Зло повержено?

С начала века на американском телевидении доминировали злодеи – вспомните свои любимые шоу пяти-десяти-пятнадцатилетней давности или взгляните на списки номинантов на праймтаймовую премию «Эмми» и ужаснитесь, на персонажах сериалов негде ставить пробу. Главными героями самых уважаемых драм, наиболее высоко оцениваемых критиками и зрителями, постоянно становились персонажи, отношение которых к миру, жизни и справедливости, мягко говоря, неоднозначно. Тони Сопрано и Декстер Морган, Грегори Хаус и Наки Томпсон, Уолтер Уайт и Фрэнк Андервуд, Дон Дрейпер и Джек Бауэр – за их жизнью и поступками было любопытно следить, но похожими на них хотели быть немногие, ну или об этом не было прилично заявлять во всеуслышание. Женщины злодействовали не столь рьяно, но и среди персонажей «слабой половины» встречались свои «гадские гадины», достаточно вспомнить Пэтти Хьюз из «Схватки», Нэнси Ботвин из «Дурмана», Джеки Пейтон из «Сестры Джеки» или Клэр Андервуд из «Карточного домика». И совершенно не важно, как всем этим антигероям удавалось привлечь аудиторию на свою сторону, характерно то, что публика была готова принимать их такими – убийцами, ворами, обманщиками, манипуляторами, хамами и беспринципными делягами.

Рейтинги сериалов «Клан Сопрано», «Во все тяжкие», «Декстер», «Безумцы» и «Доктор Хаус» год от года повышали рекордные планки, число зрителей этих шоу росло в геометрической прогрессии, а критики рукоплескали исполнителям ведущих ролей. Список обладателей призов «Эмми» в категории «Лучшая мужская роль в драматическом сериале» за последние 15 лет впечатляет – положительных или хоть сколько-то симпатичных персонажей в нем нет от слова «совсем», только наркоторговцы, мафиози, террористы и акулы бизнеса. Как же получилось так, что зрители, привыкшие отождествлять себя с героями любимого телешоу, выше всего ценящие сострадание, доброту и семейные ценности, вдруг отвернулись от хороших парней и перешли на «темную сторону силы»?

Аналитики полагают, что переломным моментом послужила террористическая атака на Нью-Йорк 11 сентября 2001 года. Побег от реальности, который обычно выражается у обывателя в погружении в иллюзорный мир кино, сериалов и развлекательных шоу, обрел в начале XXI века аномальную форму: столкнувшись с ужасной беззащитностью перед террором, зрители и в своем уютном мирке экранных иллюзий поддались силе, жестокости и грубости и даже научились получать от отрицательных впечатлений положительные эмоции. Авторы телевизионных драм сориентировались довольно быстро (это к вопросу о том, почему американцы столько значения придают рейтингам, опросам и анализу реакции на любые изменения в сюжетах шоу), постепенно на поверхность ведущих телесериалов стали выходить прагматики и циники, законники в полицейских драмах и процедуралах начали «закручивать гайки», а злодеи и преступники получили возможность заявить о своих намерениях и даже пожаловаться на то, что их страсть к насилию, лжи или манипуляциям – всего лишь врожденный порок или приобретенная социальная травма.

То, как умело неожиданным преклонением зрителя перед темными силами воспользовались сценаристы и шоураннеры, мы могли наблюдать на протяжении всех последних лет – казалось, что не проходит и недели, чтобы на экраны не вышел очередной пилот о разъяренных домохозяйках, наемниках, «оборотнях в погонах», зомби или космических пиратах. Но тенденции 2015-го, 2016-го и первой половины 2017 года заставляют посмотреть на ТВ под новым углом: кажется, постепенно Америка, да и остальной мир уходят от преклонения перед злодеями и разворачиваются в противоположную сторону.

Что наводит на оптимистичные мысли? Прежде всего то, что лучшие шоу 2016-2017 годов, те сериалы, которые более всего впечатлили критиков и очаровали зрителей оригинальными концепциями и сюжетными ходами, уже не делают простые ставки на насилие и жестокость. Теперь инициатива перешла к героям, сталкивающимся с не зависящими от них обстоятельствами, противостоящим злу, а не несущим его. Фаворитами критиков в завершившемся сезоне становятся молодая женщина, на которую внезапно обрушилась тяжесть королевской власти («Корона»), группа детей, столкнувшихся с чередой сверхъестественных событий («Странные вещи»), робот, неожиданно обретший сознание («Мир Дикого Запада»), сексуальная рабыня из жутковатого будущего («Рассказ служанки»), старшеклассница, доведенная до самоубийства («13 причин почему»). Разумеется, без откровенно отталкивающих героев, вроде персонажей «Американских богов», «Голиафа» или «Подлого Пита», не обойдется, но на этот раз злодеи находятся в меньшинстве.

Можно ли считать сложившуюся ситуацию переломом? Вполне. Конечно, инерция искусства, а телевидение, как и кино, – продукт работы, начатой не месяц и даже не год назад, еще достаточно долго будет подбрасывать в эфир шоу о сомнительных героях. Нас ждут новые сезоны «Игры престолов», набирает ход вселенная «Защитников» от Marvel, кабельные каналы наверняка продолжат линейки своих особенно жестоких проектов, но кривая зрительского интереса к злодеям неуклонно пошла вниз – срабатывает уже далеко не всякий укол, обывателю интересен далеко не каждый антигерой.

Объяснений феномену «прощания со злом» может быть много, но наиболее очевидным, хотя и частичным, выглядит самое простое: вместе с пиком Золотого века телевидения мы, возможно, достигли и пика Антигероя. На протяжении нескольких последних лет авторы телепроектов проверяли, насколько сильный нажим смогут испытывать зрители, прежде чем злодей потеряет свою привлекательность и шоу начнет терять аудиторию. Градус драматизма неизменно повышался, напряжение нарастало, и вершина этого незримого противостояния напора жестокости зрительскому терпению выразилась в заключительных эпизодах сериала «Во все тяжкие». Вместе с превращением милого мужа и отца Уолтера Уайта в мистера Гейзенберга, способного не поморщившись убить человека, катарсис пережили и зрители, для которых Зло в тот момент перестало быть привлекательным и простительным. Шок от преображения оказался слишком сильным, чтобы можно было и дальше потакать своей «темной половине».

Разумеется, одним только финалом драмы Винса Гиллигана мировые социокультурные течения не объяснить, но для того, чтобы оценить влияние отдельного сериала и одного его героя на целую индустрию, «Во все тяжкие» подходит как нельзя лучше. Мир не будет прежним с уходом Уолтера Уайта, и, как ни странно, герой Брайана Крэнстона сделал его лучше – мы как минимум отказались безропотно мириться с телевизионным злом. Посмотрим, как телевизионный мир будет искать новые образчики для своих персонажей, ведь плохие парни временно перестали быть властителями умов и сердец публики.