В Деревню, в глушь, в Саратов! Рецензия на фильм «Родные»

Российская комедия еще со времен классиков считается проблемным местом, своеобразной палкой о двух концах. Либо это непритязательный тээнтэшный угар, либо бичующая сатира, эдакое зеркало ужаса, в которое иногда неприятно поглядывать. «Родные» Ильи Аксенова расположились где-то посередине, логически и настроенчески продолжая комедии Жоры Крыжовникова, который здесь выведен в качестве сценариста.

Идиллия с семейным застольем раскрывает неприятные подробности. Отец – деспот и инфантил (Сергей Бурунов) – изо всех сил отговаривает сына уезжать в Канаду и выказывает неприятие к его молодой жене. Типичный шум и ярость за русским столом оборачиваются отцовским признанием: у главы семьи опухоль, и жить ему осталось меньше года. По законам жанра умирающий должен осуществить давнюю мечту – герой Бурунова мобилизует семью для поездки на Грушинский фестиваль, чтобы там исполнить песню об оладушках.

Монеточка в роли Насти и Сергей Шакуров в роли деда на кадре из фильма «Родные»

Если предыдущие сценарии Крыжовникова концентрировали сюжет в одной конкретной точке, будь то свадьба или похороны, то пространством «Родных» становится вся Россия с ее дорогами и необъятными краями. Персонажи отечественной литературы и кинематографа не так уж часто переосмысляли свою жизнь в дорогах – фильм Аксенова превращает путешествие в способ прочтения русского кода и самого себя, заставляя прогнать в голове яркие примеры дорожных приключений: от Радищева с «Путешествием из Петербурга в Москву» до «Витьки Чеснока» Ханта.

Сергей Бурунов в роли отца и Семен Трескунов в роли Сани на кадре из фильма «Родные»

События фильма, от ночевок в туманных полях и до экскурсий по саратовским подъездам, раскрывают проблему дисфункциональной семьи. Образ инфантильного отца, сумасбродного патриота и эгоиста, обходится без нот всякого сочувствия. Карикатурная галерея дополняется недалеким старшим сыном – поклонником Данилы Багрова (Никита Павленко) и трепетной женой, катающей пельмени (Ирина Пегова). Младший сын Саня (Семен Трескунов) – перспективный айтишник, потерявший эмоциональную связь с отцом, вносит в галерею характеров вечный конфликт отцов и детей. Узы семьи скрепляются не только общей кровью, ритуалами и землей-матушкой, но также и аналогичными проблемами и травмами – как Саня бежит от отца, так и глава семейства разрушает связь со своим родителем. Второй конфликт случается, когда герои приезжают на чай к деду – бывшему офицеру ГРУ (Сергей Шакуров), готовому показать внукам прелести русской бани и варенья из костяники. В рекламных целях одну из ролей исполняет Монеточка – образ талантливой дочери, играющей на синтезаторе, подошёл ей к лицу.

Ирина Пегова на кадре из фильма «Родные»

Из бесшабашной комедии со сбитыми жуликами-ветеранами и сельскими пейзажами фильм выруливает на территорию драмы. Начинается довольно жутковатая история о манипуляциях, семейном деспотизме и, конечно, феномене слепой любви, когда поведение бати мало назвать вызывающим, но оправдать и пропустить мимо глаз в любом случае придется – ведь он, как ни крути, отец. Патриархальные истины о семейном древе сыплются тоннами – в конечном итоге сложно понять, где заканчивается авторская ирония и начинается морализаторство. Да и сам урок «Родных» кажется довольно удручающим: членам семьи удается найти контакт в общем горе – в прогрессирующей опухоли отца, который обязательно произнесет примирительную речь и пустит скупую слезу.

Музыкальный потенциал картины (а она такой задумана, так как песням в фильме отводится значительное время) оказывается не реализован. При должном старании создателей Грушинский фестиваль мог превратиться в русский Вудсток и оглушить зрителей музыкальным репертуаром, однако этого не случилось. «Родные» обходятся исполнением затертой попсы и душного шансона, убивая потенциал самобытного роуд-муви. Моменты, задуманные как трогательные: кульминационное признание в любви к отцу, а также его неудача на выступлении, – в результате имеют совершенно обратный эффект, вызывая чувство легкого замешательства. От понимания, что за 100 км от столицы такой жизни навалом, становится еще страшнее – в этом случае юмор «Родных» выглядит как нервный смех, как своеобразная физическая реакция на стресс. В этом авторы наиболее близко подошли к «Горько» – предыдущему творческому проекту Крыжовникова, где картина русской жизни казалась подобием масок древнегреческого театра: одна смеётся, а другая плачет.