Любимое кино. Перед рассветом

Сколько персонажей должно быть в романтической истории? Еще с античных времен драматурги считают, что немало. Ведь двое главных героев нуждаются в драматическом или комедийном обрамлении, которое обеспечивают второстепенные персонажи вроде родственников Ромео и Джульетты или сослуживцев Калугиной и Новосельцева. Но на самом деле можно рассказать увлекательную и трогательную любовную историю, в которой будет всего три героя – он, она и древний город, навевающий нежные чувства. В 1995 году это доказал независимый режиссер Ричард Линклейтер, снявший один из лучших романтических фильмов последних десятилетий «Перед рассветом».

В отличие от многих американских постановщиков своего поколения, родившийся в 1960 году техасец Линклейтер не знал с раннего детства, что когда-нибудь станет режиссером. Его отрочество прошло в небольших захолустных городках, где мало кто мечтал пробиться в Голливуд, и Ричард в этом отношении не отличался от своих однокашников. Его влекла совсем другая карьера. Он отлично играл в бейсбол и надеялся, что самый американский спорт станет его профессией.

Однако когда юноша, получив спортивную стипендию, поступил в университет Хьюстона и начал играть в серьезной команде, у него обнаружилась болезнь сердца, смертельно опасная для человека, который часто перенапрягается ради победы. С мечтами о профессиональной лиге пришлось распрощаться. И внезапно душевный маятник Ричарда качнулся в противоположную сторону. Вчерашний спортсмен начал пропадать в библиотеке, читать запоем и сочинять пьесы.

Вскоре после этого он бросил вуз, проработал какое-то время на нефтяной платформе в Мексиканском заливе, а затем вернулся в Хьюстон, стал ходить в кино как на работу и потратил свои сбережения на покупку любительской камеры, проектора и оборудования для монтажа. Наконец, Линклейтер переехал в Остин, киностолицу Техаса, и поступил в местный колледж для изучения кинематографии.

Почему важно, что будущий режиссер влюбился в кино не мальчишкой, а взрослым? Потому что это повлияло на его подход к киноискусству, более натуралистичный и менее жанровый, чем у большинства его коллег. Американцы, с детства мечтающие о голливудской карьере и рано начинающие снимать, часто рассматривают кино как не связанную с реальностью игру, где надо подражать знаменитым творцам и превосходить их. Линклейтер же всегда видел в кино в первую очередь способ запечатлеть реальную жизнь – превратить в произведение искусства подлинные ощущения и переживания. Меньше всего ему хотелось снять «Звездные войны» лучше, чем у Лукаса, или «Крестного отца» лучше, чем у Копполы. Хотя у него тоже были источники вдохновения – прежде всего фильмы французской «новой волны».

Его первая, вышедшая в 1991 году картина «Халявщик» была трагикомичным собранием портретов «чокнутых» обитателей Остина – города со специфической репутацией, лозунгом которого годы спустя стали слова «Сохраним Остин чудным!». В фильме не было никакого сквозного сюжета, однако картина, снятая всего за 23 тысячи долларов, заработала более миллиона долларов и была номинирована на Гран-при жюри фестиваля независимого кино «Сандэнс». Ныне эта лента считается артхаусной классикой.

Два года спустя, в 1993-м, Линклейтер выпустил свою вторую ленту «Под кайфом и в смятении», навеянную его школьными годами. В этой комедии также было много действующих лиц, которых изображали такие будущие звезды, как Мэттью МакКонахи, Милла Йовович, Бен Аффлек, Рене Зеллвегер и Паркер Поузи. Не правда ли, трудно поверить, что есть фильм, где все они вместе, причем набранные почти что с улицы? Как и в «Халявщике», в «Под кайфом и в смятении» почти не проглядывался сюжет, поскольку, по словам Линклейтера, он стремился отобразить реальность, а не навязать подлинным событиям высосанный из пальца драматизм. Картина едва окупила потраченные на нее 7 миллионов долларов, но она удостоилась высоких оценок критиков и с годами стала культовым кино. Квентин Тарантино даже как-то включил ее в список десяти лучших фильмов всех времен.

