Вкалывают роботы, а не человек

Городу Детройту, штат Мичиган, очень нужна помощь. Многолетний спад производства нанес сильный удар некогда гордой столице американского автомобилестроения. По данным последней переписи, за последнее десятилетие город покинули 237 493 человека – огромные цифры даже для нашего нелегкого времени. Однако благодаря этим же проблемам Детройт привлекает кинематографистов, которых манят налоговые скидки и огромные пустующие площади. Поэтому в сентябре прошлого года корреспонденты EMPIRE нашли режиссера Шона Леви и съемочную группу его фильма «Живая сталь» на острове посередине реки Детройт, где они привольно разместились в неиспользуемой части зоопарка Belle Isle.

Леви и самому помощь не помешала бы. Он носится с мегафоном, пытаясь вдохновить на подвиги звезду фильма, Хью Джекмана, и толпу статистов, которые выглядят как готы, выжившие после взрыва в клубе. Предполагается, что все они – зрители жестокого боя между двумя здоровенными боксерами-роботами, однако сами машины существуют лишь на мониторе компьютера. Леви слегка охрип, но все же полон жизни. Прямо перед началом нашей беседы ему вручают бутылочку Gatorade, вот только открыть ее у режиссера никак не получается. «Темнеет уже! – посмеивается он, сражаясь с непокорной пробкой. – Так что пишите, диктую: »Леви, не способный даже открыть бутылку Gatorade, был на редкость невразумителен…«

Вообще-то »невразумительный« – это не то слово, которое приходит в голову при общении с режиссером, который очень рад подробно и доходчиво объяснить, почему после двух фильмов «Оптом дешевле» /Cheaper by the Dozen/ (2003), «Молодоженов» /Just Married/ (2003), «Розовой Пантеры» /Pink Panther, The/ (2005)», парочки «Ночей в музее» /Night at the Museum/ (2006) и «Безумного свидания» /Date Night/ (2010) он наконец решил с берега комедий нырнуть в глубины драмы, хотя и с участием громадных бойцов-роботов. «На самом деле в фильме процентов 30 робобокса, а остальное – человеческая драма, – объясняет Леви. – Примерно как в первом «Рокки» /Rocky/ (1976) – 20 процентов бокса, а 80 – история о том, как побеждает аутсайдер. Вот и у нас такое же соотношение. Это картина об отце, сыне и роботе, трех выброшенных на обочину жизни существах, которые возвращаются на путь истинный благодаря тому, что нашли друг друга». В этом вся суть «Живой стали», истории Макса (Дакота Гойо), мальчика, который воссоединяется со своим отцом, Чарли Кентоном (Джекман), бывшим боксером, а ныне менеджером и промоутером железных громил.

Если у вас возникло опасение, что тут сплошняком показывают, как Джекман налаживает отношения с ребенком, изредка перемежая это боями роботов, сообщаем, что Леви полон решимости снять помимо прочего еще и зрелищное кино. Но так, чтобы зрителю не казалось, будто Майкл Бэй одолжил ему свое оборудование. «Меня не слишком волновало то, как избежать ошибок, допущенных в других фильмах. Гораздо больше меня заботило, как сделать фильм не похожим на остальные. Я знал, что наши роботы не должны быть похожими на Трансформеров. Чрезвычайно важно, чтобы их корпусы выглядели как можно более искореженными, чтобы металлические панели не прилегали одна к другой без зазоров, как в каком-нибудь автомобиле. Наоборот, между ними должны быть просветы и щели! Я снимаю фильм, который по любой шкале крутизны заслужит оценку »ох…но!«».

Однако для того чтобы вдохнуть жизнь в своих боевых роботов, Леви и в самом деле пришлось одалживать оборудование – а также людей, которые знают, как им пользоваться. Только не у Бэя: технологии performance capture оттачивались в «Аватаре» /Avatar/ (2009) Джеймса Кэмерона. «Как мне сказали, он в курсе, что я переманил большую часть его техников, но мы получили его благословение», – смеется режиссер. За несколько месяцев до поездки в Детройт нам устроили экскурсию по виртуальному боксерскому рингу, на котором Леви до начала основной работы над фильмом снимал эпизоды боев. Первыми съемками тоже руководил человек из «Аватара», оператор Мауро Фиоре, который буквально за несколько часов до нашего приезда получил «Оскара».

«Конечно же, мне нравится, что Мауро как оператор-постановщик отлично разбирается в performance capture, но, кроме того, он еще снял «Слезы солнца» /Tears of the Sun/ (2003) и «Тренировочный день» /Training Day/ (2001), – говорит Леви, направляясь вместе с нами в конференц-зал, стены которого увешаны снимками американской глубинки, панорамами старых дорог, ферм и ярмарок. По словам режиссера, они вдохновляют его и позволяют погрузиться в атмосферу фильма. – Мы хотим снять Америку вне времени. Это может быть 1970 год, а может и 2020-й. Образы заброшенных, увядающих мест – с насыщенными цветами, но без глянца. Они не должны быть похожими на то, что я снимал в своих предыдущих фильмах. С точки зрения тональности это для меня нечто абсолютно новое».

