Тошнота и отвращение буржуазии: Рецензия на фильм «Треугольник печали»

Модели Алекс (Харрис Дикинсон) и Яйя (Чарлби Дин Крик) получили бесплатные билеты в частный круиз, где все, кроме них, — живые анекдоты, безумно богатые сумасброды. Русский олигарх Димитрий (Златко Бурич), сделавший состояние на удобрениях (себя он называет «король дерьма»), его жена и любовница, торгующая оружием пара англичан, тонущий в запое капитан-марксист (Вуди Харрельсон) и так далее. Целыми днями они убивают время, единственное важное событие — ужин с капитаном. Именно тогда корабль попадает в шторм, укачивающий всех людей на борту до адской тошноты.

Харрис Дикинсон в роли Карла на кадре из фильма «Треугольник печали»


Надо сразу сказать, что «Треугольник печали» — не лучший фильм шведа Рубена Остлунда, за который он в этом году получил вторую «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля. Также «Треугольник» — один из худших победителей Канн за прошедшие 10 лет, ниже стоят только «Дипан» (2015, реж. Жак Одияр), «Зимняя спячка» (2014, реж. Нури Бильге Джейлан) и «Жизнь Адель» (2013, реж. Абделатиф Кешиш). Но это не делает новую работу Остлунда менее интересной. В «Треугольнике печали» автор верен себе и снова точно показывает изменения и тайные переживания крайне привилегированного общества через своего героя — мужчину с ущемленным чувством величия. В «Форс-мажоре» это был отец семьи, сбежавший от жены и детей при виде приближающейся лавины, в «Квадрате» — растерянный куратор музея, у которого украли телефон, а в «Треугольнике печали» Остлунд выбирает в качестве жертвы модель Алекса. Он не особо успешен, последний крупный контракт был три года назад, зато его девушка Яйя срывает аплодисменты и радостные возгласы во время прохода по подиуму. Через Алекса (а также других мужчин и женщин) Остлунд показывает, как изменились гендерные нормы в обществе, но не все это еще осознали и продолжают по-павлиньи распускать хвосты или «играть дурочку» перед представителями другого пола. Это можно понять по первой совместной сцене героев, пьющих вино в дорогом ресторане: Яйя зарабатывает больше денег, но специально дает заблокированную карту официанту, чтобы за нее заплатил Алекс. Сначала он оскорблен ее манипуляцией, злится на мелочность (их счет был не выше 50 евро), но потом принимает правила игры — а что ему еще остается делать.

Вуди Харрельсон в роли капитана на кадре из фильма «Треугольник печали»

Во второй главе фильма, названной «Яхта», Алекс и Яйя отправляются в элитный круиз, где богатые люди тухнут в обществе друг друга. Судно никуда не плывет, развлечений никаких нет, поэтому все просто пьют игристое и жарятся под солнцем. Во время пафосного ужина судно окружает шторм, одетые в дорогую одежду господа смачно блюют, а вечно пьяный капитан-марксист с «королем дерьма», русским капиталистом, по громкой связи обсуждают пороки и законы грязного мира. После этого корабль взрывают пираты, несколько пассажиров и работников судна выплывают на берег безымянного острова, где их социальные роли меняются: «туалетный менеджер» Абигейл (Долли Де Леон) превращается в «капитана», чье слово решает все.

Кадр из фильма «Треугольник печали»

Если в первой главе фильма Рубен Остлунд был серьезен, то вторая и третья главы — фарс. Придуривается режиссер с самого начала «Треугольника печали», разбив кино на главы, как это делают «большие мастера» (например, Ларс фон Триер), философствующие о судьбе человечества. Остлунд знает, что от него — фестивального автора — примерно ожидают зрители, и подыгрывает им. Тут вам и образ Европы в виде корабля (как у Федерико Феллини), и феминистский комментарий от лица мужчины (снова Триер), и критика капитализма (в стиле «Паразитов») — full package. Но все это полная чушь, абсолютно не важная для произведения, хотя привлекает внимание, как сцены с блеванием из третьесортной американской комедии, любопытные в контексте Каннского кинофестиваля.

Важнее то, что Рубен Остлунд переносит из предыдущих работ в новую: снова у него есть чувство легкой меланхолии из-за бессмысленности и глупости бытия, сведенные с ума благополучием люди, мелкие ссоры, ценные разговоры ни о чем, похожий на беззащитного младенца герой и документальное наблюдение за пространством. Пусть Остлунд использует банальную метафору с тонущим кораблем, но показывает его под необычным ракурсом: судно качается на волнах, его идеально чистые коридоры и залы пусты, им чужд человек. Пассажиры круиза — пустышки, которым нечего сказать другу, но только у Алекса, умеющего лишь улыбаться и играть грудными мышцами при ходьбе, доброе сердце. Режиссер издевается над всеми героями фильма, но своих беззащитных мужчин он любит и понимает. Им же очень тяжело в мире, где нельзя убить животное или принести домой кучу денег, чтобы завоевать женщину, — требуется что-то большее, на что они пока не способны. Этот маленький смысл Рубен Остлунд прячет в кучу хлама, блевотины и псевдоинтеллектуального пьяного бреда. Он поступает так, потому что такова жизнь, где приклеенный к стене скотчем банан можно продать за 120 тысяч долларов.