Рецензия на фильм «Безумие любви»

Речь идет о конце XV столетия, когда Изабелла-Католичка и муж ее Фердинанд заключили для своей юной дочери Хуаны династический брак с герцогом Филиппом Бургундским, и в фильме все популярно объяснено про Кастилию и Арагон, Бургундию и Фландрию в соответствии с историческими фактами. Про Хуану с Филиппом они, наверно, нарушены, так как он ее вроде изначально терпеть не мог, а она вроде с детства была не в себе. Но, может быть, это понадобилось Аранде ради благого дела – для того чтобы историю с географией и письменные свидетельства победила большая и чистая вечная любовь.

И ведь какие платья у испанок и фламандок! Какие у них покои! Как божественно красив этот паразит Филипп (Даниэле Лиотти)! Как метко его стрелы летят в мишень! Бригантины, кареты, старинные замки, дворцовый быт, балы… Но если не быть бесхитростным, фильм сразу настораживает.

Когда принцесса приехала из Вальядолида в Брюссель и встретилась в первый раз в тронном зале в сопровождении свиты со своим нареченным, еще заметен вихрь чувств. Филипп посмотрел на Хуану, прослушал зачтенное ею послание, потом плюнул на все церемонии, подхватил на руки и только-только успел донести до постели. Хотелось очень. Но дальше то, что расхотелось, а также рождения, смерти, измены, восхождения на трон, интриги и низвержения с трона фильмом просто перечисляются. В одном и в другом дворце, на балконе и у фонтана Хуана все время унижается, чтобы Филипп занялся с ней любовью, а он все время молчит и смотрит налево, и больше ничего.

Никаких перемен в поведении Хуаны на протяжении 10 лет. Никаких государственных дел, политических событий, войн, которые могли бы оттенить выяснение отношений, и оно заиграло бы на контрасте. Ничего не играет, и текст безумно влюбленной королевы, использованной и отвергнутой ради других и новеньких – хоть фрейлин, хоть мавританок – в исполнении Пилар Лопес де Айала остается только текстом. Все изображение превращается в бесконечный музей бесчувственных старинных гобеленов. Гобелены как бы манят к себе - натуралистическими родами на горшке или сатанинскими ритуалами фаворитки короля, - но где же, в конце концов, та любовь? Где осененность ею всего на свете, доказующая неправоту всего света с его письменными свидетельствами?

С фильма выходишь разочарованным, удивляешься, что де Айала получила столько призов и даже обошла Кидман в номинации "Гойя". И только потом, спустя некоторое время при любой небесхитростности доходит, что все это специально. Не просто так 75-летний Аранда взялся за 20-летних короля и королеву, да еще и родившихся 500 с лишним лет назад.

Молоденькая актриса действительно никогда еще не переживала любовного безумия, в чем, кстати, честно признается. В фильме это видно по глазам. Она – лишь марионетка, покорно повторяющая все тонкости поведения безнадежно влюбленной женщины, как и актер – лишь внешний эталон непостижимого объекта любви. Но такая "непережитость" вкупе с искусственностью "гобеленов" – именно спецприем для полного отделения, отторжения от нас исторической ситуации. Ведь лишь в этом случае ситуация что-то пробудит в нас самих, смотрящих на экран. Воспоминания о своем, размышления о личной жизни.

Сдержанность фильма, перечислительность и длинноты при очевидном недюжинном опыте режиссера и стопроцентных профессиональных красотах – как экзамен для каждого, какой личный опыт в смертельном деле большой и чистой любви имеет он сам. И, честно говоря, привести этот экзамен может к парадоксальному результату. Бог знает, что было в истории, но на экране видно, что все в этих отношениях на самом деле наоборот. Филипп безумно влюблен в Хуану, глаза его полны тоски и страсти, а Хуана не понимает, что он мстит ей за болтовню, за несохранение тайны.

Хуана по фильму была не безумная, а просто дура, не справившаяся со своим счастьем. Потом долго кусала локти, но было уже поздно. Никакая хронология подобным парадоксам не помеха.

Текст: Екатерина Тарханова