На съемочной площадке в Детройте мы своими глазами увидели, как оживает это видение увядающей Америки. Но Леви не устает повторять, что его новый фильм все-таки немного глубже типичного боевика. Он особенно подчеркивает это, отвечая на вопрос о решении отказаться от 3D. «Это кино о людях. Снимая фильм в 3D, мы как бы вo всеуслышание заявляем, что это кино о роботах-боксерах. Для меня решение отказаться от 3D стало выбором в пользу гуманизма, ведь Стивен с самого начала говорил, что »дело не в роботах«. И сейчас, просмотрев уже смонтированную версию, я могу сказать, что выполнил обещание, которое дал ему во время нашей первой встречи. У этого фильма есть душа».

А у Стивена есть фамилия: Спилберг. Босс DreamWorks занимался проектом с самого начала, и некоторые члены съемочной группы называют «Живую сталь» именно таким фильмом, который сам Спилберг мог бы снять на более раннем этапе своей карьеры. Он помогал Леви во всех аспектах, но особенно при выборе молодого актера на роль Макса. «Не буду называть имен, но… в некоторых вопросах Стивен сыграл определяющую роль. Мы просмотрели около сотни мальчишек и нашли одного паренька, который был именно тем, кто нам нужен. Он читал сценарий с Хью, получилось отлично. Все полюбили этого мальчика. Стивен посмотрел и сказал: »Он потрясающий парень, но мне кажется, есть другой кандидат для этой роли. Я думаю, если ты продолжишь поиски, ты найдешь кого-то, в ком кроме таланта есть еще и магия, за кого зритель будет болеть всей душой«. И добавил: »Если ты уверен, бери этого мальчика, но я бы еще поискал«. Я расширил поиск, просмотрел еще две сотни кандидатов и на пленке, присланной из Торонто, увидел Дакоту Гайо. В нем была именно та магия, о которой говорил Стивен».

С утверждением на роль Джекмана было, конечно, проще. И Леви, и Спилберг считали его идеальным кандидатом на роль бывшего боксера, человека, который, по словам Леви, «дошел до ручки. Он всем должен. Он старается сводить концы с концами, но боксу, единственному, что он знает, пришел конец. Ему больше не на что жить. И, по иронии судьбы, ему приходится заниматься именно тем видом спорта, который пришел на смену делу его жизни, потому что больше он ничего не умеет». Когда Чарли приходится взять к себе 11-летнего сына, которого он бросил много лет тому назад, они поначалу не ладят между собой. По крайней мере, до тех пор, пока отец и сын не находят Атома, выброшенного на свалку робота-боксера, который оказывается чем-то большим, чем просто антропоморфный автомат. У Джекмана есть свой взгляд на то, в чем именно заключается душевность фильма. «В картине есть что-то от »Рокки«, »Гениальных аферистов«, »Выбора игры«. Я говорил Шону, что неважно, о каком именно виде спорта идет речь – главное, чтобы мы сами поверили в эту историю. А то, что этот вид спорта будет выглядеть совершенно невероятно, так это просто дело случая».

И хотя боксерская карьера Чарли показана лишь урывками, тот факт, что его герой учит роботов драться и зачастую управляет ими, когда те выходят на ринг, сам по себе означал, что Джекману придется надеть перчатки. Благо помощь всегда была под рукой: в качестве консультанта в «Живую сталь» был приглашен экс-чемпион мира по боксу, знаменитый Шугар Рэй Леонард. Не боязно было бывшему (и будущему) Росомахе спарринговать с легендой ринга?

«Было ли общение с ним устрашающим? Нисколько. Волнительным? Несомненно. Что мне нравится в профессии актера – все думают, будто у тебя обе ноги левые, а обе руки – правые. Он спросил, чему меня учили, и сказал, что посмотрит. Мой старик боксировал, когда служил в британской армии, и я подумал, что надо бы его не посрамить, но Шугар Рэй оказался просто фантастическим человеком. Бокс – спорт одиночек, и он открыто говорил и об этом, и о том, каково быть чемпионом и как трудно после этого добиться чего-то подобного в других сферах жизни. Он рассказывал о жертвах, на которые ему приходилось идти в начале карьеры ради достижения цели, о тонкостях, которые добавляли правдоподобия моему персонажу. Он настоящий джентльмен». Джекман на мгновение замолкает и потом усмехается: «Ну ладно, немножко было все-таки страшновато».