Представления о будущем, технологиях и космосе меняются вместе с нами. В последние два десятилетия произошел бум научно-фантастических картин – больших, авторских, амбициозных и даже попросту незамеченных. Мы вспомнили 10 наиболее любопытных фильмов, сработанных в жанре sci-fi. Некоторые из них уже годами купаются в лестных эпитетах, а другим лишь предстоит пройти переоценку временем и зрителем.
Среди лент Джеффа Николса «Специальный полуночный выпуск» далеко не стоит особняком. Но ему по крайней мере удалось дефибриллировать жанр семейной научной фантастики, когда-то освоенный Спилбергом (в первую очередь вспоминается «Инопланетянин»). Майкл Шеннон играет заботливого отца, спасающего сына (Джейден Мартелл) от религиозной секты и правительственных агентов. Главная интрига картины – в сверхъестественных способностях мальчика и околорелигиозном ощущении чуда: а что если он мессия, призванный спасти человечество? Недаром нам намекают комиксами о Супермене, которые читает мальчик в пути. Или же смертельное оружие, помещенное в оболочку обычного ребенка? На этом балансе между научной фантастикой и ожиданием мистического явления и построен сюжет ретрофутуристической ленты – тревожной, эмоциональной и рассчитанной на любителей старомодной фантастики 80-х.
Когда-то Дэвид Кроненберг предупреждал нас об ужасах технического прогресса, где плоть становилась объектом присвоения и контроля. Его сын Брэндон Кроненберг буквально подхватывает эстафету отца – в первую очередь от «Видеодрома» и «Экзистенции». Сюжетную нить этого технотриллера непросто описать: в недалеком будущем тела людей похищают, чтобы использовать в качестве киллеров. Это вживление контролируется могущественной корпорацией, которая превращает людей в безвольные объекты. В том числе героиню (Андреа Райзборо), исполнявшую гнусные и преступные задания. «В чужой шкуре» интересен скорее не сюжетом, а брутальной визуальной фантазией. Кроненберг-младший не менее остро, чем отец-классик, ставит вопрос о теле, власти и превратностях технологий.
Нет сложнее задачи, чем адаптировать для киноэкранов прозу Говарда Ф. Лавкрафта. Хотя бы потому, что и сам Лавкрафт уже благополучно распался на целую степь приемов и стилевых ходов – поэтому режиссеры экранизируют не столько его книги, сколько сам кинематограф, им вдохновленный (держим в уме Джона Карпентера). «Цвет из иных миров» по крайней мере попытался честно перевести эффекты литературы на язык кино: семья приезжает на ферму и видит там неописуемой красоты метеорит – его мощная энергия вскоре сведет с ума всех, кто имел неосторожность взирать на эти розовые артефакты. Режиссеру Ричарду Стэнли удается главное – передать эффект закипающего безумия, пригласив на главную роль несомненного эксперта в этой области Николаса Кейджа. Завораживающая странность сделала картину определенным событием в жанре, ну а теперь о ее месте рассудит только история.
Удачный выход на поле фильмов о вторжении пришельцев, который не получил должную оценку в 2020 году, кроме штучных комплиментов. Авторы «Бескрайней ночи» знают рецепт ностальгии по 50-м – там и разворачивается действие картины. Телефонные операторы и диджеи на местном радио ловят странные сигналы, пока весь город стекается на баскетбольный матч. Истерия слухов об инопланетных тарелках разогревается снова, когда люди начинают свидетельствовать о странных объектах в небе. В распоряжении создателей – базовые настройки жанра, которым позавидовал бы и Спилберг: винтажная атмосфера пригородной Америки, нерды-правдоискатели в центре истории и остроумные замечания о том, как медиум (будь то радио или ТВ) влияет на наше восприятие реальности. Этот близкий контакт третьей степени просто обязан попасть в историю научно-фантастического кино, а уж тем более в узкую тематику картин об НЛО.
Хватит ли смелости убить себя, пришедшего из будущего? Вокруг этого вопроса сосредоточена главная интрига сюжета «Петли времени» – фильма, где Джозеф Гордон-Левитт сыграл киллера, пытавшегося разобраться со старшей версией себя в образе Брюса Уиллиса (одна из его последних крутых ролей до карьерного заката). Кому-то лента показалась излишне запутанной, сюжетные узлы – слишком тугими, всем же остальным стало ясно, что Райан Джонсон – не просто перспективный режиссер, но и тонкий стилист, умеющий производить ревизию нуара. А это и есть нуар, но в футуристической обертке и с легким мистическим налетом в духе Стивена Кинга. Как это и заведено, кино рассказывает о будущем, чтобы предостеречь от ошибок в настоящем. Иначе ждет встреча с морщинистым собой. А это времяпрепровождение не из приятных.
