Тройственный союз: Интервью со сценаристами «Стартрека: Возмездие»

Авторы блокбастеров в последнее время все больше обращаются к теме терроризма. В одном только мае на экраны выходят два крупных проекта, где эта проблема затрагивается совсем не по касательной – помимо «Стартрека» это еще и «Железный человек 3». И это уже не говоря о том, что у Кристофера Нолана на этом вообще строится вся трилогия о Темном Рыцаре. Как думаете, с чем связано такое внимание к теме?

Роберто Орси: Одним из преимуществ «Стартрека» всегда было то, что он во многом отражал свое время и говорил о проблемах актуальных и насущных. Например, в 60-е в нем были слышны нотки движения за права человека, образ капитана Кирка был списан с Джона Кеннеди, а «холодная война» вылилась в то, что на «Энтерпрайзе» завелся русский член экипажа. Поэтому, мне кажется, было бы неправильно игнорировать то, что происходит в мире на данный момент. Вселенная «Стартрека» – живой, подвижный организм, и, как любой организм, она напрямую зависит от среды, в которой находится и развивается. Среда диктует условия, темы, проблемы, вопросы. И наш злодей с его террористическими методами – целиком и полностью дитя времени, в котором мы живем. Как это ни печально.

Деймон Линделоф: Мы преследовали цель сконструировать историю, с темами, проблемами и персонажами которой зрителю будет легко себя отождествлять. Это было очень трудно, учитывая, что действие фильма происходит через 300 лет, если вести отсчет от сегодняшнего момента. И все, что мы видим, должно не только, как сказал Боб, отражать настоящее положение дел в мире, но еще и быть убедительным с точки зрения футурологии. Хотя здесь мы можем только гадать. Уж не знаю, будут ли через 300 лет злобные пришельцы спускать на нашу планету огромную дрель, как это было в первом фильме, но что-то мне подсказывает, что такое подлое и низкое средство социальной борьбы, как терроризм, никуда не денется.

Орси: При этом мы старались никого не демонизировать. По большей части, главный злодей в фильме – это мы сами. Страх, гнев, отчаяние, попытка отомстить тому, кто причинил нам боль – вот самые главные антагонисты в этом фильме. Это все деструктив, пусть и в разных его проявлениях и масштабах.

«Возмездие» во многом ссылается на классический фильм, который до недавнего времени считался самым удачным во франшизе, – «Гнев Хана». Как думаете, сильно ли выиграет зритель, если он будет знаком с «первоисточником»?

Линделоф: Мы намеренно сделали так, чтобы новый «Стартрек» не находился в прямой сюжетной зависимости ни от одного из «Стартреков» предыдущих. И чтобы любой, даже самый неискушенный зритель, мог зайти в кинотеатр и посмотреть «Возмездие» как самостоятельное кино – никому не обязательно знать предысторию. Первым фильмом из всей франшизы, который я увидел в кинотеатре, был как раз «Гнев Хана». Мне было 9-10 лет, и я, помнится, понял абсолютно все, что происходило в кадре, и был в диком восторге от фильма. Но, как я узнал намного позже, за двадцать лет до этого был показан эпизод «Стартрека», впервые знакомящий зрителя с заглавным персонажем и объясняющий тот факт, что Хан такой злой и страшный. Примерно по тому же принципу мы писали новый фильм: он должен апеллировать к обычному зрителю, но при этом всячески заигрывать с фанатами. Фанаты – они такие, любят, когда с ними заигрывают.

Вы вообще осознаете, как вам повезло? Вам в руки упала такая франшиза, с ней при должной фантазии – а у вас троих ее не занимать – можно творить чудеса. И простор для творчества, и золотая жила – все в одном.

Куртцман: Вы знаете, мы испытываем очень противоречивые чувства. С одной стороны, мы невероятно благодарны судьбе за то, что нам перепал шанс поработать над «Стартреком». Хотя бы потому, что мы все очень любим кино с самого детства, всю жизнь увлекаемся научной фантастикой, а некоторые из нас, не будем показывать пальцем, и вовсе росли законченными трекки. Но с другой стороны, над нами постоянно довлеет ответственность за франшизу. Нам в руки свалился алмаз, которому поклоняются миллионы, и нам надо его так аккуратно, ювелирно огранить, чтобы не потерять в качестве и не обидеть никого из фанатов.

