Возвращение Ли Тамахори к своим историческим корням: рецензия на фильм «На краю земли»

В 1994 году новозеландский режиссер Ли Тамахори с фильмом «Когда-то были воинами» стал одним из лауреатов Венецианского кинофестиваля. После успеха криминальной драмы, демонстрирующей современный быт маори — коренного населения Новой Зеландии, — для постановщика открылись двери в Голливуд. В начале нулевых Тамахори успел снять одну из частей «бондианы» — «Умри, но не сейчас», «Три икса 2: Новый уровень» и даже поставить третий эпизод второго сезона культового «Сопрано». И вот спустя несколько десятков лет Ли Тамахори возвращается к корням, вновь рассказывая историю о маори.

Тиреоре Нгатаи-Мельбурн в роли Рангимаи на кадре из фильма «На краю земли»

1830 год. Тасманово море. Британское торговое судно держит курс на острова, где обитают маори. Трюм забит мушкетами и порохом, но цель британцев не жестокое вторжение, а полноценный бартер. Древесина и продовольствие в обмен на огнестрел. Как маори будут управляться с оружием, представителей Короны интересует не слишком сильно. Однако если вдруг враждующие племена перестреляют друг друга, то для колониальной политики Британии это будет явным плюсом.

Среди «продавцов смерти» на борту оказался «командированный» в одну из таких колоний Манро (Гай Пирс) — бывший солдат, ныне священник, ищущий искупления за совершенные грехи. Шанс представится довольно быстро: едва сойдя на берег, он станет свидетелем жестокого нападения только что вооружившегося огнестрельным оружием племени на другое. Манро спасает от казни девушку Рангимаи (Тиорере Нгатай-Мельбурн), забрав ее с собой в британское поселение Эпворт. Спаситель извне на белом коне (буквально).

Антонио Те Майохо в роли Майануи на кадре из фильма «На краю земли»

В Эпворте Манро уже заждались. Церковь стоит без дела, да и построенный для священника дом тоже пустует. Однако мужчина поселится не один, а со спасенной им Рангимаи, что не слишком понравится местным поселенцам, относящимся к маори как к дикарям. Наблюдающий за столь нечеловеческим отношением британцев к маори Манро убедится, что настоящие дикари не живут в лесах, а носят фраки, предпочитают чай с молоком и верно служат Короне. Еще и торговцы, вооружившие маори, подливают масла в огонь, провоцируя враждующие племена соревноваться в меткости. Убивая друг друга, маори не замечают, что настоящий враг — это не соседнее племя, а прибывшие из-за горизонта колонизаторы. Мир, раздираемый внутренними стычками, оказался не готов к новому времени.

При любом даже самом подробном пересказе фильма «На краю земли» может показаться дальним новозеландским родственником «Апокалипсиса» Мэла Гибсона. Только индейцев майя сменили маори, а конкистадоров — британские колонизаторы. Однако где Гибсон цеплял зрителя непрекращающейся погоней и буквально двухчасовым квестом по выживанию в диких джунглях, там Ли Тамахори намеренно сбавляет обороты. Его интересуют не столько сцены жестоких сражений (которых, впрочем, достаточно), сколько сами взаимоотношения маори и британцев. Там, где Гибсон практически возводил в миф историю одного из индейцев майя, Тамахори, наоборот, деконструирует троп о спасителе извне, который, как известно, не спас коренное население от жестоких колонизаторов.

Гай Пирс в роли Томаса на кадре из фильма «На краю земли»

В самом Тамохори течет две крови. Отец — маори, мать — британка, поэтому судьба коренного населения Новой Зеландии для него всегда была важнейшим лейтмотивом творчества. Можно предположить, что герой Гая Пирса — альтер эго самого постановщика, отчаянно пытающегося наладить взаимоотношения между двумя нациями. И пускай финал фильма может обнадежить зрителя, дав намек, что взаимовыгодный союз возможен, реальность оказалась куда более жестокой.

После подписания договора «Вайтанги» в 1840 году в Новую Зеландию хлынул огромный поток европейских поселенцев. И если по состоянию на 1831 год количество европейцев составляло тысячу человек, то уже к 1881 оно возросло до полумиллиона. Маори неожиданно остались в меньшинстве на собственной земле и сохраняют статус до сих пор.

Последствия событий XIX века находят отражение в новозеландском кинематографе не только в фильмографии Тамахори. В упомянутых «Когда-то были воинами» режиссер рассказывал историю потомков маори, ныне живущих в бедности и нищете. Еще одни потомки маори, Тайка Вайтити и Джемейн Клемент, в своей картине «Реальные упыри» показывают быт живущих в тени и вынужденных перебиваться случайными перекусами вампиров. Уж не маори ли это случаем? Получается, для того чтобы маори стали услышанными, потребовалось две сотни лет и тысячи погибших в бедности. И сколь бы разными ни казались картины Тамахори и Вайтити с Клементом, в их основе лежит общая трагедия.