Криминальная драма о человеке необычной профессии

Новый фильм Алексея Балабанова «Кочегар» был снят за три недели в двух местах – в квартире самого автора и кронштадской мореходной школе №42, точнее, в ее котельной, где работает и живет главный герой, пожилой якут, контуженный на войне в Афганистане. Котельная, впрочем, вмещает в себя два съемочных объекта: на первом этаже узкий проход вдоль паровых котлов ведет к узкой и продавленной железной кровати, на которой кочегар спит, ест тушенку из банки и печатает на старинной машинке Erika рассказ о русском разбойнике, жившем до революции на поселении у якутов и обижавшем их.

Как раз на втором этаже котельной полно примерно таких же русских разбойников – в день, когда снимается сцена карточной игры. Казино, оборудованное в кочегарке, выглядит довольно экзотично: комната наполнена густым дымом, сквозь который просматриваются такие же закопченные котлы, как внизу, а вокруг столов с зеленым сукном расставлены красные самолетные кресла. Если встать за грубо сколоченную из ДСП барную стойку, можно разглядеть под ней запасы холодного чая «Липтон», изображающего дорогие коньяки и виски, а еще – пачку долларов с надписью United States Of Hottabich (компания СТВ рачительно относится к реквизиту, и оставшиеся от фильма «Хоттабыч» бумажки нашли применение в «Кочегаре»).

Идет актерская репетиция сцены, в которой один персонаж, неприятного вида мужчина в сером костюме, сидит за столом в казино и пьет граппу, а второй, в кожаной куртке, просто входит и смотрит на него со значением – это бандит по кличке Бизон, который за весь фильм произносит всего-то слов пять от силы. Балабанов учит сидящего за столом артиста Вячеслава Паулюця, что во время внутренней паузы в диалоге как раз очень уместно отхлебнуть из рюмки немного граппы. Сняв несколько дублей, Балабанов говорит свое коронное «Стоп машина» и спускается вниз, чтобы дать интервью для телевидения. На режиссере кожаная «косуха», вязаная шапка и темные очки. Некоторое время он терпеливо пытается объяснить в телекамеру, что такое внежанровое кино, и имеет ли то, что он сейчас снимает, отношение к сегодняшнему дню, а потом ласково, почти по-отечески говорит корреспондентке: «Вот вы, наверное, учились где-то… Зачем вопросы такие задаете, не очень умные? Вы еще спросите, что я хочу сказать этим фильмом».

Главное, что пока известно о фильме «Кочегар», – что герой помогает своему сослуживцу по Афгану сжигать в топке трупы нехороших людей. На съемках планировали сначала совать в горящую печку манекен, но выяснилось, что манекен слишком ненатурально выглядит в роли еще не окоченевшего тела. Теперь приходится совать в печку живых актеров с пластиковыми мешками на головах – печка при этом, правда, не работает, а внутри нее сидит специальный человек, подтягивающий тела внутрь, когда они застревают в узком отверстии топки. Понастоящему сжигают только желтую туфлю, которая падает с ноги у одного женского трупа. Балабанов долго выстраивает мизансцену, проговаривая с Михаилом Скрябиным, играющим кочегара, и Александром Мосиным, играющим его друга, кто и когда должен поднимать оброненный туфель и как бросать его в огонь.

«Саша, главное, чтобы ее ноги были видны», – напоминает Балабанов оператору. После того как в огне исчезает очередная желтая туфля, ассистент просит заменить ее для репетиции каким-нибудь ненужным предметом, а то запас туфель ограничен. После того как тело девушки в последний раз оказывается предано огню, герой Михаила Скрябина садится на кровать, перед которой на табуретке стоит печатная машинка, а рядом – натюрморт из фарфорового чайника, алюминиевой кружки, банки тушенки, полбуханки черного хлеба и штыкножа, которым герой должен открывать консервы. Рядом с ним садится его афганский друг, и кочегар зачитывает ему пару строк из своей повести.

Паровой котел тем временем заполняет кочегарку едким дымом – оказывается, в печке, дымящей уже три часа, не была открыта заслонка, и съемочной группе приходилось спасаться респираторами. За заслонкой почему-то не уследил настоящий кочегар, согбенный старичок в ватнике – он материализуется во время обеда с крайне просветленным и самоуглубленным видом, который оператор Симонов комментирует так: «Он уже в своем дзене, в небесной кочегарке», и доев суп, возвращается снимать свою кочегарку, к которой больше подходит эпитет «адская».