Сведущие люди говорят, что "Пила 2" /Saw II/ (2005 лучше простой "Пилы: игра на выживание" /Saw/ (2004)", но все равно лучше бы это был радиоспектакль. Был бы ужастик радиоспектаклем - было бы о чем поговорить. А так в основном слушаешь с закрытыми глазами, прячешь голову, отворачиваешься и злишься, отчего кресла в кино не вертятся.
С налета можно сказать, что любой серийный ужастик лучше любой из серий такого кошмарного ужаса, как "Мастер и Маргарита" или "Статский советник" (2005). И все равно, был бы он радиоспектаклем – было бы о чем поговорить. А так в основном слушаешь с закрытыми глазами, прячешь голову, отворачиваешься и злишься, отчего кресла в кино не вертятся. И это вместо того, чтобы получать оплаченное вами удовольствие.
Еще до начальных титров какой-то противный мужик очухивается в пустой комнате с окровавленным глазом. Из мебели в комнате – монитор, и с него дядька в маске вещает, что на шею мужика тоже повешена маска. Действительно что-то на нем висит, этакое двухстворчатое. А дальше монитор вещает, что глаз неспроста окровавленный. Когда створки захлопнутся, мужик окочурится. Чтобы выжить, надо найти ключик. Ключик спрятан не где-нибудь, а за глазом, маньяк из монитора сам туда положил. Поймал мужика, вырубил, прооперировал, заховал и экспериментирует, насколько в том велика жажда жизни. И вот дальше мужик долго сопротивлялся собственноручному обезглаживанию. Еще дальше я мало, что видела, потом пошли титры, потом в закрытую комнату приехала полиция, чтобы обнаружить труп.
Но никакой конкретной пилы в фильме Даррена Линна Босмана, в отличие от "Техасской резни бензопилой" /Texas Chainsaw Massacre, The/ (2003), не присутствует. Пила – только кличка маньяка-экспериментатора (Тобин Белл), данная бульварной прессой, вероятно, за то, что в своих маниакальных экспериментах он пилит, пилит ситуацию, пилит и кайф от этого ловит. А для бульварной прессы ситуация – отнюдь не кайф. Из ужастиковых "оригинальностей" в фильме лишь несколько моментов. Во-первых, главным объектом эксперимента был полицай, изначально приплывший в закрытую комнату (Донни Уолберг). Предупредив его кровью на потолке, Пила далее похитил его сына и запер в каком-то подвале. Папаня напрягся и вычислил, где прячется Пила, прискакал со спецназом и тут же его поймал. Неспроста это все. Потому что чего поймал? Маньяк в заброшенном цеху встретил их всех объятиями и с тех пор был в пределах видимости. Весь кайф – не в поимке. Это вторая оригинальность. После нескольких сюрпризов, один из которых – то, что маньяк умирает от эмфиземы и живет лишь пристегнутым к аппарату искусственного дыхания, выясняется третья. Малолетний сын-отморозок с компанией других несчастных все время видны спецназу, потому что в цеху стояли очередные мониторы. То есть где люди заперты, а где деньги лежат – вопрос, но все, что они делают – видно. Последняя "оригинальность" – все похищенные изначально отравлены какой-то дрянью, которая скоро подействует, и далее, помимо выяснения отношений, всем актерам приходится также играть состояние постепенной отмороженности, что сложней, чем обычно в ужастиках. У них медленно лезут глаза на лоб. К сожалению, это все, что фифти-фифти в кайф.
Потому что само кино, значит, построено крайне занудно. После завязки идет четкое чередование: команда похищенных долго блуждает по коридорам с разговорами и характерами, потом вдруг опять какие-то вырви-глазки. Снова поблуждали, снова вырвали. Папаня со спецназом мечется по цехам. Выясняются пикантные "психологические подробности". Потом, значит, опять поблуждали, опять вырвали, опять "подробности", еще более пикантные. И это до самого конца. То есть нет, конечно, не глазки – вырывать будут собственный загривок с номером от "ключа", будут делать еще разные нехорошие вещи в большой чугунной печи и в ямке со шприцами. Апофеоз несмотрибельности – когда одна из похищенных легко сует руки в банку с "ключом", а вынуть уже не может. Крышка банки была составлена из расходящихся тонких бритвенных лезвий, что она осознала, лишь когда они сошлись. Но в любом случае числа "рванины", как бы она ни была кинематографична, и числа "психофактов", как бы они ни были неожиданны, не может хватить для неотрывного интереса. Потому что вообще не может: сама ситуация с блужданиями в замкнутом пространстве изъедена молью сильнее любых талантов, а ее до конца не меняет ничто. Наоборот, в финале виден замысел "Пилы-3", и снова то же самое.
Я никак не пойму, о каком "снятии стресса" идет речь при нужде в подобных ужастиках, если самый главный стресс у всех нас – от глобального, основополагающего однообразия, а они его только подчеркивают ломом несмотрибельных моментов, то есть полной чернотой.