Волшебные сироты

«Студия Disney ненавидит матерей». Если вы пороетесь в Интернете, вы легко найдете статьи с подобными заголовками, где будет перечислено, как мало среди ведущих диснеевских персонажей героев с полными семьями. Самые известные исключения из правила – заглавная героиня «Мулан», Венди из «Питера Пэна» и, конечно же, песики из «101 далматинца», но это именно исключения, а не новое правило, порывающее с традицией, которая началась с «Белоснежки и семи гномов». Вот и в новом диснеевском мультсериале «Елена Авалорская» заглавная героиня может похвастаться большой семьей – но не папой и мамой, которые задолго до начала действия погибли от рук злой волшебницы.

Некоторые знатоки диснеевской истории пытаются найти истоки этой традиции в сложной истории семьи Уолта Диснея. Но как в таком случае объяснить, что сироты или полусироты постоянно встречаются и в произведениях, никак не связанных с диснеевскими мультфильмами? «Гарри Поттер» придуман на другом континенте, но он изображает мир, где одни герои вовсе не имеют родителей, а другие видят их лишь по праздникам и на каникулах, так как живут в школе-интернате. В свою очередь, «Голодные игры» и «Бегущий в лабиринте» не имеют отношения ни к волшебным сказкам, ни к фэнтези, однако и там в центре событий сироты.

Может быть, это извращенная особенность англоязычной культуры? Нет, сирот можно найти повсюду – от древнегреческих мифов до советских сказок и от книг Астрид Линдгрен до японских мультсериалов. Язык здесь ни при чем, и европейская цивилизация тоже.

Почему так? Ответ на этот вопрос станет очевидным, если подметить, что число сирот максимально в героических повествованиях. Те же диснеевцы постоянно изображают полные семьи в своих комедийных шоу и фильмах, а, например, в диснеевской молодежной драме «Их перепутали в роддоме» у главных героинь одно время был двойной комплект родителей (два отца и две матери). Отчего сюжет только выигрывал, потому что в семейной драме каждый дополнительный персонаж – отдельный источник сюжетных перипетий и фамильных конфликтов. Так что «диснеевское проклятие» даже на самой студии распространяется лишь на пафосные повествования, где юные герои должны повзрослеть и «прыгнуть выше головы», а не остаться самими собой (не важно – комичными или драматичными).

Это ключ к загадке сирот. Счастливая, дружная, большая семья – барьер, защищающий маленьких персонажей от необходимости спешно взрослеть и совершать героические подвиги. Даже если такая семья попадает в критическую ситуацию, героизм в ней проявляют старшие. Помните, как у Аркадия Гайдара на войну сперва уходит отец, затем старший брат, и лишь после этого приходит черед Мальчиша-Кибальчиша? Это нормальное, естественное положение вещей. Показательно, что в «Мулан» главная героиня отправляется на фронт, потому что осознает, что отец сделать этого не сможет. Его болезнь передает эстафету дочери и позволяет Мулан проявить себя с отнюдь не женской стороны (по меркам древнего Китая).

Для людей защита детей – часть нашего генетического кода, который был написан задолго до того, как мы стали разумными и могущественными. И каждый автор, пытающийся сделать ребенка или подростка славным героем, должен взломать этот код – поставить маленького персонажа в ситуацию, когда он не может спрятаться за мамину юбку или за отцовские штаны.

Сиротство – радикальное, но не единственное решение этой проблемы. В «Питере Пэне», например, главный герой уносит Венди из дома в волшебную страну. В результате родители у девочки есть, но помочь они ей не могут. В «Гарри Поттере» же родители Гермионы Грейнджер лишены магических способностей, и потому они при всем желании не могут защитить дочь от волшебных противников. Наоборот, это Гермиона спасает старших Грейнджеров. Даже такие истории показывают, как важно писателю хотя бы на время и хотя бы символически осиротить персонажей.

Рассуждая на эту тему, легко заметить, что сиротские дома, школы-интернаты и аналогичные учреждения – отличная находка для подростковых героических историй. Во-первых, такие заведения собирают в одном месте множество детей, временно или постоянно лишенных родителей, и это позволяет самым героичным ребятам показать себя во время спасения младших и слабых товарищей.

Во-вторых, взрослые, которые работают в таких местах, могут быть не защитниками, а врагами героев, а порой даже их основными противниками. Наконец, в-третьих, если эти взрослые искренне пытаются заменить родителей, то злодеям проще отделаться от нескольких опекунов, чем избавиться от родителей каждого ребенка. В «Гарри Поттере», например, гибель Дамблдора ставит под угрозу всех учеников Хогвартса. Впрочем, даже при жизни Дамблдор не пытался защитить Гарри от всех и всяческих бед, и он никогда не был равноценной заменой родителей мальчика.

Аналогично устроен и новый фильм Тима Бертона «Дом странных детей мисс Перегрин», основанный на одноименной книге Ренсома Риггса. Его 16-летний главный герой Джейк попадает на остров, где находится приют для детей с поразительными мутациями и талантами. Директриса приюта мисс Перегрин может защитить своих подопечных от монстров, которые им угрожают. Но она отнюдь не всемогуща, и в определенный момент Джейку приходится взять на себя взрослые обязанности. Благо, что его «причуда» как раз подходит для защиты других детей.

Как видите, в этом формально мрачном штампе нет ничего зловещего и направленного против родителей. Наоборот, он подчеркивает, как сильно мы заботимся о детях и как мы все предрасположены вставать между детьми и угрозой. Писатели и сценаристы вынуждены избавляться от родителей, чтобы юные герои могли блеснуть мужеством, а юные читатели – научиться самостоятельности. И чем сильнее мы опекаем наших отпрысков, тем больше сирот будет на бумаге и в кино. Ничего не попишешь – героизм требует жертв.