«Земляничный особняк»: очаровательный фильм-фантазия, который мог придумать Кристофер Нолан, а снять — Терри Гиллиам

Заурядный офисный клерк Джеймс Пребл (Кентакер Одли) рыскает по чужим снам с помощью специального аппарата и умудряется даже в грёзах найти информацию для сбора налогов. Его новая цель — тёртый калач, старушка-ретроградка, которая все свои ночные фантазии записывает не как принято (на специальную флешку, встроенную в мудрёный планшет), а на видеокассеты. Окружённый горой VHS, бедняга Пребл понимает, что в домике дамы ему придётся задержаться куда дольше, чем он планировал. Поначалу её сны никак не трогают Джеймса, погрязшего в прозаичности серого мира, но с каждым новым разом, когда очаровательный усач в строгом костюме надевает на себя прибор, напоминающий гигантское мусорное ведро, он всё больше проникается грёзами старушки и, кажется, начинает путать реальный мир с вымышленным. А ещё узнаёт, что капиталисты внедряют в ночные мечты людей рекламные интеграции острых крылышек, сладкой газировки и прочей потребительской чепухи.

Кентакер Одни в роли Джеймса Пребла на кадре из фильма «Земляничный особняк»

«Земляничный особняк» — лёгкая мишень для любого критика, который безумно любит проводить параллели. Пёстрый цветастый мир, окружающий героя, — от Уэса Андерсона; концепт подсознательных путешествий и путаницы реального с вымышленным — от Нолана; любование фантазиями и борьба человека с системой — от Терри Гиллиама, а ещё где-то в сторонке стоят Мишель Гондри, абсурдистский угар авторов «Зеленее травы» ДеБоэрр и Любе, психоделические клипы King Gizzard & The Lizard Wizard, ностальгически-хонтологические треки Ariel Pink, тоже мимикрирующие под старое аналоговое искусство, и куча других важных лиц и явлений на стыке двух веков, которые, будем честны, притянуть к сопоставлению ничуть не труднее, чем всех вышеперечисленных.

Кентакер Одни в роли Джеймса Пребла на кадре из фильма «Земляничный особняк»

Оно и понятно: Одли с Бирни осознанно снимают постмодернистское по методу кино, вдохновлённое воспоминаниями о чудесных VHS, на которых можно было случайно найти самые дикие фильмы, и аудиокассетах, за чьим характерным потрескиванием нередко скрывались доселе неизвестные чарующие мелодии. «Земляничный особняк» — кино пусть и забавное, иногда преисполненное иронией по отношению и к героям, и к самому сновидческому миру, но в глубине хранящее настоящую нескончаемую меланхолию. Какую-то скорбь по ушедшей эпохе, вместе с которой исчезли загадки, сумбур и эксклюзивность опыта. С Интернетом можно найти почти любой фильм. В его закромах, конечно, скрываются такие непризнанные шедевры, как Mortal Remains (замечательное, к слову, кино-мистификация) или «Детектив с пучком на голове», но элемент неожиданности и сила откровения от встречи с такими диковинками уже куда меньше. Почти не осталось искусства «для себя», почти исчезло чувство обладания чем-то маленьким «своим», о котором знаешь лишь ты один. Находка Джеймса Пребла — чудо не только для персонажа, но и для тех, кто его сотворил. В бесконечных лабиринтах из кассет старушки кроется настоящая магия искусства, очарование забытого времени, впрочем, как покажет история дальше, обречённого на эксплуатацию корпорациями.

Кадр из фильма «Земляничный особняк»

Отправившись в одиссею по снам, Пребл сталкивается с линчевским безумством. Помолодевшая старушка встречается на лужайке с зелёным монстром, люди закапывают труп лошади, мыши отправляются на корабле в дальнее плавание, гусеницы бороздят просторы океана — расшифровывать это, в общем-то, и не нужно. Пространство грёз в «Земляничном особняке» настолько легковесно и воздушно, что нужно наслаждаться им, а не препарировать его. И лучше смотреть, когда самого клонит в сон. Чем чаще усач Джеймс погружается в мечты, тем эмоционально тяжелее возвращаться в реальный мир (и зрителю в том числе). Нежные синты и расплывчатая, чуть ли не туманная радужная картинка окутывают, убаюкивают и, признаться честно, в лучшие моменты могут довести до такого экстатического восторга, что будет не избежать настоящих слёз счастья. Магия «Земляничного особняка» необъяснима — она просто есть, она существует и неподвластна ни критикам, ни публике. На то она, понятное дело, и магия.

Кентакер Одни в роли Джеймса Пребла на кадре из фильма «Земляничный особняк»

Все глупые и по большей степени неоправданные сравнения из начала этого текста — просто пример того, насколько легко заключать «Земляничный особняк» в рамки, описывать его шаблонами а-ля «абсурд Линча» или «сложносочинённость Нолана», не более и не менее. Но если с чем-то и сравнить это кино, собранное по сусекам кассетного мусора, так это с песней Talking Heads «This Must Be The Place» — настоящим и необъяснимо нежным гимном любви, составленным из обрывков бессмысленных фраз и потому передающим волшебное чувство восторженности лучше всякого «осмысленного» поп-шлягера. «Земляничный особняк» тоже, в общем-то, о человеке, впервые в жизни нашедшем «то самое место» и ту самую любовь. Бирновский чудак, облачённый в серый костюм, за которым спрятаны облако в штанах и бабочки в животе. И гиллиамовский мечтатель, впервые увидевший злобный оскал капитализма и решивший, подобно Дон Кихоту, бросить вызов ветряным коммерческим мельницам, чьи жернова перемалывают всякого человека в прах. Сны его превращаются в непрекращающуюся рекламу KFC, а жизнь — в потребительский ад. Но если повезёт, дадут промокод или скидку на любимую газировку.

«Земляничный особняк» всей своей неестественностью (что костюмы говорящих мышей, что декорации — очевидные малобюджетные поделки) вроде бы должен подчёркивать иллюзорность, бессмысленность и смехотворность его борьбы, но даже это Кентакер и Одли в, казалось бы, едкой постмодернистской комедии реализовывать не хотят. Они настолько искренни, насколько вообще может быть искренен художник в XXI веке. Бесконечные жанровые стилизации уже, кажется, успели сложить мнение, что всякая, пусть даже невероятно красивая калька лишена обаяния первоисточника. Так вот «Земляничный особняк» — сумасбродное и глупое (в хорошем смысле, конечно) кино, которое всё ещё живет где-то там, на затёртых кассетах, лежит на пыльной полке и ждёт своего часа. Не фильм, а настоящая фантазия — грёза о чём-то давно забытом и нежном, но вернувшемся в самый тяжёлый момент наших безрадостных судеб. Любовь действительно спасёт мир, а аналоговые технологии всё ещё хранят настоящую магию искусства — нужно только поверить в это и плюхнуться в дымку сна, где берега кисельные, звери говорящие, а чувства неподдельные.