, он похвалил меня и начал расспрашивать, кто я такой, чем занимаюсь, где учился… И все такое прочее. Затем он сказал: «Приходи на следующей неделе. Выучи третью сцену и приходи на следующей неделе».

И что вы тогда подумали? Что у вас есть шанс получить роль?

Я не верил, что получу роль, до того момента, когда Мэттью сказал, что я буду сниматься. Но я очень хотел ее получить, я надеялся, что это случится, и я точно знал, как буду ее играть, если мне повезет. Это очень полезно, когда ходишь на пробы. Вселяет уверенность в себе. А то бывает, что готовишься к прослушиванию, а сам думаешь: «Как я буду это играть, если меня возьмут?» Гопника Эггзи же я понимал и представлял. И я очень, очень сильно хотел его сыграть.

Что было дальше?

Дальше было еще четыре или пять раундов проб, все более похожих на съемки – со светом, с камерами, в студийных павильонах. Они наняли актера, очень хорошего актера, который играл вместо Колина. Они хотели снять пробу со мной и Колином, но он был занят. Кажется, он тогда снимался у Вуди Аллена (в «Магии лунного света» – прим. ред.). Так продолжалось около месяца. И с каждым днем я все меньше ел и все меньше спал. Я никогда раньше не снимался в полнометражном кино, я снялся всего в одном сериале и сыграл отнюдь не самую впечатляющую роль. Так что я страшно волновался. Ближе к концу помимо обычных проб были еще пробы боевых сцен – наверно, чтобы убедиться, что я буду нормально смотреться с оружием.

Я хорошо помню звонок Мэттью Вона. Была половина одиннадцатого в субботу утром. Я знал, что на той неделе было важное собрание на студии Fox и что они должны были выбрать одного из трех парней – меня и еще двоих молодых актеров. Мэттью позвонил мне и сразу сказал: «Тарон, мы предложим тебе эту роль». Мой мир как будто взорвался. Я забегал по квартире с телефоном в руках. Я не мог усидеть на месте. Я был на седьмом небе от счастья. Мэттью, правда, сразу уточнил: «Пока не говори своей семье, потому что нам нужно еще два дня, чтобы поставить последнюю точку. Но похоже, что играть роль будешь ты».

И что же, вы два дня молчали?

Нет, я тут же позвонил маме. Я не мог ей не похвастаться! Больше я, правда, никому ничего не сказал – на случай, если все же не получу роль. Но от мамы я ничего не скрываю! (Смеется.)

И как она отреагировала?

Так же, как я. Она чуть с ума не сошла от счастья. Она всегда меня поддерживала, но, как и я, она многого от моей карьеры не ждала. Я всегда надеялся лишь играть интересные роли в театре и периодически появляться на ТВ, чтобы оплачивать счета. Я никогда не рассчитывал, что мне поручат главную роль в блокбастере. У нас в RADA высшим счастьем считалось, когда начинающего актера берут в пьесу, где играет знаменитая театральная звезда. А тут международный блокбастер!

Значит, мама всегда поддерживала ваше увлечение актерской игрой?

Да, поддерживала на все сто. Когда я был маленьким, мне нравилось рисовать и лепить. Но в 15 лет я записался в молодежный театр и, как говорится, заразился сценой. Моим родным всегда очень нравилось, что я выступаю на сцене, и они поддержали меня, когда я решил заняться этим всерьез. Мне с ними очень повезло. Всякий раз, когда я слышу об актерах, родители которых были против их увлечения игрой, я расстраиваюсь и думаю, что это очень нагло с их стороны – думать, что им виднее, чем должны заниматься их дети. Моя мама, кажется, никогда так не думала. Она была рада, что мне нравится играть, и она хотела, чтобы я попробовал себя в этой профессии. Она знала, что у меня скорее получится то, что мне нравится, чем то, что я ненавижу, – вроде перебирания бумажек.

Это большое кино. Оно уже меняет вашу жизнь? Вы чувствуете себя знаменитым?

Да, уже понемногу начинаю чувствовать. И я этого побаиваюсь. Когда я начинал играть, я мечтал о славе, но когда я стал постарше – хотя мне сейчас всего 25 лет, – я понял, что слава – это не только благо, но и бремя. Когда становишься знаменитым, многим приходится пожертвовать. Я заметил, что в последнее время чаще бываю дома, в Уэльсе. Не потому, что в Лондоне меня все время узнают, а потому, что Лондон для меня – это место работы, а Уэльс – место, где я могу отдохнуть и спрятаться. Не поймите меня неправильно, мне нравится останавливаться в шикарных гостиницах! (Смеется.) И мне приятно, когда люди меня узнают. Но сейчас у каждого фотоаппарат в телефоне, и бог знает что люди могут наснимать, когда заметят знаменитость!

Как вы тренировались для съемок?

Дольше всего я занимался в «качалке» – минимум три часа каждый день. Еще была боевая хореография, обращение со всевозможным оружием: автоматы, пистолеты, зонтик… (Смеется.) Я должен был все это освоить, чтобы казаться на экране тренированным агентом. Для подводной сцены мы тренировались с аквалангами. Мне это нелегко далось, потому что я страдаю легкой клаустрофобией. Так что мне надо было научиться расслабляться и не паниковать. К счастью, когда постоянно тренируешься, в какой-то момент начинаешь получать от занятий удовольствие.

Расскажите о работе с каскадерами.