В 1989 году, вскоре после завершения съемок «Халявщика» (картина долгие два года добиралась до проката), Линклейтер заехал в гости к сестре, которая в то время жила в Филадельфии. Режиссер попал в город проездом из Нью-Йорка, и у него на все про все был лишь один день. Вечером, во время прогулки по городу, Линклейтер познакомился с двадцатилетней девушкой по имени Эми Лергаупт. Они провели ночь, гуляя, флиртуя и обсуждая все на свете, от науки до искусства. Это была удивительная, незабываемая ночь, и режиссер еще тогда подумал и даже сказал вслух, что нашел сюжет для своей следующей картины.

Утром Ричард и Эми обменялись адресами и телефонами, и они какое-то время общались, но поддерживать роман на расстоянии им было трудно, а переезжать в другой город никто не хотел. Так что их союз умер, едва родившись. Вскоре после этого в жизни Линклейтера появилась другая женщина, и режиссер перестал грезить о несложившихся отношениях с Лергаупт. Он, однако, не забыл волшебную ночь в Филадельфии. После завершения «Под кайфом и в смятении» Линклейтер решил, что выполнит некогда данное Эми шутливое обещание и снимет кино о двух молодых людях, которые случайно знакомятся и проводят вместе удивительную ночь флирта, болтовни и искренних признаний. Как и раньше, режиссер не собирался ничего драматически приукрашивать. Ему казалось, что история из его жизни будет интересно смотреться без всяких сюжетных дополнений и второстепенных персонажей.

В отличие от предыдущих картин Линклейтера, в «Перед рассветом» было всего два главных и равно важных персонажа, и режиссер, прежде в одиночку писавший свои сценарии, боялся, что не справится с женскими репликами. Поэтому он пригласил в соавторы актрису с писательскими амбициями Ким Кризан, которая ранее снялась у него в «Халявщике» и в «Под кайфом и в смятении». Линклейтеру нравилось с ней общаться, и он полагал, что она сможет создать интересную и яркую героиню.

Соавторы довольно долго обсуждали проект и придумывали, как темы разговоров будут перетекать одна в другую и затрагивать самые разные стороны жизни. Зато, когда они наконец решились включить компьютер и подготовить рабочий сценарий, Линклейтер и Кризан справились всего за 11 дней. Они попеременно садились за клавиатуру, так как Ричард писал реплики парня, а Ким – девушки. В спорных случаях решение оставалось за Линклейтером – он все-таки был режиссером и нанимателем Кризан.

Неожиданно сложным оказался вопрос о месте действия ленты. Поначалу, разумеется, режиссер планировал снять фильм в очень понравившейся ему Филадельфии. Потом он решил, что проще и дешевле будет провести съемки в его родном штате, и перенес действие в Сан-Антонио – еще один древний (по американским меркам) город, по которому интересно было ходить пешком. Наконец, Линклейтер согласился со своим продюсером Энн Уокер-МакБэй в том, что место действия должно быть иностранным для обоих персонажей, чтобы они чувствовали себя одновременно отчужденными от местных жителей и максимально раскованными. Поэтому он начал присматриваться к европейским городам – и к европейским актерам.

Хотя у него был в руках сценарий, Линклейтер чувствовал, что фильм не будет достаточно убедительным, если он просто наймет харизматичных звезд и потребует, чтобы они с выражением прочитали написанные для них реплики. Дабы зрители поверили, что слова идут от ума и от сердца, актеры тоже должны были приложить руку к своим диалогам. Поэтому режиссер искал звезд, которые были достаточно одарены, чтобы стать полноправными соавторами картины.

Кастинг «Перед рассветом» продолжался так же долго, как вынашивание ребенка, – девять месяцев. Среди претендентов на главные роли были такие исполнители, как британец Дэвид Тьюлис из трагикомедии Майка Ли «Обнаженная» (сейчас мы знаем этого актера по роли Римуса Люпина из «Гарри Поттера») и американка Робин Райт из «Принцессы-невесты».

У Линклейтера не было четкого представления о том, какой персонаж должен происходить из какой страны. Поэтому не было никакого «предательства» первоначального замысла в том, что в итоге главную мужскую роль получил американец Итан Хоук из «Общества мертвых поэтов», а главной героиней фильма стала француженка Жюли Дельпи из франко-польской ленты Кшиштофа Кеслёвского «Три цвета: Белый». Их персонажи были названы Джесси и Селин. Разумеется, у героев были бы другие имена, если бы актеры происходили из других стран.

Хоук к тому времени уже планировал свой первый роман, а Дельпи занималась на режиссерских курсах. Так что их таланты и амбиции не исчерпывались работой в кадре. Прежде чем приступить к переписыванию под себя персонажей, Хоук и Дельпи несколько дней напролет обсуждали сценарий с Линклейтером и Кризан.