В космосе человеку нужен человек – об этом гласил не только шедевр Андрея Тарковского «Солярис», но и относительно недавняя драма Джеймса Грея. Инженер в исполнении Брэда Питта бороздит космос в поисках исчезнувшего там отца – и понимает, что именно на расстоянии нам оказываются милы дом, люди и привычные земные чувства. Продолжая центральную идею современной фантастики – космический нигилизм и безнадежность поисков во вселенских просторах, – «К звездам» создает интимный и выразительный рисунок судьбы человека, который через неземные ландшафты осваивает свое внутреннее «я». После «Гравитации» и «Марсианина» работа Грея кажется лебединой песней в теме покорения космоса.
Дебют Паноса Косматоса мгновенно застолбил ему место в альянсе заядлых ретроманов – любителей хоррор-экзотики 70-х и сторонников воздействия на зрителя мощными стимулами. Молодая девушка с экстрасенсорными способностями готовится к побегу от терапевта, который держит ее в футуристической лаборатории и проводит околонаучные эксперименты. «По ту сторону черной радуги» держит зрителя под колпаком аудиовизуальных ударов – это кино с отлаженной геометрией пространств, решительным минимализмом и точным чувством стиля. Даже не столь важно, какие бихевиористские эксперименты тут проводятся и как кино заигрывает с мотивами нью-эйджа, – у Косматоса в руках есть метроном, которым тот вводит зрителя в особый кинематографический гипноз. Перед нами научно-фантастическая диковинка 2010-х, о которой говорят куда реже, чем она того заслужила.
Триумфатор и оскароносец Пон Чжун Хо еще до «Паразитов» знал, как завоевывать экраны Южной Кореи (там «Вторжение динозавра» стало кассовым хитом номер один на момент 2006 года). В этой жутковатой картине о подводном монстре есть не только решения в жанре хоррора, но и забавная научно-фантастическая составляющая, переведенная на язык экологии: никогда не выливайте формальдегид в канализацию, иначе ждите в реке рождения чего-то страшного. Подлинный драматизм Пон Чжун Хо запросто рифмует с запредельным кайдзю-трэшем – в нем, как в фигуре гибкого многозадачного режиссера, уживаются две константы. «Вторжение динозавра» так и требует, чтобы к фильму присмотрелись внимательнее.
Научная фантастика Джонатана Глейзера поставила вопрос, ответ на который не всегда находится в области антропологии. «Что такое быть человеком?» – актуальная мысль для медитативного триллера, где инопланетное существо (Скарлетт Йоханссон) колесит по Глазго, соблазняет мужчин и отправляет на биопереработку куда-то в космос. Контакт с земными здесь развернут тактильно: в соприкосновении рук, тел, попытках Другого понять и почувствовать нас через тонкие человеческие мембраны. «Побудь в моей шкуре» – кино абстрактной простоты, где Глейзер делает ставку на отрисовку молчаливых пространств и обворожительно странную Йоханссон в роли инопланетного гостя. За это, вероятно, картину сегодня всерьез считают одним из главных событий XXI века в жанре.
Сегодня «Дитя человеческое» кажется не только безусловным шедевром жанра, но и тревожным предостережением о будущем. Мрачную фантазию Куарона о миграционном кризисе, тоталитарном хаосе и повсеместном женском бесплодии оценили далеко не сразу (следовало дождаться реальных кризисов, чтобы подтвердить правоту). Но уже в 2006 году картину отметили за ее невероятный темп, режим нон-стоп, где оператор Эммануэль Любецки как ошпаренный носился с ручной камерой за героем Клайва Оуэна, спасавшим единственную беременную женщину, возможно, на всем белом свете. Так, по сути, и появился библейский эпос о рождении нового Человека. В те годы боссы Universal не знали, как прорекламировать фильм (это и было причиной его тогдашнего провала), сегодня мы не знаем, как отмахнуться от заразительной художественной решимости Куарона.