Световой трактат: рецензия на фильм «Жар-птица» Романа Михайлова

Саша (Александра Киселева) впервые играет и танцует в некоем красивом и светлом, по словам режиссера (Виталий Коваленко), спектакле и ужасно волнуется перед выходом на сцену. Все вокруг стараются успокоить девушку по-своему: коллеги по площадке убеждают, что никто на самом деле точно не знает, как правильно, а как неправильно, поэтому потенциальные ошибки никто не заметит. Постановщик бережно обещает залить все светом, чтобы было «тепло» и «хорошо», а сводный брат Леша (Илларион Маров) неловко напоминает, что Саша вообще-то в первую очередь танцовщица, а не актриса. Параллельно Леша снимает фильм, но хочет, чтобы жизнь сама вывела на нужный сюжет. Показывая материал продюсерам (роль одного из которых исполняет главный редактор журнала «Сеанс» Василий Степанов), парень получает совет опираться на философию Жиля Делеза и сооружать будущий фильм из трех слоев: сновидческого, документального и ритуального. 

Саша Киселева на кадре из фильма «Жар-птица»

Леша хватается за идею с рвением акциониста, тем более жизнь действительно подкидывает подходящий сюжет: Саша упоминает, что ее мать, бросившая дочь давным-давно, ушла в секту где-то в Индии. Билеты, вещи, самолет: и вот герои уже оказываются в колыбели индийской религиозности — городе Варанаси, известном своими гхатами — набережными вдоль западного берега священной реки Ганг, где джайнисты и буддисты совершают омовения и сжигают тела умерших. Варанаси затянут дымом костров и благовоний, а его улицы залиты оранжевым светом, смешивающим день и ночь в единый непрерывный цикл. 

Мария Мацель на кадре из фильма «Жар-птица»

Магия жизни в таком месте творится по совсем иным законам. И Саша, душа очевидно мятущаяся и восприимчивая, сполна начинает ощущать ее, очутившись (незаметно для себя) в городе Чунар, что в 30 километрах от Варанаси. Девушка встречает троицу бродячих артистов в исполнении Марии Мацель, Марка Эйдельштейна и Чингиза Гараева, которые живут в Индии давно и занимаются тем, что достаточно вольно разыгрывают на площадях пьесу древнего индийского поэта Калидасы «Абхиджняна-Шакунтала». Артисты решают оказать Саше посильную помощь в поисках матери.

«Жар-птица» — собирательный образ всех фильмов Романа Михайлова, залитая светом метаконструкция циклопических масштабов и пугающей плотности. Разглядеть все отсылки, подмигивания и ниточки, ведущие к другим произведениям Михайлова, с первого раза будет невероятно сложно. А держится «Жар-птица» именно на них, перекидывая зрителя по довольно тривиальному на первый взгляд сюжету от одной темы к другой, через цветовые схемы беспокойного сна. Ирреальность происходящего подчеркивается и режиссером, и героями — Саша и Леша прямо говорят, что ощущают себя в театральных декорациях. Впрочем, ребята быстро принимают правила игры и погружаются в оранжевую дремоту Варанаси с головой, что предлагается совершить и зрителям. 

Марк Эйдельштейн на кадре из фильма «Жар-птица»

Персонажи-архетипы, мотивы путешествия и трансгрессии, столь любимые Михайловым, соединяются в «Жар-птице» в бесконечный океан смыслов и подтекста, открывая невероятное пространство для трактовок (порой избыточных): от глубоко религиозных и психоаналитических до скромного «найти своих и успокоиться». При этом рядовой зритель, не знакомый с фильмами режиссера и его сугубо философским подходом к кинопроизводству, тоже не уйдет обиженным — зато, возможно, ошарашенным или просветленным. Как и другие ленты Михайлова, «Жар-птица» обладает притягательной аурой хрустального шара — в картину хочется всматриваться, не в последнюю очередь благодаря титанической работе оператора Алексея Родионова, превращающего каждый кадр в ожившее полотно, пропитанное светом.

«Жар-птицу» можно рассматривать как этапную работу, подводящую черту под двухлетним спринтом Михайлова по собственным сновидениям. Следующий проект режиссера — сериал «Путешествие на солнце и обратно», — вероятно, будет выполнен уже в ином, более доступном широкой аудитории формате. И, как и положено сложному произведению, фиксирующему завершение определенного периода, «Жар-птица» обречена на пристальный анализ, результаты которого, скорее всего, со временем не раз изменятся. Все вышесказанное, впрочем, можно в равной степени записать и в минусы новой картины Михайлова: визуальную перенасыщенность, нарративный хаос, с одной стороны, и пресловутую концепцию «все это сон собаки» — с другой. Но Роман Михайлов как художник тем и прекрасен, что плюсы и минусы его картин амбивалентны.