Тем временем продолжалась эпопея с выбором места съемки. Наняв американца и француженку, Линклейтер и его продюсеры естественным образом обратили внимание на Германию, чуждую обоим персонажам. Они знали, что в Германии просто получить солидные субсидии, если снимаешь кино на территории страны и задействуешь местных кинематографистов. Но переговоры с кинофондами Гамбурга и Кельна успехом не увенчались. Причина этого была парадоксальной. Поскольку германские кинофонды в основном поддерживали европейские ленты, лишь изредка окупающиеся в прокате, они хотели работать с «настоящими» голливудцами, чьи картины могли принести большую прибыль и скомпенсировать расходы фондов. «Перед рассветом» же был американским проектом с европейской прокатной перспективой, и немцы не хотели вкладываться в заокеанское кино, на котором нельзя было заработать.

В соседней Австрии, наоборот, продюсеров Линклейтера приняли с распростертыми объятьями. «Халявщик» был в австрийском прокате и демонстрировался по телевидению, а «Под кайфом и в смятении» пользовался большим успехом на Венском кинофестивале. При этом австрийцы не были так избалованы иностранным вниманием, как немцы, и им было лестно, что восходящая звезда американского артхауса готов фактически снять ночную экскурсию по их столице и использовать в качестве гидов привлекательных международных звезд. Так что Линклейтер и венцы ударили по рукам – режиссер пообещал потратить в Вене 1,5 миллиона долларов, а местный кинофонд условился выдать субсидию в 500 тысяч долларов. Точнее, речь шла о беспроцентном кредите, который надо было вернуть лишь в том случае, если прокат полностью окупит расходы прочих инвесторов. Для артхаусного кино это, конечно, был идеальный вариант.

Линклейтер не отказался от сотрудничества с кинофондом даже тогда, когда в начале 1994 года голливудская студия Castle Rock Entertainment («Когда Гарри встретил Салли…», «Побег из Шоушенка»), в то время принадлежавшая компании Turner, а позднее влившаяся в концерн Time Warner, согласилась полностью профинансировать фильм. Castle Rock не хотела ввязываться в бюрократические сношения с австрийцами, и ей проще было взять все расходы на себя. Линклейтер, однако, счел, что лучше иметь сто партнеров, чем одного спонсора. Ведь чем больше всяческих связей, тем проще в дальнейшем искать деньги на новые проекты.

Местные связи, впрочем, пригодились сразу же, во время организации съемок в Вене. Поскольку австрийская столица не была «киношным» городом вроде Лос-Анджелеса, где постоянно кто-то что-то снимает, в Вене не было ни единой системы выдачи разрешений на съемки, ни особой заинтересованности районных администраций в сотрудничестве с кинематографистами. Поэтому в каждом районе Вены, где снимался «Перед рассветом», об этом надо было договариваться отдельно, и никто из политиков не горел желанием одобрить ночные съемки, которые могли досадить местным жителям. А так как австрийцы – народ вежливый и обходительный, то кинематографисты редко получали прямые ответы на их запросы. И им нужны были местные партнеры, чтобы разобраться, какое «может быть» значит «да», а какое – «нет», а затем все же пробиться сквозь бюрократию и превратить отрицательное «может быть» в положительное.

В Вене Линклейтер смог собрать австрийскую съемочную группу, которая в основном прилично говорила по-английски. С собой из Остина он привез лишь продюсера Энн Уокер-МакБэй, своего постоянного оператора-постановщика Ли Дэниела и ведущих актеров. Все остальное на съемочной площадке делали венцы, и работать с ними было на удивление легко и приятно. Зачастую у американских режиссеров бывают проблемы с европейскими группами из-за того, что в Европе строгие профсоюзные правила и местных кинематографистов сложно заставить так много «пахать», как это принято в Голливуде. Но для Линклейтера это проблемой не было. Его видение съемочного процесса было ближе к европейскому, чем к голливудскому. Кроме того, заставлять группу перерабатывать не имело смысла, поскольку съемки были в основном уличными и они были ограничены продолжительностью венских ночей.

