Рецензия на фильм «Москва»

До Москвы доехала "Москва" Александра Зельдовича – из Венеции и Анапы, со слухами и скандалами. Нарекания вызвал сценарий эпатирующего публику В.Сорокина ("Голубое сало"), длительность съемок (около пяти лет), претензии режиссера к кинопоказу (только на Долби-диджитал). Интерес вызывало то, что все нарекания преодолевались простым аргументом: "Это надо смотреть".

Посмотрели. История вкратце проста, как репа. Мать двух дочек на выданье, ненормальной и худенькой, надеется на замужество хотя бы одной из них. Подходящий жених сегодня – в лице нового русского. Но в конце его, как обычно, убирают подельники. Тогда на обеих дочках женится заместитель нового русского, в самом начале решительно ограбивший его. Скромная фантазия на тему "свято место пусто не бывает".

В течение двух с половиной часов фильм скрывает свою простую историю, как Зоя Космодемьянская на допросе. В ход идут все художественные и запрещенные приемы. К художественным относится то, что всех женщин играют ровесницы: Наталья Коляканова, Татьяна Друбич, Ингеборга Дапкунайте. Дознаться, кто из них мать, стоит большой месячной зарплаты, но так скрыта последовательность событий. Кроме того, художественно, что каждый кадр является самоцелью. В гостинице "Москва" с видом на Кремль хасид с пейсами в широкополой шляпе играет на пианино "Широка страна моя родная". Каждый кадр снят ётак картинно, что следующего не надо. Листья желтые, мебель белая, красота умопомрачительная. Но так вообще скрыто течение времени.К запрещенным приемам относится полное внешнее сходство разговоров и времяпровождения персонажей с разговорами и настроениями некоторых нынешних москвичей. Тех, кто претендует на то, чтобы отличать Солянку от Сретенки, севрский фарфор от мейссенского, а стриженую норку от мексиканского тушкана. Глядя на красоты осени и клубного дизайна под музыку Л.Десятникова такие люди в зале расслабляются и верят, что внешнего сходства достаточно. Их еще раз заставляют забыть, что мама, к примеру, бежала в Москву от Ашхабадского землетрясения, или что зарабатывать приходится в бухгалтерии с девяти до шести, а в ночном клубе хорошо, только потому что на съемной квартире еще хуже. Но когда кино кончится, люди в зале все вспомнят и добрым словом увиденное не помянут.

Фильм скрывает "историю с биографией" по одной простой причине. От биографии отрекаются, когда она плохая. Плохо, что не случилось отдать замуж по любви никакую дочку, ни худую, ни чокнутую. Но ведь только поэтому приходится вписываться в "новизну" русских. И только от жажды вписаться нет больше разницы, что заменяет норму. Действительно, лучше уж пусть ее заменяет красивое, модное, популярное внешнее сходство.

"Москва" права в том смысле, что на самом деле коренных жителей городов практически не осталось. Во всех нас нынче кроется что-то "лимитное". Кроме того, тенденция на "красоты" – в принципе положительная. Фильм дышит в затылок "Дневнику его жены", который дышал в затылок фильму "Про уродов и людей". Отказавшиеся от биографий берут умением. До сих пор, как показывает Зельдович, мы только "в области балета" были "впереди планеты всей". Теперь пора уметь шить норковые шубы, заниматься любовью стоя и пытать своих друзей автомобильным насосом. Когда научимся, шубы останутся, пытки отпадут за ненадобностью. Все тверичане и усть-каменогорцы станут жителями столиц. В Москве, наконец, перестанут снимать кино.