Рецензия на фильм «Кислород»

Две разнополых головы – бритая русская (Алексей Филимонов) с внимательным взглядом уголовника, и кудрявая польская (Каролина Грушка) в умных дизайнерских очках – полтора часа кряду, то хором, то наперебой, зачитывают в большой студийный микрофон поток сознания режиссера и драматурга Ивана Вырыпаева, известный как пьеса "Кислород". Лысая – по-рэпперски энергично и сердито. Кудрявая – грозно воркуя и мило пшикая, как девушка, принятая секретаршей в НАТО. Как-то так, то есть чуточку по-польски, зазвучал бы коллективный голос всех русских барышень "ЖЖ", мечтающих жить в Европе.

Для удобства усвоения «Кислород» (2009) разбит на десять клипов. Каждый, озвученный ненавязчивым диджейским сетом, выстроен по общей схеме: цитирование библейской заповеди в начале, спровоцированное им извержение мыслей – в середине, и, наконец, вывод-мораль, что в реальной жизни можно делать все наоборот, если у вас вместо сердца баллон с жидким кислородом. В извержениях и потоках, помимо обезоруживающих трюизмов типа "если нет у тебя денег на духи, то на детское мыло и на шампунь из крапивы всегда можно насобирать", плавают и более-менее осмысленные куски: проходящий красной линией через всю картину анекдот про гопника, зарубившего жену лопатой, или, например, пространные умозаключения про глубокую взаимосвязь нью-йоркских терактов и свинины, которым обзавидовался бы сам Проханов. Все вместе украшает мелко нашинкованный видеоряд из падающих в рапиде кружек с кофе, ютьюбовского "боинга", атакующего известный небоскреб, рекламной лопаты, выписывающей по небу сложные восьмерки, бубнящих свое русско-польское Филимонова и Грушки, и т.д.

Во всем этом есть какая-то жестокая и грустная ирония, но представленный Вырыпаевым продукт по своему составу и действию на организм так же далеко отстоит от химического элемента, давшего название фильму, как мучительный приступ астмы от глотка свежего воздуха. Возможно, что семь лет назад первые зрители "Кислорода" и вдыхали в "Театре.doc" ароматы озона, тестостерона и мытых огурцов, которыми кормили зрителей на премьере. Но, будучи перенесенной в кинозал, эта процедура, которую так хвалили, оказалась полуторочасовым отравлением мозга продуктами чужой интеллектуальной жизнедеятельности, притом, судя по фильму, довольно бурной. Другого определения и не придумаешь.

А что делать, если сентенции про шампуни из крапивы и мелкие карманные расходы, перемежаемые библейским "не убий" и "не возжелай", звучавшие, как утверждают театралы, пророчески свежо в 2002-м, к 2009-му превратилось в претенциозную галиматью без намека на иронию? В какой-то анекдот про наркомана, обнаружившего в своей записной книжке остроумное бонмо, записанное во время трипа, что "всё – банан, а бог – это шкурка от него"? Что делать, если за хладнокровно пристреленной коровой в вырыпаевской же «Эйфории» (2006) и скрывались, возможно, бездны новой искренности, и даже, прости господи, славянское поэтическое кино, а за женой из Серпухова, методично убиваемой красиво летающей лопатой на всем протяжении сеанса, прячется какой-то инфантил-садист провинциальной выделки, который не в состоянии придумать ни себе, ни зрителям развлечения поинтересней?

Фильм "Кислород", быть может, и неудачная экранизация "Кислорода" театрального – спорить здесь не будем. Но ощущение, что неудачная картина изобразила первоисточник под другим углом, представив некоторые вещи в их настоящем свете, остается после "Кислорода" очень стойкое.

И в этом смысле – смысле отрезвления от пророчеств, которых никогда и не было, а так, стрельба по кошкам из водяного пистолета – эффект от "Кислорода" безусловно положительный.