Все вышеописанное начисто исключало импровизации. Из-за скудости бюджета, сложности организации съемок и ограниченности съемочного времени Линклейтер, Хоук, Дельпи и Дэниел должны были каждую ночь являться на съемки с четким, детально проработанным планом и обходиться минимумом дублей. Поэтому в ходе продолжительных репетиций был отработан буквально каждый вздох, не говоря уже о репликах и жестах. Позднее создатели картины даже обижались, когда их хвалили за «удачные импровизации», поскольку в кадре не было ровным счетом ничего спонтанного.

Другое дело, что игра Хоука и Дельпи была отражением их внутреннего «я», пусть и пропущенного через художественную призму. Когда актриса как-то во время репетиций заметила, чтобы фильму нужно больше шуток, чтобы он лучше смотрелся, Линклейтер отметил ей, что находит ее потрясающе интересной и чарующей собеседницей и что если им удастся передать это в образе Селин, то этого будет более чем достаточно. А если зрители не оценят Селин-Дельпи без соуса из наигранных, излишних шуток, то тем хуже для них! Как и прежде, режиссер ставил естественность выше жанровости.

Это, впрочем, не распространялось на маршрут, которым следуют Джесси и Селин, когда после случайного знакомства в поезде бродят по ночной Вене. Этот маршрут был выстроен по законам голливудской условности, и любой, кто попытается его повторить, обнаружит, что якобы расположенные поблизости достопримечательности на самом деле находятся в разных частях города. Впрочем, невозможных географических прыжков в фильме немного, и большие фрагменты путешествия героев вполне правдоподобны.

Стоит отметить, что день, в который Джесси и Селин гуляют по Вене, выбран не случайно. 16 июня – это так называемый «день Блума», в течение которого развиваются события классического романа Джеймса Джойса «Улисс» (Леопольд Блум – основной персонаж книги). Ирландский писатель выбрал эту дату, поскольку 16 июня 1904 года у него было первое свидание с его будущей женой и музой Норой Барнакл. Сейчас день Блума отмечается поклонниками Джойса по всему миру. В Дублине же это и вовсе официальное торжество.

Кстати, время действия фильма – не единственная отсылка к Джойсу. Главный герой картины Джесси получил свое имя в честь писателя, а лента в целом была названа в честь немецкой пьесы «Перед рассветом», которую Джойс перевел, когда учился в университете. Кроме того, «Улисс», как и фильм Линклейтера, рассказывает о путешествии по большому городу (Дублину в романе) и включает визит на кладбище.

Когда «Перед рассветом» был завершен и представлен публике, Линклейтер надеялся, что вдохновившая фильм Эми Лергаупт заглянет на премьеру и он сможет показать ей, что вышло из их ночной прогулки. Однако этого так и не случилось. Лишь много лет спустя режиссер узнал, что Эми погибла в автокатастрофе в мае 1994 года, за несколько недель до начала съемок фильма.

В 1995-м, однако, Линклейтер мог лишь гадать о том, как живет его бывшая пассия. Зато по поводу приема фильма никаких сомнений не было. Картина была выпущена в прокат 27 января 1995 года, и она удостоилась высочайших оценок критиков и режиссерского «Серебряного медведя» на Берлинском кинофестивале. Все писали, что это блистательная романтическая постановка, которая на голову выше традиционных, штампованных комедийных мелодрам. Хотя фильм был в первую очередь адресован образованной и интеллигентной публике, способной узнать себя в главных героях, любой мог оценить потрясающе переданное настроение разгорающейся любви. Но поскольку это все же был артхаусный проект, он вышел лишь в ограниченный прокат и заработал 5,5 миллиона долларов при бюджете в 2,5 миллиона. Так что большинство поклонников ленты посмотрели ее на видео.

В конце фильма герои договаривались снова встретиться через шесть месяцев, и фаны годами донимали создателей картины вопросами о дальнейшей судьбе Джесси и Селин. Наконец, Линклейтер и его актеры сдались и выпустили в 2004-м сиквел «Перед закатом», а в 2013-м – второй сиквел «Перед полуночью» (эта картина была посвящена памяти Лергаупт). Они шутили, что «Перед рассветом» – самый коммерчески неуспешный фильм, породивший трилогию (в реальности антирекорд принадлежит хоррору «З/Л/О», который собрал всего 1,9 миллиона долларов). Обе эти картины были очень высоко оценены критиками, и трилогию Линклейтера порой приводят как пример цикла, уровень которого со временем не упал. Но все же «Перед рассветом» – лучшая в этой камерной эпопее. Потому что, при всех достоинствах сиквелов, первая любовь – всегда самая памятная. И для мужчин, и для женщин.