Для нас эти ребята были настоящими тайными агентами. Колин – лауреат «Оскара», и разговорные сцены он может играть с закрытыми глазами. Мне они тоже легко даются – я обожаю играть в театре. Поэтому для нас обоих самым сложным были боевые сцены. Но те ребята, которые нас тренировали и иногда подменяли, всегда были на высоте. Это были самые профессиональные, дисциплинированные, скромные и талантливые каскадеры в мире. Мы чувствовали себя за ними как за каменной стеной.

Как долго вы тренировались для съемок?

На всем протяжении работы. Я получил роль в июле, мы начали снимать в октябре, и я тренировался эти три месяца. А потом я тренировался каждый день перед съемками, иногда по два раза в день. Я тренировался в октябре, ноябре, декабре для сцен, которые надо было снимать в январе. Колин закончил работу над фильмом раньше меня, потому что его главные боевые сцены – сцена в церкви и сцена в пабе – были сняты ближе к началу съемок. Мы снимали фильм почти что в хронологическом порядке, и потому мои самые сложные сцены пришлись на январь. Бои в туннеле снимались неделями. К концу я был совершенно вымотан. Зато теперь я умею много такого, что, надеюсь, поможет мне в дальнейшей карьере.

Сэр Майкл Кейн – легенда кино. Тем более для молодых британских актеров. Вам было страшно с ним работать?

Ничуть не страшно. Майкл – потрясающий человек, с ним очень легко работать. Мы все по-разному работали над картиной, в зависимости от экранного времени. Я участвовал в съемках от начала и до конца. Колин присутствовал в первые 80% съемочных дней, а потом бывал наездами. Марк Хэмилл несколько раз приезжал и уезжал. А Майкл и Сэмюэл Л. Джексон однажды приехали, сыграли свои роли и уехали. И они оказались удивительными людьми, очень простыми в общении, хотя все на съемочной площадке смотрели на них как на богов. Они все время травили байки о своем прошлом, особенно Майкл Кейн. Он блестящий и очень остроумный рассказчик. По Сэму же сразу видно, что он обожает играть в кино. Именно поэтому он так часто снимается. И когда такие люди появляются на съемках, все сразу заражаются их энтузиазмом. Ну, а с Марком мы, можно сказать, подружились. Мы и сейчас иногда общаемся. Я недавно ходил в театр на его спектакль. Марк, кстати, в нем был великолепен.

А Колин? В фильме он сыграл вашего ментора. А в жизни?

Его перехвалить невозможно. Он убедительно играет джентльменов, потому что он в жизни – настоящий джентльмен. Терпеливый, душевный, радушный, щедрый и исключительно дружелюбный. В фильме с нами снималось немало молодых актеров, которые играли других рекрутов секретной службы. У них были небольшие роли, почти без слов, но они неделями работали вместе с нами, и Колин всегда находил для них время. Мы тогда все крепко сдружились, потому что много снимались вместе – подводная сцена, прыжок из самолета, начальные сцены на базе…

Вы долго привыкали к размаху проекта?

Да, конечно. Я такой человек, что, когда начинаю сниматься, даже в скромном короткометражном фильме, всегда в первый день нервничаю, и мне нужно время, чтобы освоиться. Kingsman же – грандиозный проект, и я нервничал дольше обычного. Мэттью, однако, всегда мне помогал и меня поддерживал. Я из тех людей, кто лучше работает, когда меня хвалят, а не когда меня ругают. И Мэттью отлично это понимал. Ради такого режиссера хотелось сделать все возможное и невозможное.

Удачному боевику нужен яркий злодей. Каково было наблюдать за тем, как Сэмюэл Л. Джексон создает мистера Валентайна?

Сэмюэл был просто великолепен, и его персонаж – один из ярчайших негодяев в истории кино. Он кажется обаятельным, забавным и безобидным, но он планирует уничтожить значительную часть человечества. Хотя при этом не переносит вида крови. Эти противоречия делают его уморительным. Мэттью недавно позволил мне показать фильм пяти моим друзьям, и они больше всего смеялись на сценах Джексона.

Ваш фильм – не только шпионский боевик, но и пародия на шпионское кино…

Да, и у Мэттью получилось это сочетание, потому что он обожает жанр. Если вы просто хотите поиздеваться над штампами, у вас выйдет очень плоское зрелище. Нужно любить и знать шпионские фильмы так, как их любит и знает Мэттью, чтобы снять такую смешную и увлекательную ленту, как Kingsman.

Вы читали комикс «Секретная служба», чтобы подготовиться к съемкам в его экранизации?

Разумеется. Я прочел эти комиксы во время прослушиваний. Но я также понял, что Мэттью не хочет, чтобы мы буквально им следовали. Он сохранил дух этих комиксов, но многое изменил в сюжете, чтобы создать удачную картину.

Какие у вас дальнейшие планы?

Со времени съемок в Kingsman я снялся в двух картинах – военной драме Джеймса Кента «Заветы юности» о Первой мировой войне и криминальной драме Брайана Хелгеланда «Легенда» о близнецах Крэй, знаменитых лондонских гангстерах. Я буду участвовать в их раскрутке и все такое, но пока что моя главная задача – реклама Kingsman.

Что вы делаете в свободное время?

Всего понемногу. Люблю ходить в спортзал, люблю бегать. Люблю смотреть кино, часто хожу в театр. Иногда рисую. Ну и, конечно, я обожаю бывать в пабе с моими друзьями. (Смеется.)

И как ваши друзья относятся к тому, что вы стали звездой?

Пока что без всякого пиетета, и я надеюсь, что так будет и дальше. Хотя они мной гордятся, и в трудную минуту они всегда меня поддерживают. У меня очень умные, тонко чувствующие друзья. Но в пабе они мне часто говорят: «Ты только не зазнайся!» И я с ними полностью согласен.