Рецензия на фильм «Тайная жизнь слов»

Рассматривайте гуся и как негр танцует, и какие вкусные ньокки. Никакая это не скука. Фильм-перевертыш Изабель Койшет недаром называется "Тайная жизнь слов" /Vida secreta de las palabras, La/ (2005). Пока вам не доверили тайну, лучше сливаться с обоями, чтобы не оказаться в дураках.

Когда он кончается, главное раздражение – почему фильм выходит у нас одной копией, в то время как его "коммерческий" аналог "Дом у озера" /Lake House, The/ (2006) – сотней копий. Коммерция, что – всегда только для дебилов? Или у нас как-то особенно прицельно? Ведь если бы эта страна элементарно хотела выжить, она в приказном порядке ткнула бы носом в "Тайную жизнь слов" каждого гражданина, в первую очередь – военнослужащих и золотую молодежь. Впрочем, это уже почти спойлер. А вы продолжайте радоваться, как Сара Полли, иностранка в Испании, работает годы без отпусков и что ей на это говорит управляющий. Ведь смешно. И как поехала отдыхать куда-то на побережье и, оказавшись в гостинице, тут же отправилась медсестрой на нефтяную вышку. Ведь красиво там. Как поначалу острил обожженный при взрыве Роббинс. "Не, ну, вопрос про мужа был, разумеется, хамством, но вот, пока не узнаю, каких мужиков ты предпочитаешь, обрезанных или нет – не выпущу".

Этот гибрид "Необратимости" /Irreversible/ (2002) и "Выбора Софи" /Sophie's Choice/ (1982) начинается, как "Английский пациент" /English Patient, The/ (1996). Но тут любопытный момент. Чтобы описать продолжение тем, кто еще не видел, нужно быть законченным садистом. А то, что описывать можно спокойно, не видевшим непонятно. Что Мандельштам был неправ, сочиняя, что "сладок нам лишь узнаванья миг". Что еще до гибели Мандельштама миг этот стал горьким по сути, а для большинства – кислым и ненужным. Что Изабель Койшет проявила сегодня редчайшую изощренность в приручении публики, как злой собаки – постепенненько, постепенненько, переливчатостью ситуаций. Но она действует "обманно", исподволь уже не ради "узнаванья", которым каждый день потчуют теленовости, а чтобы оно элементарно дошло. Что садистов особенно отличает короткая память и легкий характер. Что, наконец, всем женщинам на свете остается любить только Тима Роббинса, а от остальных бежать, как от бешеных собак. Некому, некому это описывать…

Социальная мелодрама – жанр, достаточно устаревший. Прав писатель Джон Бергер, сравнив "Тайную жизнь слов" с итальянским неореализмом. Сюда вписываются океанолог, повар и старый инженер. Но и права Изабель Койшет в том, что не постеснялась в итоге говорить прямо. Может быть, чтобы избегнуть эстетической прямолинейности, следовало не снимать последние десять минут. Это, конечно, зря она. Резать надо, как только, так сразу – тогда и будет прямота, а не прямолинейность. Но в любом случае важно, что право на социальную мелодраму имеют сегодня лишь знающие, "кто виноват?" и "что делать?". Именно камерное повествование о нескольких вроде бы частных случаях, "чтобы меня не трогали", и свидетельствует, что Койшет эти ответы знает. Камерность – главная тайна фильма, благодаря которой каждый желающий может приложить его на себя. А те, кто громко и нагло снимает "Страсти Христовы" /Passion of the Christ, The/ (2004), "9 роту" (2005), "Живого" (2006), "Потерянный рейс" /United 93/ (2006) и т.д. – не имеют никаких прав. Особенно, чтобы "не трогали".

"Тайная жизнь слов" победила на нескольких фестивалях и получила четыре главных национальных награды "Гойя". Тим Роббинс и Сара Полли не могли быть в Испании признаны лучшими лишь потому, что американцы.

Фильм стоил всего 5 млн. долларов – вдвое дешевле, чем даже наши "национальные блокбастеры".