Орси: Мы примерно этой же командой работаем еще над кучей других проектов, иногда одновременно, но когда дело доходит до «Стартрека», все остальное перестает существовать. У нас нет права на ошибку, мы полностью и с радостью посвящаем себя важнейшему проекту, сосредоточенно и вдумчиво работаем над тем, что приносит нам удовольствие.

Куртцман: И много денег.

Орси: И много денег. Но все же удовольствия – больше.

Линделоф: «Стартрек» – это как коробка с дорогими игрушками. Ты хочешь со всеми наиграться вдоволь, но при этом боишься их сломать.

Орси: Я именно тот, на кого Алекс предлагал не показывать пальцем – то есть самый что ни на есть хардкорный фанат франшизы. Для меня «Стартрек» как источник вдохновения стал чуть ли не главной причиной, по которой я начал писать и попал в индустрию. Когда стали курсировать слухи о перезапуске, я даже не надеялся, что окажусь в числе сценаристов. Был уверен, что удача пройдет мимо, потому что это все же рабочий материал для серьезных, взрослых людей, а на для таких кидалтов, как я. Так что сейчас я в полной мере ощущаю это безграничное, ни с чем не сравнимое счастье – писать о своих любимых персонажах для миллионов людей и для себя как главного фаната. Я о «Стартреке» знаю больше вот этих двух (с картинным пренебрежением показывает на Куртцмана и Линделофа) вместе взятых. Поэтому убежден: если меня выгонят, франшиза тут же загнется (все смеются).

Куртцман: Конечно, все держится на тебе, мы-то тут так, несмышленые подмастерья.

Орси: Ну-ка, скажи мне, Алекс, сколько раз ты смотрел «В поисках Спока»? А? А?

Куртцман: Какая разница, я все равно лучше тебя пишу (смеется).

Вы прямо как малые дети в песочнице. Как же вы работаете вместе? Как делите обязанности?

Орси: Первые 30 страниц – одному, последующие 30 – другому (смеется)… На самом деле, несмотря на то, что я – лучший сценарист из всех троих, мы очень слаженно пишем совместными усилиями. У нас всех за плечами есть богатый опыт работы на телевидении, и там коллективное написание сценария – совершенно нормальная практика.

Линделоф: Сиквел вообще начался с того, что Джей Джей, Боб, Алекс и я сели и обсудили, что мы теоретически можем сделать с франшизой после успеха первого фильма. Сделав совсем черновые наброски, мы разбрелись по своим делам: Алекс и Боб были заняты сериалом «Грани» и фильмом «Ковбои против пришельцев», Джей Джей собирался поставить «Супер 8», а мне предстояло дописать последний сезон «Остаться в живых». И мы договорились сделать паузу и снова собраться через год. К тому времени у нас уже были прописаны персонажи и готова общая сюжетная канва, но нам снова надо было отпустить Алекса работать над его режиссерским проектом. И вот в тот момент мы с Бобом сформировали примерно 60% из того, что вы сейчас видите на экране. Это пока еще не был готовый сценарий, а только его, так сказать, краткое содержание. И когда Алекс снова к нам присоединился, мы сели и начали писать. Целыми днями.

Куртцман: Вы не подумайте, мы не в одном помещении это делали. В наше время можно и при помощи интернета быть все время на связи. Бывало, включим конференцию в «скайпе» – и давай устраивать мозговой штурм.

Орси: Вообще словосочетание «мозговой штурм» лучше всего описывает схему нашего сотрудничества. Сейчас уже невозможно при просмотре готового фильма ткнуть пальцем и сказать – это моя идея, а эту строчку придумал, скажем, Деймон! Такая вот коллаборация, в которой затерты авторские грани.

Линделоф: Идеальный триумвират будущего – наша многоголовая творческая гидра.